Уставшая и расстроенная, я повалилась прямо на траву и, перевернувшись на спину, раскинулась “звездочкой”, совершенно ни о чем не заботясь. Уставившись в бледно-голубое небо, я следила, как рваные обрывки облаков медленно плыли над головой, скручиваясь друг с другом, сталкиваясь и превращаясь в здоровенные комки сахарной ваты.
Как ни странно, Эктор не стал меня поднимать или что-то приказывать. Он молча сел рядом, прямо на траву, скрестил ноги на восточный манер и уперся локтями в бедра. Голова тяжело легла на сцепленные в замок ладони, а слабый ветерок сразу же запутался в темных волосах.
Эктор бесконечно устал. Весь его вид об этом говорил.
Поднявшись, я повторила его позу и замерла в ожидании непонятно чего. Это был первый спокойный момент за все время наших тренировок и я не знала, чего ждать. Взрыва? Откровенного разговора?
– Я не хотел пугать вас, – Эктор нехотя повернулся и сверкнул своими невозможными синими глазами. – Можете не отрицать. Я знаю, как вы любите это делать, но ваши мысли ничего не скрывают.
– До этого вы меня только тыкали и гоняли, – хмыкнула я. – А тут вдруг извинения.
– Мой гнев не должен вставать на пути наших занятий.
Интересно, он и правда так думает? Или просто стыдится собственных темных чувств и пытается как-то себя оправдать?
– Вы всегда будете его испытывать, – сказала я делая вид, что мне очень интересно, что там происходит на другом краю тренировочной площадки. Только бы не смотреть на Эктора. – Вы ненавидите это тело. Ненавидите его настоящую хозяйку, – тяжело вздохнув, я повернулась к мужчине, – и ненавидите меня за то, что вмешалась в вашу месть.
Эктор поморщился, будто проглотил что-то кислое.
– Не переживайте, господин! – я совсем обнаглела и хлопнула Эктора по крепкому плечу. – Через год вы избавитесь от меня и сможете вдохнуть полной грудью.
– Если вы доживете до конца, – невозмутимо припечатал наставник.
Да он оптимист я посмотрю! Прямо радует такая вера в собственную ученицу.
– Если я умру, то вы все равно выиграете.
Я хотела, чтобы это прозвучало, как шутка, но Эктор воспринял эти слова совсем иначе. Он нахмурился, подобрался, будто собирался обороняться или отчитать меня за неподобающие мысли.
– Я не желаю вам смерти.
– Мне – не желаете, – я выдавила слабую улыбку. – Но я знаю, что вы думаете. Если я умру, то чувство вины пройдет. Вы, в каком-то смысле, убьете своего врага. Пусть даже душа в сосуде другая.
– Вы читаете мысли, а мне не сказали? – холодно спросил Эктор. – Вы неверно оцениваете ситуацию, Александра. Вы думаете, что меня мучает чувство вины из-за ведьмы? Это не совсем так. Мое чувство вины связано лично с вами.
Я удивленно моргнула, а мужчина продолжил говорить:
– Я поддался гневу, пропустил момент перехода. Если бы не моя злость, то вас бы здесь не было, но я совершил ошибку. И вот, – он окинул меня долгим взглядом. – Вы здесь. И я не могу изменить это, но могу это изменить. Но могу научить вас, подготовить. Только при условии вашего подчинения и доверия.
– Тогда у меня тоже есть условие.
Эктор приподнял бровь и застыл в ожидании, а я видела, как раздражение в нем боролось с любопытством.
– Не дергайте меня больше за волосы, у меня и так их немного осталось.
– А мне кажется, – тяжелая ладонь легла мне на макушку и потрепала короткие кудри, – что их даже больше, чем достаточно.
Этот жест был настолько неожиданным, что я совсем растерялась и не знала, как реагировать. Замереть на месте? Спросить, что это он делает или промолчать? Ничего не понимаю.
То Эктор смотрит, как на чудовище, то пытается подбодрить. Что за переключатель снова и снова срабатывает в его голове? И что произойдет, когда случится новый “щелк” и мой наставник вернется в режим “ненавижу ее, но вынужден обучать”?
Даже думать об этом не хотелось.
