— На Парковую, — кивает Алексей на приближающийся состав, намекая, что нам кажется по пути.
— Мне чуть дальше, — отвечаю несколько скованно. Чувствую на себе недобрый взгляд в спину. Оборачиваюсь, чтобы понять, кто на меня смотрит, но обступившая толпа людей, спешащих попасть в поезд, перекрывает мне обзор.
— Жасмина! — Тогда слышу знакомый и встревоженный голос, перекрывающий своей мощью даже гул толпы и шум метро. Поднимаю взгляд выше в поисках Алекса, ведь это его голос я слышала. — Жасмина стой! — Снова его крик. Я не знаю, как реагировать и куда податься. Поезд уже радушно принимает в себя толпу, что и меня заносит, проталкивая своей массой. Лёша ловит меня за руку, видя, что я замешкалась, пытаясь помочь попасть внутрь вагона. — ЖАСМИНА! — Взревел где-то далеко позади Алекс, и я обернувшись встречаюсь с ним взглядом. И сейчас мне не хочется убегать или дерзить ему. Потому что он… напуган. В его глазах страх и паника, которую я вижу даже на таком расстояние. Вырываю руку у парня и пытаюсь идти против течения людей. На меня матерятся и плюются ядовитостями и гадостями, но я упорно пробираюсь навстречу Алексу. Что произошло?
Пересилить поток людей мне не удается, Алекс всё еще очень далеко. И когда уже думала, что сейчас меня затопчет толпа грянул взрыв. Затрясся потолок, трескаясь и осыпаясь. Тучи пыли, крики и визги людей заглушали любые здравые мысли. Я несколько раз получила то локтями, то сумками. Не поддаваться общей панике не получается. Меня сбивают с ног. Чувствую, как сверху наваливается тяжесть, по руке кто-то прошелся безжалостным сапогом, отдавив пальцы. Из-за поднявшейся пыли ничего не видно и трудно дышать. Понимаю, что пыль с примесью гари, значит начался пожар. Встать и выжить в этой давке не реально. На теле, кажется нет живого места, так меня истоптали. Продираю глаза, титаническим усилием скидываю с себя тело и ползу на четвереньках даже не знаю куда. Лишь бы не задохнуться здесь. Кричать бесполезно. Воздуха и так мало, а сквозь всеобщую истерику всё равно не прокричасться.
Я ползла, по телам, руки оскальзывались, очевидно запачканные в чужой крови. Слёзы сами собой лились из глаз, разъедаемых дымом и пылью. Кашель разрывал лёгкие, а во рту словно песок ела. Отчаяние захватило меня так глубоко, что второй врыв я даже не услышала толком, только почувствовала, как содрогнулось пространство и я упала, подкошенная взрывной волной. Наверное, я потеряла сознание на какой-то момент, потому что когда пришла в себя видимость несколько улучшилась, пыль немного осела. А вот криков стало еще больше. Я проморгалась и попыталась вытрясти шум из головы, осмотрелась. Дыма было много, но как-то в стороне от меня. Куда полти я не представляла, поскольку выходы скорее всего завалены. Но и лежать на чьем-то трупе не целесообразно, потому я снова поползла, стараясь не терять голову. И только натолкнувшись на остекленевшие глаза Лёши, лежавшего неподалёку, я впала действительно в панику и самую настоящую истерику. Подползла ближе к погибшему парню и в слепой надежде проверила у него пульс. Глухо. Разревелась, упав тому на грудь, забыв, что надо искать выход из этого ада. Меня больше не интересовал выход. Как и отсутствие Алекса. Погиб ли он? Знал ли он? Демона так просто не убить. Но, вывести из строя на время можно. Вполне реально, что он сейчас в отключке среди кучи тел, а может быть ищет меня? Да только не найдет ли в этом беспределе и какофонии звуков.
Я самозабвенно рыдала, пытаясь выплеснуть из души страх, панику и чувство острой безысходности. В глазах стояла кровавая пелена, разбавленная едким дымом. А перед внутренним зрением нарисовалась картинка, где выкинутые на капот машины в осколках лобового стекла лежат мои родители. И мой детский плач, смешивается с плачем и криками людей вокруг. И Алекс из воспоминаний детства шепчет мне что-то успокаивающее, отнимая насильно боль из души. Освобождая меня от страха и ужаса произошедшего, подменяя уверенностью в том, что мне нечего бояться, что он защитит, спасет.
