Уже год Вова, после того как его «Камри» погнули «таксисты», ведет с ними невидимую борьбу. Ненависть его подпитывается тем, что его таки развели. За сорванный с болтов бампер он с перепугу отдал все, что имел, а в карманах у него на тот момент было две тысячи долларов, полученных за работу системным администратором в ночном клубе. С этих пор жизнь нашего нового знакомого круто изменилась. Он ушел из ночного клуба, стал подрабатывать «скорой помощью» ПК на выездах, и первое время все высматривал на МКАД «очкастый» «Мерседес», наказавший его за простоту отношения к жизни. «Очкарика» он так и не обнаружил, зато полностью изучил внутренний мир «таксистов» и ареал их обитания. Где он только не появлялся с рациональными предложениями. Не выгнали его только из управления по строительству Москвы, где работал некто Анатолий Георгиевич, председатель комитета по строительству дорог. Ужаснувшись масштабами проблемы, он познакомил Пострелова с заместителем начальника РУБОПа Москвы Ююкиным, и теперь тот, как говорит Володя, «работает с ним». Попытаться пропихнуть такое заявление в среду обожженных молоком и теперь дующих на холодную воду фраеров – нас – может только очень энергичный молодой человек.
Голев не выдержал и задал вопрос, не задать который было бы просто нелогично:
– Вовчик, я понять не могу. Нас с тобой познакомил Макс. «Таксист». В том смысле таксист, что счетчик включает, когда машина останавливается. А ты крутишь луну за священную войну с этими типами. Нескладная песня какая-то получается. Непостижимые моему уму танки произносишь.
Пострелов рассмеялся. И столько искренности было в этом смехе, что мне, не знаю почему, стало даже стыдно за Голева. Стыдно, что он так глуп, хотя только что этот вопрос крутился и в моей голове.
– Мужики, в стане врага нужно иметь своих людей и уметь с ними договариваться. Два раза я ехал за Понтом и видел, как он сгонял тачки. Все это я снимал на камеру. Этих нескольких метров пленки хватило бы, чтобы и Понта, и Макса закрыть лет на несколько. Но мы договорились. Мало-помалу они сдают мне коллег по цеху, работающих на других километрах МКАД. Согласитесь, километры – куда длиннее метров.
Мимо нас со свистом пронесся «Кадиллак». В лицо ударила струя холодного воздуха, в глаза забилась снежная пыль.
– И потом, Макс твой дружок, и он хотел пойти тебе навстречу, – добавил Володя. – За полгода я сдал ментам четыре коллектива, но из-за узколобых следователей они почему-то никак не могут доехать до суда. Ююкин прилагает все усилия, но что поделать… Ладно, вы ищете серебристый «Геленваген». Будем искать вместе. Хотя картина эта для меня подозрительна.
– Мы знаем о ваших подозрениях, – угрюмо пресек попытки начать все сначала Пискунов. – Машина не та, люди не те… Хватит. Поехали.
– Куда? – рассмеялся Вова.
– А что, мы здесь будем искать?
Мимо просвистел синий «Мерседес-МЛ», идущий за зеленым «Меганом». По соседней полосе их догонял «Мерседес Компрессор».
Интересно, сколько машин бьется на МКАД без помощи «таксистов»? Так летать – беду наживать.
Я забрался в машину Пострелова, за нами двинулся «Пассат». Не доезжая до МКАД по Можайскому шоссе, мы остановились и загнали «Фольксваген» на стоянку. Пострелов мотивировал это тем, что машина привлечет к себе внимание.
– А «Вольво» пламенного борца с таксомоторами внимания не привлечет? – спросил я.
– Неделю назад куплен, – продолжая веселиться, ответил Вовчик. Веселый человек. Не напоминал он своим видом грозного преследователя. Что снова меня смутило. Когда сдающие своих подельников «таксисты» сами предлагают в помощь человека, то мысль о провокации возникает как-то сама собой.
– Сейчас мы едем в придорожное кафе. На МКАД их тьма. Там поговорим с дружками тех, кого вы ищете.
– Откуда ты знаешь, в какое кафе нужно ехать? – Пискунов следил за временем внимательней нас. Ему продолжало казаться, что мы тратим его впустую.
– В любое кафе. Главное, чтобы оно находилось рядом с МКАД. Сейчас обеденное время. Значит, бригады приедут, чтобы напитать организмы калориями. Они тратят очень много энергии на работе, им нужно хорошо питаться.