– Боюсь, что не смогу справиться...со всем этим, – я судорожно кашлянула и обвела рукой двор. – И с людьми, что скоро прибудут.
Мужчина убрал руку, будто вспомнил кто я, где мы находимся и что вообще происходит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Вам не нужно с ними справляться, – Эктор сел так, что его лицо оказалось в тени, а глаза будто засветились изнутри. Темная сверкающая синева затягивала, в ней плескались тайны, которые я никогда-никогда не смогу узнать. – У вас своя дорога. Поверьте, эти люди – не главное препятствие. Главное – здесь, – он постучал пальцем по моему виску.
– Какие вообще испытания меня ждут?
– Ритер вам не рассказывал?
– Он сказал, что вы лучше мне объясните.
Эктор коротко хохотнул.
– Он всегда спихивает на меня самые “веселые” разговоры, – мужчина провел рукой по волосам, откинул со лба непослушные пряди. – Испытаний всего четыре: проверка силы, веры, воли и души. Последнее – самое сложно. Финальное. Испытания проходят в древних святынях Единого, и только самое первое – здесь, на территории Ордена. Но вам стоит запомнить только одно, – он поднял вверх палец, – ученики не воюют друг с другом. Если по вашей вине погибнет кто-то из них, то последует наказание.
У меня чуть глаза на лоб не полезли.
Это как это? А если на меня кто-то нападет, то что делать? Бросить оружие и лечь лицом в пол? Или забросать врага плохими словами?
– А если кто-то из них на меня нападет? Или подставит? Вокруг вашего Ордена такая аура “офигенности” и “элитности”, что все хотят сюда попасть! И никто из этих – специально отобранных, самых лучших, амбициозных и нацеленных только на победу – людей не захочет нарушить правила?
– На испытании им будет не до этого.
– Вы не можете знать наверняка!
– Я знаю, что происходит на испытаниях, Александра, – уверенно заявил Эктор. – Как и вы, все там будут заниматься выживанием. Победа слишком желанна.
– Мне бы часть вашей уверенности…
– Я все равно прошу вас запомнить: вы не можете идти против участников. Ваша главная задача – пройти испытание. И все.
– Как насчет...личных конфликтов?
– Из-за того, что вы там будете единственной женщиной?
Просто отлично. Я прямо сейчас описаюсь от счастья.
– Прекрасно, – откинувшись назад, я снова растянулась на траве и закинула руки за голову. – Из-за этого тоже, да. Я слышала, что в Ордене женщин почти нет. За редким исключением.
– Ваш пол не имеет значения. Только способности.
– Для вас – возможно. Но не для людей, которые очень хотят попасть в вашу школу для избранных и заслужить звездочку.
– Заслужить звездочку?
Эктор повернулся ко мне всем телом, да так резко, что я чуть не вскрикнула.
– Для вас это все какая-то игра, не так ли?
Я фыркнула и прикрыла глаза.
– Прошу прощения, что не отношусь к этому с такой чудовищной серьезностью, какую вы от меня ждете. И я никогда не поверю, что за эту самую “звездочку” люди не перегрызут друг другу глотки. Не такая у людей природа.
– А какая по-вашему?
Приподнявшись на локте, я посмотрела на Эктора и заметила, что в его взгляде не было гнева. Странно. Мне казалось, что он мне голову оторвет за такие заявления.
– Хищная, – ответила я не задумываясь. – Человек человеку волк, да?
– Каким бы человек ни был, он может послужить Ордену и всегда представляет ценность. Пустышки без потенциала здесь не служат, их отсеивают еще на этапе первого отбора.
Это не меняло их природы.
И подбрасывало мне еще один повод для беспокойства.
Если кто-то захочет вышвырнуть меня вон, то ему достаточно повесить на меня смерть одного из учеников. Эктор не сказал, какое за этим следует наказание, но черт возьми, я и правда могу думать, что там будет что-то легкое и безболезненное?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Будто мало мне до этого было проблем.
– Ну что, Александра? – Эктор поднялся и стряхнул со штанов парочку травинок. – Готовы к настоящему бою?
Я с трудом проглотила ледяной комок, застрявший в горле, но сопротивляться пытливому взгляду мужчины не было ни сил, ни возможности.