— Тише, Малыш, шшш… — шепчет он, а я реву, не в силах совладать в двойным стрессом сразу, когда на трагедию настоящего, накладываются воспоминания прошлого. В какой-то момент я перестала различать реальность и видение. Просто позволив Алексу уносить меня из творившегося вокруг ада. А настоящий он был или это галлюцинация, контуженного мозга, мне было уже всё равно. Главное, покой, пусть и мнимый, что он дарил мне и надежду, что я смогу выжить в этой мясорубке, а не остаться бездыханным телом рядом с новым и уже потерянным знакомым.
***
И хотя Прайдон меня уверял, что видит Жасмину и всё с ней хорошо, вон, она к метро отправилась, меня грызло предчувствие беды. Может быть, я сам себя накручиваю. Но лучше перебдеть, чем потом волосы рвать от безысходности. Антон увещевает, что она одна, спускается в подземку. Живая и здоровая, насколько это можно увидеть, через спутник. Но я беснуюсь лишь. Какое метро? Где? Координаты?!
На перемещение у меня уходит не больше минуты, но на поиски девушки в толпе подземки, трачу куда больше времени. Я ее не вижу. Все в пуховиках и шапках. Пойди вычлени из кучи ее одну? Когда нахожу взглядом Жасмину, разговаривающую непринужденно с каким-то парнем, предчувствие беды доходит до абсурда. Меня захватывает паника — она слишком далеко, мне не добраться. Перемещаться магически нельзя, слишком много людей — могу промахнуться. Мой голос разносится над головами людишек, взывая к Искорке. И, о чудо! Она меня услышала и даже увидела. Не знаю, что такого написано у меня на лице, но Жасмина заспешила в мою сторону.
Толпа людей мешает нам добраться друг до друга. Но мы всё же пытаемся. Я забыл, как дышать, почуяв нарастающую энергию рарушения, а эпицентр предполагаемого колдовства должен был быть слишком близко к Искорке. Пропустил несколько ударов сердца, ожидая магической атаки неизвестно от кого и откуда. И грянул взрыв.
Паника, хаос, крики боли, запах крови и страха… Мой демон внутри беснуется, не в состоянии увидеть свой Светоч в мешанине пыли, дыма и тел. Меня пару раз пытались сбить с ног, но эффект был, словно бегущие в истерике люди натыкались на гранитную колону, ударяясь об меня. А, что бы вас всех! Где ж вас столько набралось-то людишек?! Наплодились, как тараканы!
Пытаюсь магией развеять клубящуюся пыль, но получается плохо. Где-то в районе вагона начался пожар, и дым мешал не только видеть, но и дышать. Тогда сделал себе фильтр на лицо, не позволяющий мне задохнуться, а по полу бросил поисковую сеть, надеясь, натолкнуться на знакомую ауру.
Жасмина никак не находилась. Меня начало колотить от мысли, что девочка пострадала настолько, что сейчас в лучшем случае без сознания. Пару раз я обознавался, помогая подняться или очнуться случайным жертвам происшествия. Когда грянул второй взрыв, я момент пропустил, был слишком увлечен поисками. А потому получил ощутимый удар, улетая в какую-то неизвестность. Сознание я сохранил, и мог в процессе неконтролируемого полета понять — второй врыв рассчитан на меня. Специально. Уж слишком близко он был и предельно точно направлен. Врезавшись спиной в развороченную предыдущим взрывом стену, прочувствовал каждый ее неровный выступ, зарычав от боли.
— Да твою ж мать, демоницу! — выругался я, сползая на пол. Пришел в себя не сразу, боль мешала сконцентрировать мысли. Кажется пара рёбер сломана. Сделал глубокий вдох-выдох, напрягаясь изнутри в попытке поставить на место сломанное ребро. Получилось с трудом. Уже успел забыть, как это неприятно. — Надо с этим кончать. — Решил я и развеял в радиусе пары метров пыль и дым и надо же, сразу увидел ее. Жасмина полулежала на груди какого-то трупа и самозабвенно рыдала, впадая в неконтролируемую истерику всё больше и больше. На моё появление рядом, девочка никак не отреагировала, продолжая реветь. Пришлось силой отодрать ее рученки от тела. Но, кажется, она этого даже не заметила. Она не здесь. Ее сознание не здесь сейчас, а в своём личном кошмаре. Глянул мельком на ауру Искорки и отметил печальные изменения. Ее заволокло темной пеленой боли и отчаяния.
