— Не знаю: противно как-то!
— Плюнь, само пройдет!
— Подлец я! Розочка — она же такая…
— Тогда возьми и все расскажи ей!
— Рассказать? Ты с ума сошел: она ж еще совсем девчонка!
— Послушай, дорогой, ты уж реши для себя: кто она? Девочка? Девушка? Или твой любимый человек? А то как любить ее и мечтать о ней
— она вполне взрослая, а как знать о твоих похождениях — мала, так, что ли? — Воронов говорил серьезно и жестко.
Савелий понуро рассматривал пол и думал о том, что все это справедливо: или — или, другого не дано! Да еще этот сон… Ведь в нем Розочка говорила почти то же самое, что и Воронов. Он поднял голову и взглянул собеседнику в глаза:
— Спасибо тебе! Так мне и надо!
— О чем ты. Савка? Мы ж братья! — он встал, обнял Савелия за плечи и легонько похлопал его по спине. — Ну что, успокоился?
— Да, вроде легче стало!
— Вот и чудно! Я ж к тебе по делу пришел!
— Говори!
— Я только что от Майкла: он получил сообщение, что из Парижа вылетает группа молодчиков, у которых руки по локоть в крови!
— Уголовники?
— Если бы! — вздохнул Воронов. — Наемники, солдаты удачи. Отлично обученные боевики: один француз и трое американцев.
— Четверо?
— Вроде бы… — Воронов протянул свиток факса.
С длинного листка смотрели лица четырех парней. Против каждой расплывчатой фотографии имелась краткая биография.
— Вроде? Мне кажется, ты чего-то недоговариваешь, не так ли? — прищурившись, спросил Савелий.
— Работники адмирала обратили внимание еще на одну личность, которая вроде бы едет отдельно от этой группы…
— Опять «вроде»?
— Да, этот человек уже был в Америке и совсем недавно: как раз в то время, когда был убит Марк Лифшиц! А сейчас вновь летит сюда, тем же рейсом, что и группа! Туристы, черт бы их побрал! — Воронов едва удержался от более крепкого выражения.
— Ты подозреваешь, что этот пятый… как его?
— Некто Глен Хикс, в прошлом служил в морской пехоте, где заслужил себе мерзкое прозвище Хитрый Убийца! Потом странным образом вернулся из Вьетнама, организовал международную фирму и вел себя как порядочный налогоплательщик. Но в начале этого года бросил фирму на своего дальнего родственника и уехал во Францию. Причем заметь: его приезд туда совпадает с загадочной гибелью одного из высокопоставленных чиновников Великого Ордена!
— Да, но вряд ли тут замешан этот Хикс: ведь доказано, что Петра Бахметьева убили близнецы Диксоны, — возразил Савелий.
— А я уверен, что есть какая-то связь между гибелью Бахметьева, смертью Марка Лифшица и вылетом группы головорезов! — задумчиво проговорил Воронов.
После секундной паузы братья одновременно воскликнули:
— Рассказов!!!
IV. Тучи сгущаются
Богомолову до чертиков надоело ждать. Ранение Рассказова поставило под угрозу срыва тщательно разработанную спецслужбами Америки и России операцию, мощность которой должен был почувствовать международный наркобизнес. Продавцы огромной партии наркотиков могли в любой момент разорвать договор с Рассказовым и пустить «белую смерть» в продажу мелкими партиями: ищи тогда ветра в поле. Несколько дней операция висела на волоске, а Богомолов и Джеймс нервно вздрагивали от каждого телефонного звонка, ожидая самого худшего.
Наконец позвонил осведомитель Майкла и сообщил, что продавцы после бурных дискуссий решили продлить срок договора в связи с «ментовским расходом». Это означало: они признают, что сделка была сорвана не по вине покупателя, а из-за ранения, и потому согласны подождать еще ровно месяц, но «ни днем больше». Разумеется, они заботились только о своей выгоде. И Богомолову, и Джеймсу было понятно: легче сразу избавиться от огромного наркогруза, продав его одному клиенту, а не распространять мелкими партиями там, где шныряют агенты Интерпола.
Богомолов облегченно вздохнул и стал терпеливо ожидать в своем номере звонка от Красавчика-Стива…
* * *
Уважаемые читатели, ознакомившиеся с предыдущей книгой, знают, что вместо Рассказова на встречу с «бежавшим из России генералом госбезопасности Богомоловым» пошел Красавчик-Стив. Стив заверил генерала, что Рассказов «вот-вот подойдет». Тут раздался телефонный звонок: Аркадий Сергеевич, дескать, нездоров, но готов предложить Богомолову вариант с генеральной доверенностью: переговоры, дескать, можно вести и без него. Расчет был верен — Богомолов не захотел упускать крупную рыбу. После некоторых размышлений Богомолов согласился, однако выставил безоговорочное условие: Красавчик-Стив обязан оставаться с ним до получения этой доверенности.
