по темени.)
Петух в сенях неожиданно сильно хлопает крыльями и оглушительно кричит.
Что это? Поет без времени.
Кутыркин. Беспокоится.
Петух снова хрипло и протяжно кричит. Как только крик его затихает, становится слышно, что кто-то возится со щеколдой у двери.
Кутыркин (подходит к двери). Кто там?
Голос за дверью. Страходеров Михайло.
Кутыркин (испуганно). Кажись, медведь. Что делать?
Варюша (подбегает к двери, распахивает ее). Заходи. Тут все свои.
Входит Страходер.
Страходер. Почтение!
Никита. Почтение, Михайло Власьевич.
Кутыркин. Здравия желаю.
Варюша (радостно). Нашел колечко? (Медведь смущенно молчит. Варюша теребит его за лапу.) Покажи, где оно?
Страходер (машет лапой). Весь снег я перерыл. И вороны мне помогали, тоже рылись кругом. Да без пользы. Всю поляну я обнюхал – нет ли где от него запаха. Так нет! Чем хочешь пахнет: и мерзлым корешком, и лисьими шкурами, и муравьиным шпиртом. А от перстенька запаха нигде нету. Не унюхал. (Замолкает.)
Все молчат.
Вот… Зашел, значит, про это рассказать. На огонек… Дай, думаю, зайду; может, вместе чего-нибудь сообразим. Опять же, скучно мне чего-то… одному. (Никите.) Растревожила она мне сердце, внучка твоя. Такая ласковая.
Никита. Спасибо на добром слове. Садись к столу, чайку попей с нами.
Варюша зажигает лампу, ставит на стол самовар.
Страходер (протискивается за стол, садится). Давненько я чаю не пил. Давненько! На дворе погода сыроватая. Шкурой своей я вам тут наслежу.
Варюша. Ничего, я подотру. (Наливает всем чай. Страходеру.) Ты что ж вприкуску пьешь? Сахар у нас есть.
Страходер. Мне внакладку нельзя. Я внакладку должен вот в эту баночку (показывает на чашку) кусков десять кинуть. Невыгодно. (Никите.) Ты что ж это сплоховал, Егорыч?
Никита. Годы немалые.
Страходер. Да… Старость, конечно. А я не жалуюсь. Когти, слава те господи, не затупились. (Показывает когти.)
Никита. Озоруешь помалу?
Страходер. Зачем озоровать! Озоровать – это я ни-ни! Я когти только употребляю для добычи пропитания. (Сосет с блюдечка чай.) Ох, хорошо-о! (Смотрит на Кутыркина, отставляет блюдечко, строго.) А это что за человек?
Кутыркин (встает, держит руки по швам). Сержант Кутыркин, сто двадцать шестого саперного батальона. Демобилизованный.
Страходер. Видать, службу знаешь. Ты передо мной не тянись. Я мужик простой. Здесь будешь жить.
Кутыркин. Определился паромщиком. Временно. (Садится.)
Страходер. Иду я сторонкой по лесу и вижу, Кузьма из сельпо с какой-то старушкой в Переборы торопятся. Старуху эту я где-то видал.
Варюша. Это Анисья.
Страходер. Та, что с козой?
Варюша. Ага!
Страходер. Задрать бы ту козу следовало! Больно шкодливая. И еще есть у меня на примете одна девчонка. Я ее беспременно задеру.
Никита. Неужто на человека лапу подымешь?
Страходер. Человек в справедливости должен себя соблюдать, в правде. А она – обманщица, пустельга. Хулиганка такая – мочи нету!
Никита. Это чья же девочка?
Страходер. Этого я не скажу. Хоть и хороший ты человек, а выдашь. Вы, люди, друг за дружку держитесь.
Кутыркин. Так и следует. Страходер. Будто?
Кутыркин. Это товариществом называется.
Страходер. Я с каждым медведем приятельствовать не стану. А ежели он вор? Или безобразник? Какой же он мне товарищ?! Я его сам первый проучу.
Кутыркин. У вас, у медведей, понятия неосновательные.
Страходер. А у тебя основательные! Спорщик нашелся.
Кутыркин. Я не спорю. Только я против этого – чуть что, сейчас же задирать. Что за мода! А может, она исправится.
