у меня имелся.
Билеты у нас действительно были. Совершенно случайно я перевернул пустую коробку, а под ней новенькая двадцатка. Мы купили 2 билета и уже через 2 часа оказались бы в столице, но тут вмещалась судьба по имени Алозио. Поначалу он долго выгадывал льготные места, чтоб хватило на чипсы и лимонад. Затем долго искал продукты со скидкой. Полностью несъедобную, но дешевую гадость удалось взять в последнюю минуту. Счастливый до потери памяти Алозио, заскочив в поезд, ещё не знал, что билеты он в сутолоке потерял, и что его будут бить.
Далее кондуторе, железнодорожная полиция. Я собрался соврать, что мы погорельцы после бомбежки, я точно не знаю, но вроде в это время они стали понемногу просачиваться через военные кордоны. Но тут влезла эта обезьяна и стала угрожать силовикам карами небесными, которые должен был организовать я.
Справедливость восторжествовала. Нам надели пластиковые наручники и высадили на ближайшей остановке. Вместо того, чтобы быть на полпути в Рим, мы сидели в запертой патрульной машине, которая должна была отвезти нас обратно в директорат станции Салерно.
— А тебя за что задержали? — спросил Алозио у девушки, карабинеры обращались к ней - Амбра.
— Ко мне в машине домогался мой парень! — самодовольно произнесла Амбра.
— Синьора, вы допускаете сразу несколько смысловых ошибок! — снисходительно заметил Алозио. — Если это ваш парень, то к нему неприменимо слово домогался. Если этот парень как вы изволили выразиться ваш, то весь смысл его существования заключается в том, чтобы лапать ваши прелести и лезть к вам в трусики. К тому же вы находились в его машине. Естественно вы должны были отлично представлять, что вам попытаются прочистить дымоход, — и он, лучась добродушием уставился на девушку.
Ничем хорошим это кончится не могло. От девушки сильно пахло вином. Может, граппой. Или смесью и того и другого.
Девушка сотворила зверское лицо и вцепилась Алозио в центр его лучащейся добротой рожи. В салоне спонтанно возникла драка. Девушка мутузила Алозио. Некоторое время я был уверен, что она выцарапала балбесу глаз, что сулило дополнительные издержки в пути.
— Как ты смеешь поднять руку на апостола? — вопил Алозио. — Нас Папа ждет!
Амбра захватила стратегически важные для драки волосы и смачно приложила апостола о решетку.
И ейной харей мне в рожу тыкала…
— Прекратить! — карабинеры спереди полоснули дубинами по решетке.
Получилось удачно, Алозио как раз за нее пытался уцепиться, чтобы беззащитная девушка его окончательно не прибила.
— Хватит! — устало сказал я.
Алозио сразу обмяк, но Амбра сунула ему пару раз, но что-то пошло не так, она непонимающе уставилась на свои кулаки.
— Стронцо! — стала на них дуть. — Как в огне горят!
А я смог наконец обратиться к карабинерам и особо не задумываясь, сказал:
— С Амато вы на самом деле зря связались. Войска уйдут из Салерно, и тогда у дона будет пара месяцев, чтобы отрезать вам кольени!
— Он меня достал! — сказал Винсенте. — Выведи мне этого умника, я ему поставлю печать на почки!
Кава дель Террини Директорат полиции
После Алозио меня можно было не вызывать. Нас таскали из обезьянника по одному, и его вызвали первого. Не знаю, что он там наболтал, но вернулся с чрезвычайно довольным видом. Из чего можно было понять, что он много чего наболтал.
— Все нормально, падре! — шепнул Алозио. — Я сделал все, как надо, и нас скоро выпустят. Делайте все, как скажет синьор, инспектор, и все будет на мази!
У меня в этом были большие сомнения.
Карабинер препроводил меня в кабинет с табличкой «Сеньор инспектор Гвидиче». Сколько я таких участков перевидал-не счесть. Все они страдали убогостью. Обычный одноэтажный домик. Безликая обычно серого цвета мебель, выглядящая как ненастоящая, как игрушечная в детском саду. Все должно говорить, тут нет поводов для радости, и срок тебе впаять могут самый настоящий. Вот только времени у меня нет.
— Имя? Фамилия? — спрашивает синьор инспектор, едва я усаживаюсь на стул.
Ему лет 30, но макушка неслабо просвечивает.
— Лука.
— А меня Баббо Натале! И сейчас Новый год! Твой подельник тоже плел, что у тебя нет фамилии. Если так сильно хочешь, могу написать Санта Лука?
— Мне все равно, что вы напишите.
— Вот это дело! — Гвидиче обрадовался. — На, подписывай!
Он швырнул через стол листы.
А4-отметил я.
— Что?
— Признание!
Я начал читать «Я… признаюсь в убийстве В. Конте и Г.Серра…».
— Никаких Конте и Серра я не убивал! Вообще не знаю, кто это такие! — отрезал я.
Появилось чувство облегчения. Сейчас все выяснится, и нас отпустят на волю.
— Не знаете? — Гвидиче просверлил меня взглядом. — Ах ты, канья, не знаешь тех, то тебя задержал!
Он пустил через стол пару фотографий. Патрульная машина с распахнутыми дверцами. Скаты пробиты, ни одного целого стекла. Внутри 2 черных мешка, и потолок в черном, и торпеда. Через бесконечную секунду доходит, что никакие это не мешки.
— Б! — вырывается у меня. — Винсенте и Гуерино! Я давал им пару месяцев! Херовый из меня предсказатель!
* * *
В обезьяннике прибавился новый постоялец- здоровый боров, плешивый мужик лет за 40, на нем вонючая кофта. Алозио лежит, свернувшись в клубок на нарах и поскуливает.
Не надо, говорю я себе, а сам уже поворачиваюсь к здоровяку. Тот нагло встречает мой взгляд.
— Чего уставился? Глаза вылезут! — он рассмеялся, но тут же подавился, шумно высморкнулся и смачно сплюнул, зк с опытом, вполне вероятно заточка в кармане.
Мне надо остановиться, но я не могу ничего с собой поделать.
— Удавлю, суку, — спокойно, а посему очень опасно говорит зэк.
— Не надо, Лука! — отвлекла Амбра, она в соседней клетке. — Не марайся.
Она хотела, как лучше. Я сильно сомневался, что девушка испугалась, что я могу каким-то образом навредить этому борову. Вышло наоборот, я лопухнулся и на короткое время выпустил из поля зрения зк.
Амбра уставилась мне за спину и завизжала. Я отшагнул в сторону и обернулся. Пытался обернуться. Собственная ненависть не давала мне обернуться. Сам виноват, нечего было накачиваться. Голова попала в тягучий клейстер. Шея заныла от усилия. Хрустели позвонки. ЗК выл, там раздавались удары, хотя с кем он дрался, оставалось непонятным. Ненавижу себя в такие моменты. Не контролирую себя, вообще, не в курсе, как это работает, и это меня бесит.
В обезьянник влетают двое карабинеров с дубинами.
— Где тут убийца полицейских, мы ему сейчас премию выпишем!
Алозио кончает выть и поворачивает лицо-сплошной синяк.
— Кто тронет Великого Луку, на том свете будет сковородку лизать! А окажется он там, как только тронет!
— То
