Она вела себя очень странно, и я не понимал, в чем дело. Раньше я никогда не видел, чтобы Рита так проводила время — сидела одна, грустила и пила вино. Какова бы ни была причина, я ощутил тревогу, наблюдая ее за этим занятием. Но чем бы ни занималась Рита, главное заключалось в том, что она не готовила ужин, и подобное опасное бездействие требовало немедленного и решительного вмешательства. Поэтому я снова прошел через весь дом, мимо Коди и Эстор, которые по-прежнему радостно расправлялись с компьютерными монстрами, и через заднюю дверь вышел в сад.
Рита посмотрела на меня и на мгновение застыла. Потом поспешно отвернулась, поставила бокал на скамью и снова подняла глаза.
— Я дома, — радостно, хоть и с осторожностью, произнес я.
Она громко шмыщула носом.
— Знаю, — кивнула Рита. — Ты уйдешь и снова вернешься весь потный.
Я сел рядом. Лили-Энн запрыгала при моем приближении, и я протянул ей руки. Она запросилась ко мне, и Рита с измученной улыбкой отдала малышку.
— Ты такой хороший отец, — сказала она. — Почему я просто не…
Она покачала головой и снова зашмыгала носом.
Я перевел взгляд с радостного, смеющегося личика Лили-Энн на грустное лицо Риты. Она не только страдала от насморка, но и плакала. Щеки у нее были мокрые, глаза покраснели и слегка опухли.
— Э… — произнес я. — Что случилось?
Рита вытерла глаза рукавом блузки, снова отвернулась, отхлебнула вина, поставила бокал на скамью рядом с собой и опять взглянула на меня. Она открыла рот, чтобы ответить, но тут же прикусила губу, посмотрела в сторону и покачала головой.
Даже Лили-Энн, похоже, озадачило поведение Риты — она энергично запрыгала, восклицая:
— Абба-ба-ба-ба!
Рита взглянула на девочку с легкой усталой улыбкой.
— Ей нужно поменять подгузник, — сказала она и, прежде чем я успел ответить, всхлипнула. Всего один негромкий всхлип, Рита почти подавила его, поэтому он вполне мог сойти за икание, но я не сомневался — она всхлипнула. Совершенно неуместная, на мой взгляд, реакция на переполненный подгузник.
У меня плохо с эмоциями, поскольку они в основном мне неведомы, и, как правило, я не понимаю, откуда они берутся и что означают. Но после многих лет тщательного изучения и долгой практики я понял, как себя вести, когда их проявляют другие люди, и обычно отвечал вполне адекватным образом, если ближним владели сильные чувства.
Но в данный момент я вынужден был признать собственную беспомощность. Опыт гласит: плачущая женщина обычно жаждет утешения и ободрения, пусть и поддельного, но как я мог утешить и ободрить Риту, не зная, чем вызваны эти слезы? Я внимательно посмотрел на жену в поисках подсказки и не увидел ничего, кроме красных глаз и мокрых щек. К сожалению, никто не озаботился оставить сообщение, которое обрисовало бы причину и подсказало способ лечения. Поэтому, чувствуя себя крайне неловко, я смущенно выдавил:
— Э… ты… что-то случилось?
Рита снова шмыгнула и вытерла нос рукавом. Мне вновь почудилось, будто она хочет сказать нечто очень важное. Но вместо ответа она покачала головой и коснулась пальцем личика Лили-Энн.
— Это из-за Лили-Энн, — сказала она. — Нам нужно переехать. И вдобавок ты…
Я услышал пугающие слова: «Это из-за Лили-Энн», и на мгновение мир ослепительно вспыхнул и завертелся вокруг, а в голове возник бесконечный список ужасных недугов, способных поразить мою дочь. Я крепко прижал к себе ребенка, несколько раз глубоко вздохнул, и мир наконец перестал кружиться. Лили-Энн, несомненно, помогла мне успокоиться — она постучала по моей голове и сказала: «Аба-ба!» Получив удар по уху, я окончательно пришел в себя и вновь посмотрел на Риту, которая, похоже, совершенно не замечала, что ввергла меня в полноценную панику.
— Что случилось с Лили-Энн? — спросил я,
— Что? — переспросила Рита. — О чем ты? Ничего… Декстер, ты такой… я просто хотела сказать, нам придется переехать. Из-за Лили-Энн.
Я посмотрел на маленькое радостное личико малышки, прыгавшей у меня на коленях. В словах Риты я не находил никакого смысла. Как может это безупречное маленькое существо заставить нас уехать? Конечно, Лили-Энн — моя дочь, и это открывает немало пугающих возможностей. Может быть, в ней отразился какой-нибудь заблудший фрагмент порочного ДНК и разъяренные соседи потребовали изгнания? Ужасный, но вполне вероятный вариант.
