Но, так или иначе, теперь я точно знала, что скоро наше благополучие подойдет к концу.
– Как ты теперь будешь жить, – спросила я, – без своего телефона?
– Я хочу остаться здесь с тобой навсегда, – ответил он.
– На такой большой срок нам не хватит продуктов, – улыбнулась я.
– Мы посадим огород.
– Ты будешь этим заниматься?
– Я могу заниматься чем угодно. Лишь бы это гармонировало с моими личными представлениями о счастье и смысле жизни.
– И в чем твой смысл жизни?
– В любви, как и у всех.
– Как и у всех?
– Да, – сказал Мэл Рэндон.
– Интересно, почему тогда большинство людей на этой планете абсолютно не понимают друг друга и мешают друг другу жить, если, как выясняется, у всех совершенно одинаковые представления о смысле жизни и любви?
– У людей не совпадают точки приложения этой любви.
– Точки приложения?
– Да. Кому-то нужна твоя любовь, а тебе нужна любовь совершенно другого человека.
И так до бесконечности.
– И что, – улыбнулась ему я, – совершенства не бывает?
– Почему же, – серьезно сказал Мэл Рэндон, – в нашем с тобой случае все совпало.
Мы сидели на берегу озера и наблюдали, как солнце освещает безмятежную гладь воды.
– О чем ты думала сегодня утром?
Мэл лег на спину и взял мою руку.
– Тебя интересует именно сегодняшнее утро?
– Ты стояла здесь и смотрела, как восходит солнце, я наблюдал за тобой из окна.
– Я думала о том, что мы с тобой будем жить очень долго, потому что нашей истории нет конца.
– Ну, наша история совершенно особенная.
– Я не о том, – перебила его я, – все гораздо серьезнее.
Мэл это понял и вопросительно посмотрел на меня.
– Очень многие люди умирают молодыми, пережив в жизни какую-нибудь совершенно невероятную историю любви. Вся их жизнь равна этой истории любви, весь жизненный запас испит до дна, и большего им не дано.
Я долго думала об этом, я знаю, что так бывает.
– Тебе надо поменьше смотреть телевизор.
– Просто удивительно, как вы, мужчины, легкомысленно относитесь к жизни, – надулась я.
Мэл расхохотался, взял меня за руку и положил на землю рядом с собой. Птичьи голоса были слышны высоко над нашими головами, а далекие макушки елей, склоняясь все ниже и ниже, закрывали нас собой.
– Да, – сказал Мэл, – наша история будет длиться еще очень долго, я тебе обещаю.
– Я это запомню, – улыбнулась я.
* * *
Спустя несколько дней в долине приземлился вертолет. Из окна коттеджа я видела, как Мэл Рэндон подошел к этому вертолету и о чем-то помахал руками с вышедшими из него людьми. Чуть позже люди пожали плечами, сели в вертолет и улетели.
Когда Мэл вошел в коттедж, я сделала вид, что не заметила никакого вертолета. Мэл внимательно посмотрел на меня и тоже ничего об этом не сказал.
Но еще через пару дней, когда Мэл был с самого раннего утра далеко в лесу на охоте, в долине приземлился тот же самый вертолет, и из него вышли те же люди. На этот раз помахать руками к ним вышел управляющий пансионатом. Люди опять пожали плечами и улетели.
Я вышла из коттеджа и внимательно посмотрела на управляющего. Он немного походил по примятой траве, потом оглянулся и встретился со мной взглядом. Я увидела, что он опустил глаза, а потому вздохнула и сама направилась к нему. Когда-то я должна была что-нибудь узнать.
Я подошла к управляющему. Он улыбнулся мне и возвел глаза к небу.
– Сегодня особенно сильно жарит солнце, – сказал он, и радости его не было предела.
– Этот вертолет прилетал за Мэлом? – спросила я.
– Вчера солнце так сильно не жарило, – сообщил управляющий.
– Я понимаю, Мэл просил вас не говорить со мной на эту тему.
– Не знаю, какая погода будет завтра, – не унимался управляющий, – думаю, тоже неплохая.
– Его разыскивает жена?
– Очень скоро нас всех поглотят зыбучие пески времени, – сказал управляющий, внимательно посмотрев на меня, – никто из нас и не вспомнит о тех мелочах, которые не давали нам жить так, как мы хотим.
Я помолчала.
– А что говорит Мэл? – спросила я.
Управляющий вздохнул.
– Мэл говорит, что эта история ему порядком надоела.
– Но это его история, он должен разобраться в ней сам.
– Не всегда человек может разобраться со своей историей сам.
– Вы живете среди природы. Здесь все совершенно по-другому.
– Человек тоже вышел из природы.
– Человек считает себя умнее всех, а потому он придумал для себя новые законы существования и строго их придерживается.
– Все равно никто не знает, – сказал он мне, – как именно надо жить.
– А потому надо жить так, как требуют обстоятельства, человек всю жизнь зависит от обстоятельств, а также мыслей и желаний других людей.
– Иногда совершенно не обязательно слушать других людей, достаточно быть правым перед самим собой.
– У меня нет другого выхода, – сказала я, – мне надо уйти.
Управляющий вздохнул
– Может, все-таки лучше подождать, пока не вернется с охоты Мэл?
– Нет, – сказала я, – ведь времени у меня больше нет.
А потому я собрала свои вещи, и через некоторое время вертолет управляющего поднял меня на такую высоту, откуда как на ладони были отчетливо видны и зеленая долина, и голубое озеро, и снежные вершины скал.
Где-то далеко внизу, наверное, уже возвращался с охоты уставший Мэл Рэндон, и, должно быть, он видел взлетающий над горами вертолет. Но вряд ли он мог предположить, что это я улетала от него.
Но у меня не было другого выхода, я должна была дать Мэлу Рэндону возможность самому разобраться с этой ситуацией. Да, наша с ним история была патологически обречена на провалы. Но, быть может, именно поэтому она и не заканчивалась?
* * *
Не поверите, но не прошло и пяти минут после того, как я переступила порог родного дома, как ко мне пришла моя сестра. И я в очередной раз подивилась тому, как быстро распространяются в этом мире сплетни. Ведь в этот самый момент о том, что я наконец-то появилась в городе после столь неожиданного отъезда, наверное, знали даже те люди, которые совершенно не собирались ничего об этом знать.
– Где тебя черти целый месяц носят? – набросилась на меня Роза еще с порога.
Судя по возбужденному виду, у нее были какие-то важные новости, которые заставили ее покрыть весьма неблизкое расстояние между нашими домами буквально за несколько минут.
– Что у тебя опять случилось? – спокойно спросила я.
– У Нэнси завтра свадьба! – радостно вскричала Роза.
