Я долго не мог уснуть. Мишка слышал, как я ворочаюсь. Он зашел ко мне в спальню и сказал с порога:
- Я еще не решил, останусь у тебя или нет.
- Я тоже, - ответил я.
- Дядь Сереж!
- Что?
- Ты меня взял, чтобы у тебя снова Мишка был?
- Нет не поэтому… Иди спать. Тетя Аня обидится, если мы к завтраку опоздаем.
- Я к завтраку? Да не в жись! Лучше вообще спать не буду, чтобы завтрак не проспать. А что у нее на завтрак? Ты не в курсе?
- Иди, ложись, обжора!
*27.*
Затянувшееся бабье лето, судя по всему, закончилось. Осень ворвалась в город молниеносно, решив, наверное, одновременно - и затопить его и выстудить. Холодный ветер с севера пригнал серые свинцовые тучи, а вместе с ними - ни на минуту не прекращающийся дождь и промозглую холодрыгу. Правильно придумала Анна приодеть
Мишку. Сначала мы хотели оставить парня дома. Что ему мокнуть и мерзнуть в старенькой ветровке и дырявых кроссовках? Но Мишка безапелляционно заявил:
- Купите еще что-нибудь не то. Вы же люди пожилые, не знаете, чего сейчас молодежь носит.
- Замерзнешь.
- Я привыкший! - сказал с гордостью. - И у меня кровь горячая. Я даже зимой в этой ветровке ходил.
Пожилые… Покупку одежды для него Мишка уже воспринимал как само собой разумеющееся, о благодарности господу богу он больше не вспоминал.
- Может, не в "Дом одежды", а в секонд-хенд? А, теть Ань? - спросил он, усаживаясь рядом с Анной на переднее сидение. Я упал сзади, "Нива" у Анны была пятидверая.
- …В секонд-хенде вещи стильные продаются, - продолжал Мишка. -
Новые почти шмотки. Прямиком из-за границы. И деньги сэкономить можно. Вот эта вот ветровка, между прочим, - он подергал себя за синий рукав, - оттуда, из секонд-хенда. Мы, пацаны, между прочим, там все одеваемся.
- Я, конечно, не Рокфеллер, Миша, - подал я голос сзади, - денег у меня не так, чтобы очень много, но экономить на тебе в мои планы не входило. Купим все в "Доме одежды". Наше отечественное, прочное и новое.
- Сейчас в наших магазинах не только отечественное продается, - поддержала меня Анна. - Импортного много. Даже больше, чем нашего.
Купим, что понравится, лишь бы не Китай.
Почему не Китай, подумал я, разве китайские вещи не качественные?
Они всегда были качественными. Например, теплое китайское белье.
Мишке, наверное, нужно купить комплект, учитывая приближение зимы.
Почему: лишь бы не Китай? Как раз китайское белье… Впрочем, что я знал о современной жизни? Ровным счетом ничего. Я в магазинах-то, в которых одежда продается, не бывал уже лет десять. Больше десяти лет. Я вообще не знал - что где продается и что надо купить, а чего покупать не стоит. Покупками ведала Зоя. А потом я вообще ничего себе не покупал, донашивал старое. Носил, а оно не снашивалось. Как и я сам.
- Если у Сергея Владимировича денег не хватит, - продолжила Анна,
- я добавлю. - И посмотрела мне в глаза в зеркало заднего вида.
Посмотрела со значением, словно хотела сказать: "И даже не думай возражать!". Я послушно промолчал, а Мишка повернулся к Анне, серьезно так на нее посмотрел и произнес с какой-то торжественной, даже пафосной интонацией:
- Вы очень добрая женщина, тетя Аня. - И добавил: - И красивая.
Анна снова взглянула на меня в зеркало. Я отвел глаза.
- А вот Сергей Владимирович не разделяет твоего мнения, - Анна потрепала Мишку по темным волосам, держа руль одной левой. Машиной она управляла виртуозно.
- Разделяет, - возразил Мишка. - Только не говорит об этом.
Ничего, скажет.
- Ты так считаешь?
- Уверен. Обязательно скажет. То, что вы очень красивая женщина, может не заметить и не сказать об этом потом только лох.
Анна прыснула, а я подумал: "Мишка совершенно прав. Только вот в чем? В том, что я лох? Или…".
Я заметил, что Мишка обращался к Анне на "Вы" еще вчера за ужином. А мне он по-прежнему тыкал. Может, это и правильно? Мы-то с ним уже старые знакомые. Впрочем, "Ты" он мне стал говорить с первой нашей встречи.
И еще я заметил, что он перестал материться.
Я даже не предполагал, что вещи для подростков теперь так дорого стоят. Да вообще - любые вещи. Мы купили Мишке брюки (правда, он больше хотел бы себе джинсы, я заметил, как Мишка с грустью смотрел на джинсовые ряды), пару сорочек, джемперок, осенние туфли (а скоро надо будет покупать зимние!), пуховик, вязаную шапку и кое-что из белья. От теплого белья Мишка отказался наотрез. Рассчитавшись на кассе, я понял, что о покупке телевизора можно теперь даже не мечтать. Чертов ремонт! Сожрал всю мою заначку. Надо было обои выбирать подешевле. Непрактичность с моей стороны была очевидной.
