положительные и отрицательные качества. Наверное, невозможно быть исключительно хорошим или плохим существом, и если как-то сложить все черты характера, то станет очевидно, что они по-своему уравновешены в каждой сущности, сбалансированы…
«Точно, баланс. Уже ведь совсем скоро», — Ахин поднял бутылку, со вздохом отметил, что она уже наполовину опустела, и внимательно посмотрел на друзей. Сонзера и силгрим мирно болтали о какой-то чепухе, позволив себе расслабиться и отложить все проблемы на потом. В такие минуты даже складывалось впечатление, что жизнь не так уж плоха. Отчаянный самообман.
— Мне надо с вами кое-что обсудить, — произнес одержимый, оборвав вялотекущую беседу.
— Да? Ну давай обсудим, — пожал плечами Биалот.
Он протянул надколотую чашку, но Ахин отрицательно помотал головой и закупорил недопитую бутылку.
— Что-то серьезное? — опасливо спросил Фип.
— Если я скажу вам, что некая группа порождений Тьмы пытается восстановить справедливость…
— Ты про то дельце, которое заварили Киатор со своим сынишкой? — перебил одержимого Биалот.
— Так ты знаешь? — удивился Ахин.
— Я же сонзера, а у нас друг от друга тайн нет. Правда, старик не предложил мне поучаствовать в налете на квартал фей, хоть я и просился.
— Налет на квартал фей? — серая кожа Фипа стала почти бесцветной, когда он представил последствия. — Зачем?
— А ты ничего об этом не слышал?
— Нет. Я ни с кем, кроме вас, не разговариваю и не знаю, что происходит.
— Отважные порождения Тьмы хотят ворваться в дома напыщенных крылатых ублюдков и убить их столько, сколько получится, а потом подохнуть со спокойной душой, — мечтательно улыбаясь, произнес сонзера. — Так мы покажем, что вседозволенность…
— Эй-эй, постой, — прервал друга Ахин. — Кажется, ты не так понял. Речь идет об уничтожении сущности Света и восстановлении баланса, а не о бессмысленной суицидальной вылазке.
— Сущности… Чего?
Видимо, Биалот знал далеко не все из того, что задумали его сородичи, и неправильно истолковал мотивы и цели порождений Тьмы. Но глупостей он пока еще не успел наделать, и это хорошо.
— Отряд сонзера проберется в квартал фей, проникнет в тайное святилище под фонтаном и уничтожит сосуд, который хранит в себе сущность Света, — пояснил одержимый. — Баланс будет восстановлен и рано или поздно мы вступим в эпоху мирного сосуществования со светлыми созданиями.
Чтобы его друзья поняли ровно то, что должны были понять, Ахин умолчал о громоздких теоретических построениях Киатора, принципах мироустройства и магнетизма единственной полярности сил, притягивающей хаотичную энергию, которая вышла из равновесия после исчезновения второй полярности, воплощенной в сущности Тьмы, уничтоженной по нелепой случайности, что привело к Катаклизму, текущему миропорядку и постепенному разрушению всего сущего… Если подумать, то одержимый и сам далеко не все понимал.
— Сосуществование со светлыми?! — Биалот едва не задохнулся от возмущения. — Да я при первом же удобном случае убью человека, сниму шкуру с гатляура, сожгу живьем атлана и изнасилую фею, какого бы она пола там ни была! А затем убью! Мрази, ненавижу их…
«Да, об этом и говорил старик, — вздохнул Ахин, глядя на беснующегося друга. — Мир и покой наступит очень нескоро».
— Угомонись, успеешь еще навоеваться, — подняв руку в примирительном жесте, произнес одержимый. — То, что произойдет если… когда сущность Света будет уничтожена, уже послужит светлым созданиям ужасной карой. Согласен, простить их получится не сразу…
— Им нет прощения! — прорычал сонзера. — Ты видишь, что они сделали с нами? Посмотри на Темный квартал и его жителей! Видишь это? Посмотри на Фипа, взгляни на его руку! Загляни в глаза любому встречному порождению Тьмы, что ты там увидишь? Есть ли там место прощению светлых ублюдков? Нет, там только жажда мести!
— Не надо судить по себе. В их взглядах нет ничего, — твердо возразил Ахин. — Они пусты. Но Киатор хочет дать им надежду на лучшее будущее, шанс все изменить.
— Иногда мне кажется, что ты и правда человек, — буркнул Биалот. — Что, шибко хорошо живется? Мало тебе от Элеро достается? Может быть, тебя устраивает мерзнуть по ночам в гнилой халупе? Справедливость наступит только тогда, когда последняя светлая сволочь будет вздернута на собственных кишках!
— Мне хватает благоразумия и желания жить, чтобы стремиться к гармонии и миру, в котором нет бессмысленного насилия, — повысил голос одержимый. — Мы можем ненавидеть друг друга, презирать, но если создания Света и Тьмы хотят выжить, наш долг — перешагнуть через прошлое и вместе войти в будущее.
— Как только создания Света оклемаются, так сразу же попытаются вернуть свое господство. Даже если мы сделаем шаг им навстречу, они никогда не примут нас полноправными членами общества. Без крови не обойтись, и мы обязаны ударить первыми!
— И начнется очередная Вечная война. Здорово придумал! Молодец!
— Война будет не вечной, а очень даже скоротечной. Надо только воспользоваться моментом и истребить весь светлый род!
— Ты хоть минуту подумал, прежде чем языком попусту чесать?
— А что тут думать? Додумались уже! Пора действовать!
— Так действуй! Сам подохнешь и других за собой потянешь! Нравится, когда вокруг все умирают?
— Если большая часть умирающих — светлые, то нравится!
— Как можно быть настолько недальновидным?
— Тот же вопрос! Ты хоть понимаешь, что с живыми светлыми у нас не будет будущего?
— Ага, а ты хочешь, чтобы никого не осталось в живых? Мы убиваем их, они убивают нас. Идиллия! Такое будущее тебе нужно, кретин?
Угольно-серое лицо Биалота исказилось яростью, он был готов наброситься на одержимого с кулаками и выбить из него все нелепое миролюбие, которому нет места в жестокой реальности. Поняв намерения сонзера, Ахин вскочил и приготовился дать отпор. Глупому спору — глупый итог.
— Успокойтесь вы! — встрял Фип. — Еще ведь даже ничего не произошло.
«И то верно», — Ахин опустил руки и плюхнулся на тюфяк с подгнившим сеном. Биалот, поняв, что друг не окажет никакого сопротивления, разочарованно хмыкнул и подсел рядом.
На заброшенной смотровой площадке повисло неловкое молчание. Каждый был по-своему прав, однако на один и тот же вопрос не бывает несколько полностью правильных ответов.
— Два раба чуть не подрались, решая судьбу всех живых существ, — наконец усмехнулся Ахин, откупоривая бутылку. — Слушай, Биалот…
— Да, ага. Я погорячился, наверное. Просто выпил лишнего. В общем, извини.
«Дело вовсе не в выпивке, а в том, что ты — упрямый, озлобленный, измученный несправедливостью раб, проклинающий день своего появления на свет и желающий взорвать назревший гнойник страданий, выместить всю боль на хозяевах этого мира, низвергнуть их с пьедестала, окунуть в отчаяние и утопить в крови», — Ахин отвел взгляд в сторону и с неестественной улыбкой произнес:
— Ничего, я тоже виноват. Сам ведь прекрасно понимаю, что мои представления о будущем чересчур наивны.
