— И кто мне запретит? Этот приблудный щенок? Плевал я на его девку и будущего выродка. Сколько он здесь, чтобы говорить так со мной?
— Верховный запретит, — Спасает ситуацию мужчина в сером костюме.
— Спасибо, Дэниэль, — благодарит Крис, игноируя Стива, — Нам пора.
— Идите, идите, — отмахивается тот, — Хорошего вам медового месяца.
Второй раз я попадаю в ситуацию, когда сами вампиры бунтуют против новых порядков. В прошлый раз Бри, в этот раз толстяк. Что дальше?
Мы встречаем еще нескольких аристократов в коридорах особняка и все они смотрят в мою сторону неоднозначно. Хорошо, ничего не говорят. Хотя одна из девушек все же улыбается и даже чуть подмигивает, идя нам навстречу.
— Итак, на первом этаже три общих зала и пара торжественных, на втором этаже тоже. А третий? — Резюмирую я, пересчитав доступные для меня пространства особняка.
— Третий этаж, как и подвальные, за исключением кухни, для тебя закрыты.
— Ты говорил, я могу ходить везде?
— Конечно нет, — Крис слегка приобнимает меня за плечо, — Только в разрешенных зонах. Многое в этом доме тебе лучше не видеть.
Много правил, мало ответов. Все стабильно.
После полудня Кристофер возвращается со мной в комнату, предлагает поспать и отдохнуть. Вампир не говорит, куда собирается отлучится, но по голосам в коридорах я понимаю — что-то происходит.
Глава 9. Женщина Вампира
Когда ты остаешься один в четырех стенах, без возможности скоротать время за книгой или просмотром развлекательных передач, когда сон не приходит, а слух ловит малейшие знакомые звуки, минуты превращаются в вечность.
У меня красивая тюрьма, с шикарным видом из окна, которое не открывается.
А эти звуки отовсюду? Они сводят с ума.
Я снова слышу крик. Это женщина, а не девочка. Кричит неразборчиво, затем затихает. Этот звук глухой и далекий, но я его слышу. Откуда он доносится? Из зала?
Тот, кто кричал, уже мертв. Я ни с чем не перепутаю вопль предсмертного ужаса. Сколько раз приходилось забиваться в угол, без возможности помочь.
Да, я не была героем. И сейчас не герой.
Вместо того, чтобы выбраться отсюда и попытаться найти Сару, я сижу и жду Кристофера. А о девушке вспоминаю с чувством вины, а не долга, требующего срочно действовать. Может она жива и здорова? Если бы я узнала, что Сару убил Крис, могла бы я в таком случае любить его?
При первой встрече Лора сказала, что в вампире осталось слишком много от человека. В тот раз я не обратила внимания, но сейчас хватаюсь за эту мысль, как за спасительную соломинку. Не хочется верить в то, что Крис причиняет боль и страдание людям. Сложно представить его холодным, бесчувственным убийцей.
Снова грохот. Я поднимаюсь с огромной кровати, заправленной мягким пледом персикового цвета, и слышу второй глухой удар. Похоже, что кто-то упал наверху. Затем звуки стихают и снова повторяются. В голову приходит мысль подстраховать себя, и я повторяю затею со стулом. Подтаскиваю его к двери и подпираю им ручку. Так себе спасение от вампиров, которые захотят на меня покуситься, но с этим дышится спокойнее.
И вновь тишина. Она медленно гасит напряжение, создает ощущение, что ничего не происходило. Просто игра больного воображения.
Я коротаю время единственным доступным образом — сижу на подоконнике, наблюдая за низкими ленивыми облаками. Серое, хмурое небо вот-вот окропит землю дождем. Остатки желтой листвы заиграют яркими вспышками и со дня на день осыпятся на траву. Скоро зима, а вместе с ней у меня будет еще меньше шансов сбежать отсюда.
Взгляд падает на ноги, и я округляю глаза от досады. И дня не прошло, а я уже испортила чулки.
— Черт. А ведь мне они нравились.
Тонкая ткань поползла от пальцев ног до коленки. Жаль Кристофера нет рядом. Думаю, он был бы рад воплотить свою шутку в реальность. Отгоняя ненужные мысли и не церемонясь, я снимаю чулки и отправляю их в корзину для белья. Лора будет в ярости, когда узнает. Нам придется долго работать над отношениями, выискивая компромиссы. Особенно в вопросе обуви.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Примерно спустя час в дверном замке скрипит ключ, и я подрываюсь с места, чтобы убрать стул в сторону. Утреннее правило «доверяй» распространяется только на Криса, но я хочу быть в его глазах смелее, чем есть на самом деле.
