не преминул поинтересоваться об этом.
— Супруга твоего внука уникальна… — она не спеша поведала ему об утреннем спарринге. — Отец, ты хоть понимаешь, ЧТО нам передал «старший брат»?
— Суперниндзя? — усмехнулся тот.
— Можно и так сказать, — кивнула дочь-полковник. — Но в таком возрасте… такое… у меня нет слов. Но ещё при тренировочном бое я подумала, что неплохо бы русскую поставить тренировать таких же, как она, подростков. Ты только представь, какие могут получиться охранники! Кто подумает на юношу или девушку, что они напрямую связаны с нашей госбезопасностью?
— М-да… жена моего внука перещеголяла даже меня…
— Ты о чём, отец? — не поняла Ким Гён Хи.
— У меня в Красной Армии было звание капитан[12], а она выше.
— С чего бы?
— А с того, что в госбезопасности СССР звания на два ранга выше обычных военных. Получается, что у неё общевойсковое звание майора.
В тот же вечер Ким Ир Сен вызвал к себе внука и его супругу. Как только они вошли в рабочий кабинет, глава государства предложил им присесть.
— Я вызвал вас по важному делу… — он неторопливо открыл одну из картонных папок и достал оттуда погоны офицера северокорейской армии. — Это теперь твоё звание в нашей армии, — усмехнулся Ким Ир Сен, видя, как расширились глаза у девушки. — Что смотришь? Я сам был капитаном Советской Армии, тогда ещё Красной… давно это было… в сороковые годы… и я знаю, что звание госбезопасности на два ранга выше военного. Старший лейтенант приравнивается к майору, так что всё честно.
— Благодарю… постараюсь его оправдать, — кивнула покрасневшая Гульназ.
— Думаю, оправдаешь, — улыбнулся тот. — Теперь второй вопрос… — он снова полез в папку и достал уже документ, напоминавший паспорт. — Это твоё удостоверение личности гражданина КНДР. В Советском Союзе ты Гульназ Джа-ни-бе-ко-ва, — тщательно выговаривая каждый слог, произнёс Ким Ир Сен, — но здесь ты будешь Ким Гу Джа… майором армии КНДР Ким Гу Джа, наделённой довольно большими полномочиями. Курировать тебя будет полковник Ким Гён Хи. Все вопросы взаимодействия с ней.
— Так точно, поняла, — кивнула Гульназ.
— Теперь ты, внук… В ближайшее время мы официально проведём твой обряд совершеннолетия и тут же зарегистрируем ваш брак. А дальше… — вздохнул глава государства. — Дальше ты со своей женой начинаешь работать по проекту сотрудничества Пхеньяна и Москвы. Возможно, даже в военном плане. Ты же понимаешь, что ваш брак дан авансом с обеих сторон?
— Понимаю, — кивнул Ким Чен Чжу.
— А аванс нужно отрабатывать. По мере появления вопросов у Ким Гу Джа, вам предстоит летать в Москву и договариваться о каких-то поставках оборудования.
12 октября 1983 года. г. Пхеньян. Ближе к обеду
За эти две с лишним недели Гульназ постепенно стала входить в новое политическое русло. Безусловно, разница проводимых внутренних политик была налицо. В СССР набор рекрутов делался не так ультимативно, а мягче. Здесь же в принудительном порядке согнали на один из спорткомплексов почти две с половиной тысячи подростков мужского и женского пола и, расставив в оцепление пару взводов охраны, начали принимать экзамен. Гульназ чётко обозначила задачи предстоящего мероприятия и дала команду начать физический отбор. Осматривая внешнее состояние подростков, она заметила, что не все парни и девушки, казавшиеся на первый взгляд худосочными и малопригодными к дальнейшей службе, оказались таковыми. Довольно большое количество из них смогло сдать экзамен в десять подтягиваний, даже представительницы женского пола. За четверо суток из двух тысяч четырёхсот восьмидесяти человек осталось тысяча сто, которых она сразу поделила на роты, взводы и звенья, а вот внутренним разделом на командование и рядовое членство занялась полковник Ким Гён Хи, исходя из степени родства кого-то из них с высшим руководством страны. Но Гульназ не стала вдаваться в полемику, предпочитая заниматься практическим обучением. Она лишь поинтересовалась у всех принятых о знании ими восточных единоборств. И такие люди нашлись — примерно сотня.
Сразу после окончания экзаменов курсантов начали определять в казармы, а майор и подполковник решили обсудить перспективы.
— Я смогу их обучить, но только поверхностно, — качала головой Джанибекова. — Я не педагог, как таковой, а лишь исполнитель. Хороший исполнитель, но привыкший тренироваться с учётом своего уровня физической подготовки. Без помощи извне нам не создать эффективное подразделение такого уровня, как я сама.
— Что тебя смущает? В чём трудности? — поинтересовалась полковник.
— В сопутствующем оборудовании. Понимаете, нам преподавала настоящая мастер этого дела, знающая и умеющая играть даже на сиюминутных чувствах. Девушки сначала даже обижались на неё, но потом поняли, что без этого нельзя.
— Что предлагаешь?
— Разделить подразделение на две неравные части. Взять тех, кто знаком с восточными единоборствами… ведь у них самоорганизация выше, чем у остальных… поэтому с ними будет полегче. А остальных направить в Советский Союз. Тут без вариантов.
— С русскими придётся договариваться, — с гримасой ответила ей полковник.
— А я на что? Вот и полечу с мужем договариваться в Москву, а там, глядишь, и в мой город пустят.
— А что не так с твоим городом?
— Он режимный.
— То есть закрытый от основной массы населения?
— Именно. А система обучения вообще доступна только по режиму гостайны высокого уровня.
— И тебя выпустили сюда? — опешила Ким Гён Хи.
— Это было продиктовано политической необходимостью. Кстати! Я слышала, что Вы собираетесь в субботу посетить базу под Хамхыном?
— Собираюсь, — кивнула полковник.
— Мой вам совет: на обратном пути езжайте по окружной дороге. Пусть дольше, но безопаснее.
— Почему? — сразу нахмурилась та.
— Уважаемая тётушка моего мужа… Не нужно искушать судьбу… Ни к чему хорошему это не приведёт.
— Ким… э-э-э… Гульназ! Ты что-то знаешь, да? Ну же! Скажи честно!
Девушка глубоко и эмоционально вздохнула, словно собираясь с мыслями.
— 15 октября 1983 года при следовании из военной базы под Хамхыном полковник Ким Гён Хи будет обстреляна группой вооружённых людей. Потеряв из охраны четверых человек, она прорвётся из окружения, но раны, полученные от двух отравленных пуль, будут её беспокоить до конца жизни. Оно вам надо?
— Откуда ты это знаешь? — ещё больше нахмурилась полковник.
— Я давала подписку в КГБ, поэтому просто промолчу на этот вопрос.
— Но это… это же знание будущего! — почти выкрикнула та.
