Хрыч Туша
Зорий Лепра
Чрезвычайное положение на планете Омред возникло в апреле, когда в помещение партии космополитов-почвенников вошел некто и представился: Зорий Лепра. Больше он не сказал ни единого слова, но сказанного было достаточно: ему вручили партийный билет. Потом Зорий Лепра вступил таким же образом в партию оппортунистов-пуристов, сексотов-патриотов, в партию голубых и малиновых. А на четвертый день он уже выступал на общем собрании Ассоциации Демократического Распада.
Может быть, внешность Зория Лепра располагала к нему единомышленников, хотя с уверенностью этого утверждать нельзя. Зорий Лепра среднего роста (1 м 70 см), волосы скрыты темным беретом, глаза — темными очками. Пожалуй, больше всего поражал его неестественный для времени года загар, наводивший на мысль об этнической принадлежности данного лица, хотя, с другой стороны, так загорают именно северяне на южном солнце. Вообще, представления о расовых типах биотов мы всегда считали несколько упрощенными. Мутации принимались во внимание явно недостаточно.
Зорий Лепра был одет в джинсовый комбинезон, остающийся дефицитом в северовосточной зоне между Эльбой и Уралом. Мы так и не выяснили, как Зорий Лепра его раздобыл. Для ситуации существенно, что такой комбинезон практически не изнашивается. Но, пожалуй, примечательнее всего обувь Лепра: так называемые бутсы, атрибут агрессивных спортсменов.
Планета Омред бурно и болезненно переживала в описываемый период эпидемию многопартийности, по обыкновению преувеличивая новизну этого феномена. Между тем в недавнем прошлом, каких-нибудь четыре-пять тысяч лет назад, по наивному летосчислению, биотов мы зафиксировали нечто подобное в городе, называвшемся Ноливав или Наловив. Тогда многопартийность дошла до того, что сдвинулась единая звуковая сигнальная система, разработанная при нашем участии, и биоты перестали понимать друг друга. Сам набор звуков остался тот же, изменились только их комбинации. Мы максимум за две секунды просматриваем возможные комбинации в пределах десяти звуков (а так называемые слова редко превышают это число) и определяем наиболее вероятное значение; у биотов же этот процесс занимает годы.
Кстати, возможно, происходящие события и являются своеобразной реакцией на многопартийный эксцесс в Наловиве.
Город Квасом, где впервые появился Зорий Лепра, — бесспорно, новейший Наловив, крупнейший в истории центр многопартийности. Название «Квасом» — предпочтительный вариант среди исчисленных нами. Возможен также «Аквосм» или «Квамос». Существенным в этом звукосигнале представляется «ква», крик земноводного, широко распространенного на планете Омред; с «ква» связано существительное «аква» (вода). Недаром город Квасом избрал своим девизом «Всё течет». Характерно старинное название города Квасом «Мри Третий». Западно-восточные биотопы делят свою историю на периоды, обозначаемые «мри». Мри Первый и Мри Второй осуществились. Говорят, что Квасом — Мри Третий, четвертому же не быть. Таковы звуковые курьезы многопартийности, именуемые биотопами «кызя», «гвалин» или «гунец». Приходится признать, что наш семиотический скептицизм был необоснован, и звуковые сигналы биотов имеют больше смысла, чем мы полагали. Пожалуй, Мри Третий окончателен, и четвертому, действительно, не быть. Кстати, друг друга биоты называют «хам» (Homo), впрочем, так было до пришествия Зория Лепра.
По нашим данным, за трое суток Зорий Лепра вступил во все существующие партии, а их число превышало тысячу. Различались они между собой исключительно названием; и миссия Зория Лепра преодолела и это различие.
Биоты настолько увлеклись многопартийностью, что практически перестали обращать внимание на нас. Все наши демонстративные маневры над головами биотов оставались незамеченными. Об интеллектуальном уровне их науки говорит хотя бы то обстоятельство, что до сих пор не распознана даже наша программа в обмене веществ, не говоря уже о временах года. Только лучшие умы подозревают, что биоты не существовали бы без нашей энергетической подпитки. В последнее время они стали называть нас «НОЛЬ», что, к сожалению, опять-таки пророчески точно на неосознанном вербальном уровне фиксирует нашу истинную роль в судьбах планеты Омред.
На четвертые сутки состоялся предвыборный митинг, созванный, как уже упоминалось, Ассоциацией Демократического Распада, Единогласно был утвержден регламент, и председательствующий объявил: «От партии гуманистов-коллаборационистов слово предоставляется Зорию Лепра». Зорий Лепра вышел на трибуну, топоча бутсами, и произнес: «Зорий Лепра!» В ответ раздался взрыв аплодисментов. Когда аплодисменты немного стихли, он снова произнес «Зорий Лепра!» Когда аплодисменты стихли, оратор снова представился: «Зорий Лепра!» Аплодисменты взорвались с новой силой. Так повторялось по нашим подсчетам до двадцати шести раз, пока председательствующий не крикнул: «Зорий Лепра!» и Зорий Лепра, сверкнув темными очками, не спустился в зал, Затем слово было предоставлено партии плюралистов-фанатиков, и Зорий Лепра снова вышел на трибуну. Потом он выступил от партии левых гомофобов, индивидуалистов-синдикалистов, еретиков-догматиков. На протяжении суток слышалось только: «Зорий Лепра», взрыв аплодисментов и топотание бутсов.