Надо учиться жить на пенсию вдвоем. Или подумать о подработке. А что? Думаю, что в институт меня возьмут с радостью. Хотя бы для того, чтобы я передал свой опыт молодым. В последнее время институт шел в гору, заказов у них было много, в том числе от зарубежных фирм. Прорвемся!
Мишка переоделся во все новое прямо в примерочной кабинке. Когда он оттуда вышел, Анюта ахнула:
- Вот это Мэн!
Мишка даже повзрослел и стал выглядеть на свои шестнадцать.
- Ну, как? Нравишься ты себе в своем новом обмундировании? - спросил я у него. - Сейчас еще в парикмахерскую заедем.
- Нормально, - ответил Мишка, глядясь в зеркало.
- Не надо ему в парикмахерскую, - запротестовала Анна, - ему лохматому лучше. Правда, Мишуня? - И она взлохматила его густую и пышную после вчерашнего мытья гриву.
- Да ты что? - не мог согласиться я, - разве можно ходить такому заросшему? Это просто неприлично. Его же в школу не примут.
- Ну, если только немного подровнять…
- В какую школу? - Мишка удивленно взглянул на меня, оторвавшись от зеркала.
- В самую обычную школу. Учиться же надо. Образование получать.
- Вы что смеетесь? - Мишка переводил испуганный взгляд с меня на
Анну и снова на меня. - В какую школу?
- В среднюю школу. Недалеко от нашего дома находится школа…
- В седьмой класс что ли? Я ведь только до шестого доучился. Я в школу не пойду. Хотите, чтобы там надо мной все смеялись, как над переростком тупым? Хрен! Не пойду я ни в какую школу. Хрен вам всем в дышло!
- Ты почему ругаешься, Мишуня? - всплеснула руками Анюта.
- Извините, тетя Аня. Это я забылся. Больше не буду. - Это у
Мишки прозвучало по-детски. - Но в школу я все равно не пойду. Нашли
Буратино! Я лучше снова к Чемодану в Мертвый город уйду.
- В Мертвый город? - переспросил я.
- Да хоть на край света! Только не в школу.
- А чем ты собираешься заниматься?
- У Чемодана?
- У меня.
- А я тебе еще вчера вечером сказал, что еще не решил, останусь с тобой или нет! Захочу, уйду. Я - свободный человек.
- Свобода - это осознанная необходимость. Причем, необходимость заниматься не только тем, что хочется лично тебе, но и тем, что нужно от тебя обществу.
- Ну, ты умный!
- Стоп, мальчики! Не ссорьтесь, - встала между нами Анна. -
Поехали домой. Приедем, пообедаем, а после обеда все и обсудим. Кто у нас свободный, а кто умный. И что дальше делать будем.
Мишка насупился и всю дорогу не разговаривал. Анна пыталась несколько раз с ним заговорить, но Мишка не отвечал, смотрел в забрызганное грязью боковое окно "Нивы" и думал о чем-то своем, никому не ведомом. Возможно, он взвешивал на одной чашке мысленных весов полуголодную свободу, а на другой - зависимость от общества в моем лице и, чего уж теперь, в лице Анны. А может быть, он вспомнил про пачку Мальборо, забытую и оставленную им в кармане ветровки, которую мы без сожаления выбросили в мусорный контейнер во дворе
"Дома одежды" вместе с драными джинсами и кроссовками и размышлял теперь над тем, как здорово и сладко было бы сделать пару хороших затяжек.
Когда мы, оставив "Ниву" во дворе под окнами, поднимались по лестнице, Мишка вдруг сообщил нам с Анной:
- Учиться мне ни к чему. Специальность у меня уже есть. Так что, на шее вашей сидеть не буду.
- И какая у тебя профессия, если не секрет? - Я чуть было не спросил - уж не связана ли эта профессия с добычей и сбытом цветных металлов? - но вовремя себя осадил.
- Я в электротехнике разбираюсь, - заявил Мишка. - Батя научил.
- Это здорово! - с жаром откликнулась Анна. - Это на самом деле здорово. Так ты у нас мастеровой оказывается? А у меня недавно утюг перегорел. И пылесос вот-вот умрет. Как кстати получилось, что ты в электричестве разбираешься! Может, посмотришь, а Мишунь? Нет, правда!
- Посмотрю, - деловито пообещал Мишка, - чего бы не посмотреть?
Пока вы, теть Ань, обед готовите, я и посмотрю. Пойдемте сразу к вам.
- Пошли.
Я один вошел в свой дом и сразу кинулся к бару за сигаретами.
Закурил.
Что-то не так! Что-то не так я делаю. Я разозлился на Мишку за то, что он не захотел идти в школу. А имею ли я право злиться на него за то, что он не желает выглядеть переростком среди своих сверстников? Да и вообще - глупость сморозил! У Мишки ведь ни документов, ничего нет. Как бы я его в школу определил? И вообще - кто я ему? Надо вначале усыновлением заняться. Или опекунством…