Дверь распахивается и вместо теплого приветствия, вампир бросает в мою сторону хмурый взгляд. Он ничего не говорит и сразу уходит в ванную оставив меня одну. Я не успеваю даже поприветствовать Кристофера.
Вампир включает душ и проводит в ванной комнате целую вечность.
Там, наверху, что-то случилось, а мое присутствие только усугубляет ситуацию. Хотелось бы выбраться и сбежать. Даже если бы пришлось добираться до лагеря босиком.
За окном заметно темнеет, на стеклах появляются брызги дождя, переливающиеся от теплого света люстры в комнате. Середина октября время уныния и тоски. Серость свинцового неба прекрасно сочетается с тяжелым мраком, поселившимся в душе.
— Может это моя последняя осень?
Деревья будто слышат вопрос и нагибаются от ветра. Кивают?
Звук воды затихает. Дверь открывается. Вампир выходит, весь мокрый, одет в одни темные штаны, а глаза такие черные, будто звериные. Сейчас Кристофер мало походит на человека. Он будто бледная тень себя прежнего. Я набираю в легкие побольше воздуха и отворачиваюсь к окну, испытав все чувства от смущения до ужаса.
Не могу ни о чем думать. Мысли спутались. Кристофер очень красив. Высокий, хорошо слажен, широкие плечи, мышцы, взгляд с прищуром и сведенные брови. Он часто поджимает нижнюю губу, а когда улыбается, становится теплее.
Сейчас он не человек. Опасен, очевидно находится не в лучшем проявлении своего вируса. Но, дьявол, я ничего не могу с собой поделать. Меня чертовски тянет к нему. Эта привязанность рано или поздно нас погубит.
— Как ты? — спрашиваю я, справившись со своим волнением.
Но вампир не отвечает. Застыл, смотрит в одну точку, опираясь рукой о деревянное изголовье кровати.
— Я слышала крики. Что-то случилось?
— Каждый день что-то случается…Ты не выходила?
Голос такой бесцветный, равнодушный. Чужой.
— Нет.
— Хорошо.
Поджимаю губы, чувствуя неловкость. Но почему-то продолжаю пытаться поговорить.
— Я могу тебе как-то помочь?
— Нет.
Дождь за окном все усиливается, рассыпается гроздьями от ветра по окну и становится совсем темно. Как будто вечер, пусть еще нет и четырех часов для.
Мы молчим, оставаясь в одной комнате по разные стороны. Кристофер достает из белого шкафа футболку черного цвета и ловким движением натягивает ее себе на шею, затем просовывает руки и сбрасывает к талии. Я замечаю, что местами она драная и это явно не было так задумано. Сейчас с небрежно взъерошенными волосами и простой одежде он становится прежним, тем самым человеком, которого я когда-то знала.
— Вечером зайдет Лора, — нарушает тишину, Крис, — Она принесет тебе еще подходящей одежды.
— Хорошо, — соглашаюсь я, не решаясь вступить в диалог.
Короткий диалог не решает проблему. Парень так и не оборачивается ко мне. Он садится на кровать, опустив лицо на ладони. Его и без того бледная кожа, становится совсем белой. Это выглядит странно и чертовски пугает. Мне тяжело удержать себя от желания утешить и помочь, поэтому решаю просто сбежать в ванную комнату. Закрыться там и переждать бурю в одиночку. Так у Кристофера появится возможность побыть одному. Мое присутствие явно идет не на пользу вампиру.
Я ничего не говорю, просто удаляюсь, закрыв за собой щеколду. Включаю воду в ванную, предварительно насыпав ароматной соли и пенную основу. На крючке висит халат. Можно надеть его вместо платья, хоть я и не люблю эту одежду. Никогда не понимала халатов, перевязанных поясом. Это ужасно неудобно.
Ни о чем не подозревая, я собираюсь снять с себя белое платье и опускаю глаза к корзине для белья. Там лежит небрежно брошенная белая футболка вампира и его черная рубашка, которая была надета поверх. На белой ткани футболки брызги крови. Совсем свежие, все еще мокрые…
