Он так и не узнал, удалось бы добежать до конца или нет: в дверь постучали. Римо не хотелось открывать дверь в изможденном состоянии, и поэтому он приступил к экстренному восстановлению. Хорошо, что он лежал в постели. Сам процесс отнюдь не сложен. Главное – забыть о том, что у тебя есть чувства, мысля, мышцы, забыть обо всем. Стать овощем. Отключиться от всего. На организм это действует словно удар электрическим током в воде. Самое важное – чтобы сердце не сбилось с ритма: если в этот момент организм в целом еще будет под нагрузкой, то биение сердца может и не возобновиться.
На этот раз обошлось, и Римо пошел открывать, весь в поту, но с размеренным дыханием только что проснувшегося человека. Нормальное дыхание и отсутствие румянца на щеках сделают капельки пота похожими на капли воды.
Визитер выглядел чуть старше среднего возраста. Линии мясистого лица странным образом гармонировали с круглыми очками в металлической оправе. Темный летний костюм с белой рубашкой и черный галстук. Механическая улыбка, начисто лишенная эмоций. Последний раз Римо встречал такую во время прошлой президентской кампании.
– Прошу прощения, – произнес гость мягким гортанным голосом. – Я Мартин Сторс, здешний тренер по шахматам. Простите, я не знал, что вы принимаете душ.
– Нет, – сказал Римо, – я чинил водопроводный кран.
– А, и вода, вижу, брызнула вам в лицо?
– Вроде того.
– Похоже, вы не можете пригласить меня войти…
Он взглянул на заполнявшую комнату кровать.
– Это скорее кровать, окруженная комнатой, а?
– Да.
– Возмутительно! Человек ваших дарований и возможностей живет в таком помещении, рядом со слугами.
– Меня это не волнует.
– Ужасно. Такие вещи должны быть запрещены законом. Во всем мире охрана и безопасность – почетная профессия, ведь она требует от человека выдающихся способностей, отваги и дисциплинированности, а вас поместили сюда. Я поговорю с Брюстером.
– Он меня сюда и поселил.
Сторс переменил тему.
– Я пришел просить вас оказать мне честь и посетить мой дом. Хотелось бы сыграть с вами партию в шахматы. Буду весьма польщен, если вы разделите со мной обед. Я уже предлагал вам сыграть, когда вы разделались с этими свиньями на мотоциклах, но вы, скорее всего, меня не слышали.
– Благодарю, но у меня на сегодня уже назначено свидание.
– Уже? Так скоро?
– Это связано с делом. Встреча с доктором Хиршблум.
– А, с Деборой. Удивительно. Она редко с кем видится, что необычно, если учесть, что здесь мозговой центр, вместилище мысли, так сказать, а заполняют его в основном слова и слова.
Собственная шутка ему явно понравилась.
– Я пока не понял, что же здесь такое, – сказал Римо.
– Ха, как и все остальные! Вы мне нравитесь. Мы должны с вами сыграть.
– Еще раз спасибо, но в другой раз. Мне надо идти.
– Покорно прошу извинить. Мое приглашение остается в силе.
Римо еще раз поблагодарил и закрыл за гостем дверь. Надел легкие белые брюки и голубую спортивную рубашку. Два его костюма висели в ванной комнате, поскольку дверца шкафа из-за тесноты не открывалась.
Сторс ждал его внизу и снова начал извиняться. Он не хотел беспокоить Римо Пелхэма. Он совсем не такой назойливый тип, как некоторые. Так продолжалось на протяжении двух с половиной километров пути до коттеджей.
– Понимаете, я из страны, где очень высоко ценят покой и уединенность и уважают полицию. Здесь же распространены жестокость и насилие, потому что полицию не уважают. Не уважают порядок. В моей стране никто не заставил бы полицейского жить вместе со слугами. Да?
– Что да? – спросил Римо, думая о том, что вечер наступил чересчур быстро для лета. Или это его воображение? Или, еще хуже, он теряет контроль над чувством времени и своими ощущениями? Римо постарался незаметно от Сторса проделать упражнение, связанное с ходьбой на носках, и это ему удалось. Появилась уверенность, что он не до конца утратил способность проделывать разные особенные штучки, а значит нечего беспокоиться о своих ощущениях. Наступил вечер.
– Вы согласны со мной?
– Конечно, – сказал Римо. На ходу он занялся упражнением для развития координации пальцев рук, стараясь выполнять его максимально быстро. Расслабляешь кисти, а потом быстро касаешься подушечками пальцев одной руки пальцев другой, по очереди. Так, чтобы ногти лишь слегка соприкасались. Проделанное достаточно быстро, это упражнение похоже на нервическое складывание пальцев для молитвы.
– В ужасные времена мы живем, а?
– Времена всегда ужасные.