На другой день в газетах не было практически ничего, кроме «Зорий Лепра». Графический символ был напечатан столько же раз, сколько был произнесен; пропуск был бы сочтен дискриминацией партии и нарушением плюрализма. От всех партий, во все советы был выдвинут Зорий Лепра. Естественно, Зорий Лепра был избран во все советы, так как вычеркнуть его из всех бюллетеней не хватило бы физических сил у биота, даже если бы такой биот-оппозиционер нашелся.
Можно было бы ожидать, что на пленарное заседание всех советов явится один депутат Зорий Лепра, но наши прогнозы не подтвердились. Наши системы не учли уникального соотношения между единством и множеством Лепра. Залы всех советов были переполнены депутатами, каждый из которых был Зорий Лепра.
Наши наблюдающие системы упустили из виду одно обстоятельство. Мы, НОЛЬ, имеем свойство присутствовать одновременно в разных точках пространства, это и позволяет нам эффективно функционировать. Наши аппараты автоматически приписали подобное свойство Зорию Лепра и не придали значения процессам, которые начались уже во время предвыборных митингов. Когда девятого мая советы собрались на пленарные заседания, в зале были одни только Лепра; на всей жилплощади и территории города Квасом фиксировались одни только Лепра.
Еще во времена предвыборной кампании распространился и даже проник в газеты слух, будто где-то в Средней Азии взбунтовалась колония прокаженных, провозгласила себя суверенным государством и заявила о своем выходе из федерации. В газетах писали, будто суверенный лепрозорий разослал по всему миру своих эмиссаров, чтобы они распространяли проказу как высшую форму демократизации. На улицах даже появились лозунги: «Прокаженные всех стран, соединяйтесь!» и «Вся власть прокаженным!» Следует сразу отметить, что Лепра, несмотря на свое название, нисколько не походят на прокаженных. Во-первых, Лепра отличается поистине спортивной живучестью. Во-вторых, сам здоровый загар Лепра нисколько, не напоминает кожу прокаженного, багровеющую или, напротив, белеющую от процессов депигментации.
Слухи о бегстве прокаженных были немедленно опровергнуты теми же газетами.
Оказалось, что упомянутый лепрозорий и не думал бунтовать. Напротив, там сложилась невыносимая обстановка в результате катастрофического ухудшения медицинского обслуживания и продовольственного снабжения. Большинство больных просто умерло, остальные беспомощны. Мнимый бунт прокаженных был последней сенсацией в новейшей истории планеты Омред. Потом газеты уже окончательно свелись к бесконечному повторению графического символа «Зорий Лепра», и отпала надобность их выпускать.
Вероятно, слухи были последним жалким маневром оппозиции в предвыборной кампании. Лепра пресекли эти слухи быстро и решительно. Именно тогда они широко прибегли к затаптываниям, которые до этого оставались домашним, камерным, отчасти даже интимным, хотя всегда массовым действом.
Когда ничего не подозревающий биот (или биотка) возвращался в свою квартиру, там уже были Лепра. «Зорий Лепра», — рекомендовались они наперебой, окружали биота (или биотку) и теснили, пока не сбивали с ног. Тогда, собственно, и начиналось затаптывание. Ритмы затаптывания, очевидно, восходят к массовым танцам биотов. Затаптывание — единственная форма оргазма, доступная Лепра. Затаптывание в одиночку немыслимо. Оно всегда коллективно. В результате бутсы делают свое. От жертвы остается мокрое место.
Лепра физически не переносят никого, кто не Лепра, Остальные биоты были затоптаны в невероятно короткий срок. Лепра ни с кем не спутаешь, и маскироваться под Лепра невозможно. Все они одного цвета кожи, одного роста, одинаково одеты и не говорят ничего, кроме: «Зорий Лепра». Им не свойственней даже пол, основное различие биотов. Голос Лепра не мужской и не женский. По-видимому, Лепра бесполы, хотя сексуальны, что проявляется в затаптываниях. Одинокий пешеход немедленно затаптывался, даже если он внешне ничем не отличался от Лепра, Впрочем, ни один Лепра не застрахован от затаптываний. Затаптывания скоро начались и на заседаниях советов, где по неуловимым признакам выявлялось и затаптывалось меньшинство, как бы громко оно не топало и не кричало: «Зорий Лепра!» Может быть, излишняя громкость и активность тоже была уличающим признаком.
