– У Нэнси завтра свадьба! – радостно вскричала Роза.
У меня остановилось сердце.
– Но еще ведь не конец лета, – слабым голосом произнесла я.
– Ну и что?
– Но Корриганы давали вам время подумать до конца лета.
– О, Корриганов можно прекрасно понять, их очень беспокоило то, что будущая невестка работает горничной у чужих людей, ведь это так не престижно, – стала делиться новостями сестра, – а потому они решили перенести день свадьбы.
Но я закрыла лицо руками, потому что больше ничего не хотела видеть, знать и ощущать.
Я чувствовала, что Роза еще немного потолклась возле меня и даже пошумела кое-какими предметами в моем доме, но больше она не стала ничего говорить. С трудом верилось, что она чувствовала себя виноватой, ведь у нее были собственные планы на жизнь единственной дочери, и она не собиралась от них отступать.
Через некоторое время я услышала, как громко хлопнула входная дверь. Сестра ушла восвояси, ведь делать ей в моем доме было больше нечего. А я опять осталась одна, и мне нужно было приходить в себя.
Вечером ко мне пришла Нэнси, она вошла в мой дом и улыбнулась, и все более-менее встало на свои места.
– Привет, – сказала Нэнси.
– Привет, – сказала я.
– Ну что, мы будем пить твой лечебный чай? – сказала Нэнси.
Я отвернулась и стала заваривать чай.
– Ты так и будешь сегодня молчать? – спросила Нэнси.
– Нет, конечно, быть может, ближе к ночи я тоже что-нибудь скажу.
– В любом случае надо жить дальше, – сказала Нэнси, – ведь жизнь такая замечательная штука.
– Да, особенно когда тебе всего восемнадцать лет.
Я повернулась к Нэнси.
– У меня все нормально, – сказала она, – когда не удаются одни планы на эту жизнь, нужно строить другие, когда не удаются другие, надо строить третьи.
– Значит, твое решение – окончательное?
– Да.
Она подошла к окну и стала водить пальцем по стеклу.
– Целый месяц я находилась в одном доме рядом с ним, а он так ничего и не заметил.
– Быть может, у него было слишком мало времени? – осторожно сказала я.
– Целый месяц! – Нэнси в сердцах повернулась ко мне. – Я думаю, этого времени более чем достаточно для того, чтобы заметить человека рядом с собой. Но он так меня и не заметил.
– Поступай в университет, займись каким-нибудь делом. Выходить замуж – это значит в корне менять свою жизнь, значит избирать в жизни тот путь, по которому придется идти всегда.
– А может, я хочу в корне поменять свою жизнь, может, я хочу пойти по этому пути. Хоть ты-то должна понять, что для меня это действительно серьезно.
Я налила ей чай. Нэнси села за стол и тут же обожглась горячей чашкой.
– Ты извини меня, – сказала она, – но ты всю жизнь пряталась от жизни за своей литературой, а твой великолепный Мэл Рэндон прятался за своими фильмами. Всю жизнь вы делали вид, что вы вместе, но вам так и не хватило смелости посмотреть друг другу в глаза и сказать, что вместе вы по-настоящему так и не были. Так дайте мне спрятаться в замужество, быть может, именно это мне нужно?
Я села напротив нее и вздохнула.
– Девочка моя, – сказала я, – если ты способна так здраво рассуждать, то, может, ты выберешь для изменения жизни кого-нибудь другого?
– Пока только Корриганы предлагают, – улыбнулась Нэнси.
– А ждать мы уже не будем?
– А зачем чего-то ждать, если тот, кого мы любим, вовсе не любит нас?
Я задумалась.
– Быть может, в чем-то ты права, – сказала я.
– Я тоже думаю, что я права, в любом случае я останусь самой собой, и у меня всегда будешь ты, и я буду приходить к тебе в гости каждый день.
– Каждый день – это слишком часто, боюсь, в конце концов мы надоедим друг другу.
– Хорошо, я буду приходить к тебе через день, договорились?
– Хорошо, договорились.
– А Билл, – сказала Нэнси задумчиво, – он, в сущности, неплохой парень.
– Ты о Билле Корригане?
– Да. Привыкай, теперь я буду говорить только о нем. Так вот, он работящий, трудолюбивый, в какой-то степени даже симпатичный и, наверное, заботливый. Правда, он счел своим долгом залезть в мой шкаф и посмотреть на свадебное платье, этих Корриганов всегда волнует, как они будут выглядеть. Ничего, что он увидел мое платье, или это какая-то плохая примета?
– Не знаю, говорят, какая-то примета, но современный мир мало обращает внимания на приметы.
– Я тоже так думаю. В любом случае, это не моя проблема, – добавила она, – это проблема Корриганов.
– Ты же собираешься стать их частью, – грустно улыбнулась я.
– Думаешь, у меня не получится?
– Я не знаю, что об этом думать. В любом случае, если это твой выбор, знай, что я всегда тебя поддержу.
– Да, – твердо сказала Нэнси, – это мой выбор. Тем более у меня больше нет никакого выбора, – добавила она спустя секунду.
– Ты правда хорошо обо всем подумала?
– Да. Я прекрасно понимаю, что после завтрашней свадебной церемонии у меня не будет дороги назад.
Наш чай давно остыл, а мы с Нэнси еще долго обо всем в тот вечер разговаривали. Наша жизнь продолжалась дальше, хотя она совершенно не соответствовала нашим планам и мечтам.
– Расскажи, как ты познакомилась с Мэлом Рэндоном, – сказала Нэнси в тот вечер.
– Я сто раз тебе об этом рассказывала.
– Расскажи еще раз.
– Это длинная история.
– У нас есть время.
– Это история всей моей жизни.
– У нас вся ночь впереди, – улыбнулась Нэнси.
Я тоже улыбнулась. А потом рассказала ей историю, которая произошла со мной казалось бы совсем недавно, но из которой росла вся моя жизнь и сегодняшнее существование.
– Хорошо, слушай. Это было совсем недавно, больше двадцати лет тому назад. Я была молода, неопытна и наивна. Твоя мать, хоть и была моей ровесницей, по поступкам и отношению к жизни выглядела гораздо старше меня. Она всегда знала, что ей нужно, а потому нашими действиями обычно руководила она. Она-то и привела меня в тот вечер в центральный городской клуб.
* * *
Как только мы пришли туда, то сразу поняли, что в тот вечер должно случиться что-то необычное. Может быть, я сейчас с течением времени несколько преувеличиваю, но мне кажется, даже воздух тогда был накален тайной и неопределенностью.
Когда мы вошли, то узнали, что этот вечер был объявлен вечером Мэла Рэндона. Я немного слышала об этом парне из нашего города, которому в столь юном возрасте удалось сняться в нескольких известных фильмах. Это было из ряда вон выходящим для обычного парня из провинции, но меня эти страсти вокруг его имени никак не волновали.