Страходер. Попробуй исправь, волк те заешь!
Кутыркин. Исправлю.
Страходер. Пороть будешь?
Кутыркин. Зачем пороть! Я добром. А вы когтями.
Страходер. Ты когтей моих не касайся. То все будто робел, а сейчас расхрабрился.
Кутыркин. А вы что ж? Полагали, что я вас очень страшусь?
Страходер. Ишь какой храбрый! Когда с ружьем. Вот возьму твое ружьецо – да в щепки! (Тянет лапу к ружью.)
Кутыркин (отталкивая лапу). Не хватай! Не твое! Затвор испортишь!
Страходер. А ты не толкайся. Смотри, как бы я не толкнул тебя по-медвежьему! (Рычит.)
Петух в сенях вскрикивает от испуга.
Варюша. Будет вам ссориться! Страходер. Ну ладно! В чужом дому ссориться – последнее дело. (Хлопает Кутыркина по плечу.)
Кутыркин ежится, отсаживается подальше.
Да… Кузьма тоже с ружьецом шел. Хорош человек, а торговать не умеет.
Кутыркин. Это почему же?
Страходер. Настоящего товара у него нету. Скажем, меду маловато. И расчесок железных нету. Нечем шкуру вычесывать. И пластыря нету. Обдерешься о ветки, а заклеить-то рану и нечем. А ненужного товару невпроворот! Пороху, бидонов, пугачей для ребят…
Варюша. А я как в лавку зайду – все любуюсь. Книжки там есть. С картинками. И ленты. Всякие. Зеленые, синие, алые, желтые…
Страходер. А ну, тише! (Прислушивается, повернувшись к окну. Приставляет лапу к уху.)
Кутыркин. Чего слыхать?
Страходер замахивается на Кутыркина, делает зверские глаза. Все прислушиваются.
Страходер (таинственно). Идет! Я ее шаг далече слышу.
Варюша (шепотом). Кто идет?
Страходер. Хозяйка! (Начинает торопливо вылезать из-за стола.) Спасибо вам. Напился я и наговорился за целый год.
Никита. Месяц, что ли, взошел. Посветлело будто.
Кутыркин. Месяца не видать. А светлеет. Свет какой-то чудной. Будто тот, что вчера мы в Переборах видали. В сельпо.
Страходер. Ну, мне пора.
Страходер делает движение к двери, но настораживается, становится на все четыре лапы и крадется вдоль стены к выходу. Дверь бесшумно распахивается. На пороге стоит высокая, красивая девушка с золотыми косами, в простом ситцевом платье. Она босиком. От золотых ее волос и юных глаз как бы излучается чистый блеск и освещает избу. Огонь лампочки мерк-пет. Никита всматривается в девушку, прикрыв ладонью глаза.
Девушка (Страходеру). Ты что ж начал бродить раньше времени? Ведь я еще не пришла.
Страходер. Бессонница у меня. Не серчай, государыня.
Девушка. Ступай. Если надо будет, я позову.
Страходер осторожно, прижимаясь к полу, проползает мимо девушки и скрывается.
Девушка. Переночевать у вас можно?
Никита. Ночуй, красавица. Кто ты такая?
Девушка. Дальняя.
Кутыркин. А как в эти места попала?
Девушка. Этого я сказать не могу. Скоро узнаешь.
Кутыркин (пододвигает девушке табурет). Да ты садись. К печке поближе. Как это можно – по снегу да босиком. Ноги небось зазнобила.
Девушка (садится около печки). Девочка, дай мне теплой воды. Я ноги согрею.
Варюша торопливо наливает в лоханку теплой воды, подает девушке.
Никита. Ослаб я опять чего-то. Не обессудьте. (Ложится на скамью.)
Варюша укрывает его тулупом.
Кутыркин. От волнения сердца. Никита. Хоть бы уснуть. (Затихает.)
Девушка полощет ноги. Свет в избе становится ярче. На подоконниках и на дощатых полках стоят в старых консервных банках разные растения. Они на глазах начинают расцветать. В одной из банок распускается огненная герань, в другой – бальзамин.
Кутыркин (задувает лампу). И так светло. (Девушке.) Все хочу тебя спросить, да не решаюсь.
Девушка улыбается. От ее улыбки