– Не всегда. И не везде.
– Пожалуй.
– Вам, судя по всему, здесь нравятся. Значит вы приехали откуда-то, где не так хорошо, да?
– Хотите узнать, откуда я?
– Нет, нет! Конечно нет. Но, может быть, вы захотите рассказать?
– Вряд ли.
– Хорошо. Поймите, я не из назойливых, просто испытываю уважение к совершенству. Где вы научились играть в шахматы?
– В Джерси-Сити. Меня учил адвокат Делфурум Брески, – ответил Римо, выдумав самое невероятное имя.
– Так вы из Джерси-Сити. Восхитительный город!
– Джерси-Сити?! Восхитительный город?
– Ну, там, конечно, стало похуже, когда ушел этот ваш замечательный мэр.
– О ком вы?
– О Френсисе Хейге.
– Это был настоящий диктатор.
– Да. Ужасный человек. Вы долго работали в Джерси-Сити?
– Нет.
– Недолго?
– Нет.
– А, вы там вообще не работали. Но я не из тех, кто лезет в душу при первой встрече. Особенно в душу тех, к кому я испытываю приязнь и уважение, тех, кого притесняют власти. Я готов предложить вам свою помощь.
Римо перешел к упражнениям для мышц плеч и шеи, используя Сторса в качестве индикатора. Если ему удастся проделать их незаметно, значит все в относительном порядке.
– Знаете, некоторые цивилизации поклоняются силе.
– Да, большая часть, – ответил Римо. – Остальные становятся вассалами.
– Верно. Такие люди как вы принадлежат всему миру, – сказал Сторс и радостно хлопнул Римо по спине.
Но Римо в этот момент как раз проделывал в уме упражнения – прыжки и отжимания, незаметно задействовав необходимые для этого мышцы. Так что для Сторса спина Римо стала первой спиной, которая, в ответ на шлепок, ударила по руке.
– Вы чем-то удивлены? – спросил Римо.
– Нет. Просто руке почему-то стало больно…
– Нечего хлопать людей по спинам.
– Это был жест уважения. Ужасно, что сегодня нет уважения там, где оно должно быть. В моей стране есть уважение. Это и делает ее великой. Всегда великой, что бы ни случилось.
– Что же это за страна?
– Швейцария.
– Славная страна. Лучшая внешняя политика в мире.
– Да. Ее внешняя политика – ее горы.
– Хорошо сказано, – сказал Римо.
Сторс пожал плечами, как бы говоря – пустяки.
– Странно, – заметил Римо, – горы являются барьером, а вода соединяет народы. Возьмите Англию: небольшой остров в свое время сумел использовать воду не как препятствие, а как механизм создания империи. Сейчас, правда, они снова оказались на острове.
– Британцев всегда переоценивали.
– Когда-то дела у них шли неплохо, для маленького острова.
– Да ну?
Сторс повысил голос:
– Кого они когда-либо побеждали? Наполеона? Это же был больной человек. Они одержали верх, когда он уже погибал. Нет, за британцев дрались другие.
– Они неплохо дрались в Первую и Вторую мировые войны.
– Эти войны выиграли не они!
– Но они их не проиграли.
– Англичане в них практически не участвовали. Войны эти выиграли Америка и Россия. Британцы как и французы, – просто ничтожные жабы, ищущие вашей американской милости. Британцы вас используют. Они смеются над вами за вашей спиной! Неужели вы не замечаете?
– Я не подозревал, что Америка стала мишенью для насмешек.
– Да, мишенью для насмешек всего мира! Конечно, я ничего не имею против вас лично.
– Конечно, нет, – сказал Римо. – Приятно, наверное, быть выходцем из страны, защищенной горами, страны, никогда никому не помогавшей, хотя и не просившей помощи. Швейцария – всемирная бухгалтерия.
– Это маленькая страна, – сказал Сторс, – не великая держава, но славная страна. Я горжусь тем, что называю ее своим домом.
– Что привело вас сюда?
– Работа по душе и неплохое место для житья-бытья. Хорошее окружение для дочери. Для полицейских, конечно, все по-другому. Нет?
– Нет, – сказал Римо, только что закончивший в уме комплекс приседаний. Он увидел, что окна коттеджа Хиршблум освещены. – Спокойной ночи и спасибо, что прогулялись со мной.
– Считаю за честь. Я вас уважаю. Будьте осторожны. Здесь присутствует какое-то зло: этот трагический случай с Хокинсом… Я рад, что теперь за безопасность у нас отвечает настоящий мужчина.
– Настоящий мужчина?
– Да. Мне не хотелось бы говорить плохо об умершем, но Маккарти был всего лишь… ну, клерком. А для этой работы нужен мужчина. Доброй ночи. Мы должны ближайшее время сыграть с вами.