— Что такого она сделала? — спросил я.
— Что она… Декстер, ей всего год! — возмутилась Рита. — Что она в принципе могла сделать?
— Не знаю, — сказал я. — Но ты утверждаешь, будто нам придется переехать из-за Лили-Энн.
— О Господи, — произнесла она. — Ты какой-то…
Рита помахала рукой в воздухе, потом опять отвернулась и отхлебнула вина, наклонившись над бокалом и заслоняя его, словно не хотела, чтобы я знал, чем она занята.
— Рита, — позвал я. Она поставила бокал на скамью, подняла голову и конвульсивно сглотнула. — Если с Лили-Энн все в порядке, если она ничего не натворила, зачем нам переезжать?
Она моргнула и вытерла губы рукавом.
— Ну… — начала она. — Ты посмотри на нее.
Рита указала на девочку. Моторные навыки у нее как будто слегка ослабли, так как она неуклюже наткнулась на меня. Рита отдернула руку и ткнула в сторону дома.
— Очень маленький дом, — сказала она. — А Лили-Энн становится все больше.
Я ждал продолжения, но тщетно. Слова Риты никоим образом не прояснили ситуацию, однако скорее всего на большее рассчитывать не приходилось. Неужели Рита действительно думала, будто Лили-Энн превратится в великаншу, как в «Алисе в Стране чудес», и вскоре дом станет слишком мал, чтобы вместить ее? Или в этом крылось какое-то тайное послание, возможно, на арамейском языке, на расшифровку которого придется потратить несколько лет? Я много слышал и читал о том, что нужно для создания счастливого брака, но в ту минуту больше всего нуждался в переводчике.
— Рита, я тебя не понимаю, — взмолился я, изображая максимум доброты и терпения.
Она расслабленно покачала головой, сердито взглянула на меня и заметила:
— Я не пьяна.
Одна из великих истин гласит: если человек говорит, что он не спит, не богат или не пьян, он почти наверняка врет. Но противоречить бессмысленно, бестактно, а иногда — опасно. Поэтому я понимающе улыбнулся Рите.
— Конечно, нет, — согласился я. — Так зачем нам переезжать из-за того, что Лили-Энн становится все больше?
— Декстер, — сказала Рита. — Наша маленькая семья тоже становится все больше. Нам нужен другой дом.
Небольшая искорка вспыхнула в моем могучем мозгу.
— То есть… побольше места? Поскольку дети растут?
— Да, — ответила Рита и в знак подтверждения хлопнула ладонью по столу. — Вот именно. — Она нахмурилась. — А ты что подумал, что я им-мела в виду?
— Не знаю, что ты им-мела в виду, — сказал я. — Но ты сидишь здесь… и плачешь.
— А-а… — протянула Рита, опуская глаза, и снова неуклюже провела рукавом по лицу. — Ну вот, теперь уже непохоже.
Она посмотрела на меня и опять быстро отвела взгляд.
— Ты ведь знаешь, что ямнемура… нура… — Она нахмурилась и медленно выговорила: — Я. Не. Дура.
— Я так никогда и не думал, — запротестовал я и ничуть не покривил душой. Рита страшно рассеянна, но отнюдь не глупа. — Ты именно поэтому плачешь?
Под ее пристальным взглядом мне уже начало становиться неловко, когда глаза Риты вдруг слегка потускнели, и она отвернулась.
— Просто гормоны, — объяснила она. — Я не хотела, чтобы кто-нибудь видел.
Я не рискнул представить, как кто-то видит Ритины гормоны, и попытался сосредоточиться на сути дела.
— Значит, с Лили-Энн все в порядке? — уточнил я, по-прежнему не уверенный, все ли в порядке.
— Да-да, конечно, — ответила Рита. — Просто дом слишком маленький. Коди и Эстор не могут вечно жить в одной комнате, поскольку… ты понимаешь, Эстор уже в таком возрасте.
Хотя я не особенно представлял, какой именно возраст Рита имеет в виду, но, кажется, понял главное. Эстор растет, она не может вечно делить комнату с братом. Допустим. Но, не считая того, что я привык к старому дому и никуда не хотел уезжать, у меня имелось и несколько практических возражений.
— У нас нет денег на новый дом, — заметил я. — Особенно большой.
Рига погрозила пальцем и игриво прищурила один глаз.
— Ты просто не обращаешь внимания, — сказала она, изо всех сил стараясь отчетливо произносить каждое слово.
— Боюсь, это так.
— Есть много чудесных вариан… антов, — продолжила она. — Ва-ри-ан-тов. Блин.
Рита покачала головой и крепко зажмурилась.
— О Господи…
Она сделала глубокий вдох и покачнулась, я решил, что сейчас она свалится со скамьи. Но Рита тут же опять вздохнула, описала головой полукруг и открыла глаза.
