вид сооружения, конструктора, рассчитывающего прочность здания, бетонщика, каменщика, монтажника, штукатура и маляра, выполняющих своими руками все то, что сделали проектанты.
Сейчас можно прочесть только в книгах рассказы о старой жизни потомственных российских строителей. Они начинаются с упоминания о сезоннике — каменщике или плотнике, который собирал свой инструмент, упаковывая его в холщовый мешок, где кельма и рубанок лежали рядом с краюхой черного хлеба. Не было еще машин, основные орудия труда — лопата, носилки, тачка и другие инструменты, названия которых давно забыли. Сейчас много техники, много сложных и разнообразных инструментов, убыстряющих и облегчающих строительство.
Один из главных факторов, при наличии которого строительство возможно, это собственная производственная база, которая включает в себя; бетонно-растворный узел, арматурный цех, хотя бы небольшую столярку, ремонтные мастерские для средств малой механизации, без которой не уложить ни одного кубометра бетона, гараж для автомашин, боксы для экскаваторов и бульдозеров. Все это необходимо, а за этим подтягиваются электроэнергия, вода, канализация, подъездные железнодорожные и автомобильные нити.
Руководство Треста № 47 «Кировстрой» начинало стройку с чистого листа, не имея ничего, что нужно строительному предприятию, и за короткое время сумело превратить Кировский завод в огромную строительную площадку, создавая уникальные корпуса, разбирая закопченные старые цеха, напоминавшие сараи. Они несли колоссальную ответственность за сроки выполнения работ, порой взятые «с потолка» — как подарок к какому-либо празднику или юбилею. При этом руководители хорошо понимали, что без развития своих мощностей не обойтись. Вырастал завод железобетонных изделий недалеко от станции Автово. Туда уже через год поступали вагоны со щебнем, цементом, арматурой, металлом. В две смены выпускали раствор и бетон, готовили деревянную опалубку, ремонтировали механизмы.
Конечно, главные объекты строительства были на Кировском заводе, а «у себя» строили без призывов и афиш, как правило, в выходные дни, по ночам выполняли работы, проектировали на ходу. Иногда эскиз, нарисованный главным инженером треста, был основным и единственным документом при выполнении работ. Через два месяца после создания треста исчез в очередной перестройке Совнархоз, появилось Главное управление по строительству в западных районах страны — Главзапстрой, очередной посредник между трестом и Министерством. Основной лозунг аппарата — «Даешь план!».
Попробуй не дай. Не хватает людей, нужно жилье, Руководство треста ставит эти вопросы перед главком, райкомом партии. Вопросы бумерангом возвращаются назад. Трест проводит организованные наборы по всей стране. Приезжают люди и становятся «лимитчиками», нужно построить для них хотя бы общежития.
Но это временная мера. Вокруг ведь не «море тайги», люди приехали сюда навсегда, они будут здесь жить и работать. И работа увеличивается. Вот уже и судостроительный завод, что рядом с Кировским, приступил к реконструкции цехов, эллингов, там строятся бытовые корпуса для рабочих. Видя такой размах, наверху решили, что все промышленные предприятия на территории Кировского района способен реконструировать и построить трест № 47. В теплых и светлых кабинетах легко строить планы, трудно их реализовывать.
Вот только краткое перечисление объектов, реконструировать и построить которые было поручено тресту номер сорок семь:
— комплекс профессионально-технического комбината «Фосфорит» в Кингисеппе;
— цеха заводов им. Калинина, «Знамя Октября», «Темп», имени Карла Маркса, имени Ворошилова, «Ленинская искра», «Равенство», «Вторчермет», «Компрессор», «Слоистые пластики», «Красный треугольник»;
— десятки фабрик различного профиля;
— электродепо «Автово»;
— мельничный комбинат «Предпортовый»;
— новые корпуса гидролизного завода;
— и много других, более мелких объектов, память о которых сохранили только архивы.
На мольбы о нехватке рабочих трест получил военно-строительный отряд. Это была неквалифицированная рабочая сила, солдаты плохо говорили по-русски, потому что все были выходцами из Средней Азии и Кавказа, от работы отлынивали, вероятно, следуя армейскому завету: «Солдат спит — служба идет». Руководители стройки пробовали жаловаться высокому армейскому начальству, но результат остался прежним.
Вскоре, чтобы закрыть возросшие объемы работ, трест получил второй военно-строительный отряд. Слава Богу опыт уже был. Учили работать, русскому языку, дисциплине и изредка — строевой подготовке.
В то же время партия и правительство великой страны решили сделать российские деревни похожими на города. И дополнительные задания, разумеется, получил трест. Нужно было построить фермы, жилые дома, сельские школы, больницы, инфраструктуру. И опять груз проблем; доставить людей к месту строительства, накормить, сделать работу ритмичной и выполнить ее в срок, установленный партийным штабом.
Надо, надо, надо, — твердило начальство. И только для своего коллектива все в последнюю очередь, по остаточному принципу — если хватит рабочих рук, материалов и техники.
Когда начальство узнало, что по улице Лени Голикова заложили несколько фундаментов под’ жилые дома для сотрудников треста, скандал разгорелся невообразимый. Значит, хватает еще резервов, сделали вывод верхи. А если так, то возьмите и постройте учебные корпуса Института целлюлозно-бумажной промышленности (сейчас Университет полимерных материалов). Опять перестройка: в организации работ, в обеспечении материальными ресурсами. Но разве тем, кто дает подобные указания, есть до всего этого дело?
Однако, на какие бы объекты не отвлекался трест, главным всегда было одно — цеха Кировского завода. Вдоль проспекта Стачек, напротив Кировского рынка стоит прекрасный архитектурный ансамбль. Вверху, над парапетом, летящие в небе буквы — «Кировский завод». Внутри здания — мечта Ивана Сергеевича Исаева — прокатный стан, чуть сбоку — трубы мартеновского цеха.
Только с высоты птичьего полета можно увидеть огромный корпус, что стоит на берегу Финского залива. Таких размеров зданий в городе по пальцам сосчитать. Назван скромно — корпус «Б». Он построен на намывной территории. После окончания строительства сюда входил атомоход и огромные, уникальные турбинные установки занимали свои места. И бороздили атомные подводные лодки моря и океаны, иногда всплывая на Северном полюсе. Жизнь им давал Кировский завод, а вот строили цех работники треста.
Конечно, не строители ведут проектирование. Однако именно им достаются самые трудные задачи, и трест достойно и в нужные сроки справляется со сложнейшей проблемой переустройства Кировского завода в высокоразвитое предприятие двадцать первого века. Помимо создания на заводской территории новых корпусов, в цехах времен еще Путиловской постройки было создано современное производство с замкнутым конвейерным циклом. При этом на всем протяжении реконструкции цеха ни на минуту не прекращали работы.
1984 год. На завод пришел новый директор, Станислав Павлович Чернов. Слово «новый», конечно, к нему мало подходит. Более двадцати лет он был связан с Кировским заводом, с тех самых пор, когда после окончания института стал работать технологом на
