— Слишком быстро? — спросил он, потом вздохнул — с сожалением, с раздражением и с пониманием, увидев мой утвердительный кивок. — Лучше это, чем совсем опоздать, я считаю.
— Я встречаюсь с Оливией через… — Неужели уже одиннадцать? — … через полчаса. Нам необходимо кое-что обсудить.
Он не поинтересовался, что, а я не стала объяснять. Вместо этого он слегка отстранился и всмотрелся мне в лицо, по-прежнему обнимая меня за талию.
— И разговор с нею — это способ удержать тебя от ночи со мной?
— Не будь высокомерным. Да.
Он улыбнулся, выглядя довольным, как напившийся молока кот, поднял руку и погладил меня по щеке.
— Вы всегда так практичны, мисс Арчер?
— Хм-м-м. — Я поцеловала его, проведя языком под ухом. Едва сдерживая дрожь, он провел пальцами по моей спине, задержавшись на голых плечах и шее. Вернее, мне показалось, что это кончики пальцев. Я протянула руку и нащупала холодный металл. Всмотрелась в тусклом освещении. — Что это?
Но все поняла сама, еще не закончив вопрос. Тонкая серебряная цепочка, сплетенная вдвое, простая и недорогая; ее подарил мне Бен на мой пятнадцатый день рождения. Но после этого я ее не видела. Решила, что потеряла той ночью в пустыне.
— Ты оставила ее у меня в доме, — негромко произнес он. — В ту последнюю ночь.
«Нашу последнюю ночь», — молча поправила я.
Он осторожно забрал у меня цепочку. Я наклонила голову, а он надел цепочку мне на шею и закрепил. Замкнул круг. Я глубоко выдохнула, выпуская накопившееся напряжение, и в эту минуту первая дождевая капля упала мне на лицо.
Потрогала цепочку, уже согревшуюся на шее.
— Спасибо.
Он придвинулся ближе, так что мы стояли под усиливающимся дождем, уткнувшись лбами друг в друга.
— Ты точно не хочешь пойти ко мне?
Я покачала головой, мягко и молча отодвигаясь от него, потому что знала: стоит мне открыть рот, и ответ будет «хочу».
— Какая практичность, — прошептал Бен, целуя меня в щеку. — Что если хоть раз не подумаешь о последствиях? Просто сделаешь то, что хочешь?
Я оттолкнула его, опустила взгляд на его губы, йогом снова подняла.
— Я только что это сделала. — Сделай еще раз.
И я сделала. Наклонилась вперед, обхватила ладонями его лицо, и небо над нами взорвалось сиянием. Мы прижались друг — к другу, он поднял меня, так что я ногами обвила его талию.
Я едва не пропустила встречу с Оливией.
6
— Приходи.
Это слово, последнее, которое произнес Беи при расставании, звенело у меня в голове, когда я ехала к Оливии, гудело, как пчела, привыкшая к сладкой пыльце, но отказывающаяся сесть на цветок и замолчать. Приходи.
Я держала карточку, которую он вложил мне в руку, перед тем как я ушла… и прежде чем вернула ему последний поцелуй. На обороте карточки он напечатал свой адрес и написал, что его дверь всегда для меня открыта. На всякий случай. Я собиралась спрятать карточку в сумочку, но передумала. Конечно, я поступила, как школьница, но мне хотелось прижимать карточку к телу на пути в дом Оливии.
В отличие от меня, Оливия живет в центре города, она купила квартиру в роскошном доме с прислугой, службой уборки и круглосуточно дежурящим консьержем. Хотя это не мой стиль, пришлось признать, что здесь красиво и очень удобно для тех, кто хочет иметь легкий доступ к шести милям неоновой игровой площадки всего в квартале отсюда. Блестящие окна со стеклопакетами поднимались высоко в небо, отражая на своих мерцающих поверхностях интерьер из полированного дерева. Скрытое освещение превращало фойе во множество искусных маленьких ниш, и такой дизайн повторялся и в квартире Оливии девятью этажами выше.
Я вышла из лифта и приготовилась постучать в дверь, но тут она отворилась, и я увидела сестру в ярко-алом костюме и с еще более яркой улыбкой на лице. Есть такие вещи, которые способна понять только сестра. Я захихикала, удивив нас обеих, и это было все, что ей потребовалось. Она запищала, ее высокий голос пробил звуковой барьер, и она втянула меня внутрь, прежде чем прибежали собаки.
— Ты выглядишь великолепно, ослепительно, ошеломляюще! — быстро прощебетала она, прежде чем прижать палец к моим распухшим губам. — Он тебя целовал! Расскажи мне, расскажи, расскажи!
— Можно сначала выпить?
— Мартини уже готов. — Она вприпрыжку бросилась на кухню. — Принесу в гостиную.
Я улыбнулась этому признаку ее возбуждения и направилась в сердцевину квартиры.
Кухня, на которой счастливо напевала Оливия, располагалась слева. Спальня — в алькове справа, Я прошла через фойе пентхауса и оказалась в украшенной итальянским мрамором гостиной перед вертикальной стеклянной стеной, за которой открывалась нереальная картина Лас-Вегаса. Этот квартал так ярко освещен, что его можно увидеть со звезд. Бросив пальто на слишком мягкое кресло, я в ожидании остановилась перед окном.
Я казалась себе стоящей в рамке — статуя на слишком высоком пьедестале, почти на одном уровне с грозовыми тучами, такими плотными, что в них отражались огни города. Странно. Создалось впечатление конденсации энергии — словно электричество, зажатое между бетоном и тучами, разрастается до гигантских размеров. Буря раскатистым громом сообщала о своем приближении с запада. Я повернулась спиной к этому дикому городу и расслабилась в женственной атмосфере дома Оливии.
Оливия — опять-таки в отличие от меня — окружила себя вещами. На встроенных от попа до потолка полках собрание отличного хрусталя. Она предпочитает скандинавскую работу: четкие линии «Оррефорса» смешиваются с пестрыми оригинальными творениями «Коста Боды».[21] Далее мраморный камин, используемый как одно из мест для растений, которые располагаются почти в каждом углу и в каждой нише комнаты, Я потерла лист чего-то извивающегося и ползу-чего и подумала, как это у нее получается. Под ее опекой все растения буквально расцветают.
Вместо дивана она поставила посреди комнаты большую кушетку с высокими резными спинками, навалив на нее множество подушек из шенили. В центре стоял большой поднос, украшенный перламутром и ониксом; он служит кофейным столиком. Повсюду горят свечи, цветные, ароматные, чайного цвета, заостренные. Напротив устроился редко включаемый телевизор.
Несмотря на эту мешанину цветов и предметов, квартира Оливии выглядит воздушной и живой. У нее есть и кошка, которая где-нибудь бродит; она всегда готова к тому, что об нее споткнутся.
Я взяла с подноса последний номер компьютерного журнала и заметила, что его уже просматривали, оставив пометки и загнутые страницы. Когда наш отец — ее отец — впервые застал Оливию за чтением научного журнала, мы собирались завтракать, делая вид, что мы нормальная, дружная семья. Я уже какое-то время знала, что она покупает «Популярная наука» и «Компьютеры сегодня», и дразнила ее этим, называя синим чулком и — в мои самые тяжелые дни — мечтой Билла Гейтса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