Но жизнь распорядилась иначе: внезапно вновь раздался телефонный звонок, и Красавчик-Стив услышал голос Машеньки. Беспрестанно всхлипывая, она сообщила ему, что Хозяин тяжело ранен и просит его немедленно приехать к нему в больницу.
Отключив мобильный телефон, побледневший Красавчик-Стив повернулся к Богомолову и растерянно произнес:
— Прошу меня извинить, но мне срочно нужно ехать к Рассказову!
— Что-то случилось? — встревожился Богомолов, решив, что теперь их план летит к чертовой матери.
— В Аркадия Сергеевича стреляли. Он тяжело ранен! — ответил Красавчик-Стив, заметно волнуясь.
— Кто стрелял? Почему? — воскликнул удивленный Богомолов.
— Ничего больше не знаю!
— Значит, мои деньги вам больше не нужны… — с наигранной задумчивостью произнес генерал.
— Думаю, вы ошибаетесь! — тут же воскликнул Красавчик-Стив, прекрасно понимая, что Рассказов ему голову оторвет, если сделка сорвется. — Разрешите мне повидаться с Рассказовым и все выяснить. Потом я свяжусь с вами…
— Хорошо, жду ровно три дня: если не позвоните, то буду считать себя свободным от данных мною обязательств! — твердо сказал Богомолов и сухо добавил: — Передайте Рассказову мои соболезнования по поводу ранения!
— Спасибо. Я обязательно позвоню, — заверил Красавчик-Стив и быстро вышел.
Что могло произойти? Неужели Савелий не успел подстраховать или допустил ошибку? Богомолов терялся в догадках. Заранее подготовленный спектакль? Нет, не верилось, чтобы такую разнообразную палитру эмоций был способен выдать Красавчик-Стив… Махнув рукой, Константин Иванович спокойно выпил коньячку, доужинал и только после этого не торопясь вернулся в номер. Не успел он переодеться в домашний халат, как зазвонил телефон:
— Костя? Где тебя черт носит? — нетерпеливо воскликнул Майкл, но тут же с досадой прикусил язык и вздохнул: — Извини, приятель, сорвалось?»
— Меня черт носил на встречу с Рассказовым, который сам не пришел и прислал вместо себя своего холуя, Красавчика-Стива! — чуть обиженно проговорил Богомолов.
— Костя, я ж, по-моему, извинился! — взмолился Майкл. — А о Рассказове все знаю!
— Он действительно ранен?
— Действительно! — снова вздохнул адмирал. — Судя по всему, ниточка ведет к тайному Ордену!
— Как, опять? Черт бы их побрал! — разозлился Богомолов. — Столько усилий затрачено, и все насмарку!
— А что Красавчик-Стив?
— Думаю, все идет, как нами задумано. Прислать вместо себя холуя — это обычная предосторожность в стиле Рассказова. А может быть, ему и вправду плохо — обещал даже прислать Красавчику-Стиву генеральную доверенность. Мы сидим, ждем этой доверенности, а тут неожиданный звонок и сообщение о ранении Рассказова. Красавчик-Стив едва в штаны не наложил от страха. Стал уговаривать меня повременить. Я согласился подождать его звонка три дня. В противном случае — гудбай!
— Ну вот, а ты бесишься! Ты все отлично сделал! — улыбнулся Майкл.
— Веселись, отдыхай три дня, а там посмотрим! Уверен, что как только Рассказов придет в себя, тебе сразу же позвонят!
— «Веселись, отдыхай», — передразнил Богомолов. — У меня это веселье уже вот где сидит! — Он резанул ребром ладони по шее.
— Вот чудак! Мне бы кто дал отдохнуть хотя бы денек! — покачал головой Майкл.
— Ладно, бывай!
— Удачи, генерал!
Однако прошло три дня, а звонка все не было. Но он раздался на четвертый день рано утром, после того как занервничавший Богомолов проворочался почти всю ночь…
— Доброе утро, Константин Иванович! — услышал он не слишком-то радостный голос Красавчика-Стива. — Прошу меня извинить за то, что не позвонил, как договорились, но я до самого последнего момента ждал, что Рассказов почувствует себя лучше, чтобы переговорить с ним. Улучшений мало… Дайте мне еще пару-тройку дней, умоляю вас! — Казалось, он сейчас захнычет.
— В последний раз! — помедлив немного, бросил генерал. — Два дня, и ни часом больше! Все! — Он положил трубку.
«Все не так уж плохо!» — улыбнулся про себя Константин Иванович. Коль скоро Красавчик-Стив так суетится, значит, наверняка знает больше, чем говорит. Не в том ли дело, что Рассказов не успел выдать на его имя генеральную доверенность?! Скорее всего, так оно и есть. Что ж, в таком случае действительно нужно набраться терпения и ждать, ждать…