– Вот, пожалуйста… – пробормотал он, сбрасывая скорость и включая указатель поворота. – Это мы удачно подъехали.
Признаться, ничего необычного я не заметил. Место, к которому мы съезжали, точнее, одноэтажное строение, из трубы которого валил дым, называлось «Приют». Отделка сайдингом, импровизированная парковка, неподалеку – платный туалет. У входа – десяток машин.
– Ты уверен, что тут черпают борщ и ломают пожарские котлеты те самые, нужные нам люди? – усомнился я, чувствуя молчаливую поддержку по поводу этого вопроса на заднем сиденье.
Володя вышел, вышли и мы. Пискнув сигнализацией, он направился к четырем машинам, стоящим чуть в стороне от остальных. Десятилетний «Мерседес-МЛ», «БМВ» седьмой серии тех же лет, «мерин-очкарик» и «Ауди».
Обойдя их, Пострелов криво улыбнулся.
– В качестве подставных в большинстве используются подержанные автомобили престижных и дорогих марок: «Мерседесы», на которых для вящей крутизны могут быть наклеены шильдики, обозначающие самые дорогие модели. «Бэхи» пятой и седьмой серий. «Ауди» «сотые» и «восьмидесятые» или А-6 самых первых выпусков. То есть автомобили с имиджем дорогих, реальная цена которых, однако, может колебаться в пределах десяти тысяч долларов. Более дорогие модели бить невыгодно.
– Но «БМВ» и «Мерседесы» – не из дешевых марок, – заметил Пискунов, не сводя ненавистного взгляда с машин.
– Десятилетние «бэхи» седьмой серии и «мерины» при сияющем внешнем виде могут стоить дешевле новых «Жигулей». Тут важна психология. – Наклонившись, Вовчик по-босяцки высморкался. – В понимании многих укрепилось, что если по дороге едет крутая иномарка, хотя бы и старая, то за рулем ее непременно готовый на все отморозок. Потому-то с работающими на таких машинах «таксистами» никто и не препирается. Просто отдают бабло. Что я однажды и сделал.
Произнеся эти слова, Володя посерьезнел.
– Теперь все сидящие за рулем таких машин, – Пискунов указал на них пальцем, – обязательно должны быть «таксистами»?
Я посмотрел в окно. За столиком, стоящим у витража, сидело четверо мужиков. Перед ними стояли дымящиеся тарелки, но они к еде не притрагивались. Они смотрели на нас, и левое веко мое, предчувствуя неприятности, задергалось.
Пострелов между тем продолжал рассказывать. Вскоре я заметил, что он и сам посматривает на кафе. Но страха в его взгляде не было.
– Имиджевые автомобили для «боя» подбираются на крупных авторынках, как правило из числа непродаваемых. У них много косяков, они залатаны, сварены, но если не присматриваться, этого не увидишь. Важен только внешний вид.
Определить тачки «таксистов» можно без труда. Косвенные признаки – грязные номера при чистой машине или плохо читаемые через тонировку «транзиты». Левый борт машины сто раз был бит и столько же раз отремонтирован. Можете полюбоваться: «очкарик» и «Ауди» словно кисточкой красили…
Я посмотрел и убедился, что это так.
– Ну, что ты зенки пялишь, мудила? – крикнул в сторону кафе Вова, и мне показалось, что его услышали.
– Ты – пойдем со мной, – кивнул он мне. – И ты пойдешь, – это адресовалось уже Пискунову. – Вы здесь подождите.
Я шел как на казнь.
– Видишь ли, это очень доходный бизнес, – бормотал Пострелов, торопливо направляясь к крыльцу. – Рисковый, но доходный. «Мерин», которого ты сейчас видел, «эмэлка», он стоит на рынке не меньше пятнадцати тысяч долларов. Машина окупит себя за пару-тройку месяцев работы. По моим сведениям, один «таксист» зарабатывает на МКАД от трех до двадцати пяти тысяч долларов в день.
– В день?! – ужаснулся я, ступая на крыльцо.
Володя посмотрел на меня и, взявшись за ручку двери, долго молчал.
– Вот именно, – прошептал он и распахнул дверь.
Я почувствовал запах жареных котлет и, как следствие, – голод.
– Да чтоб ты провалился! – громко вскричал один из сидящих за столом, мужик лет сорока, и бросил в тарелку недоеденную куриную ногу. – Весь аппетит испортил!
Сосед его слева покачал головой. Он словно осуждал сам факт появления Пострелова. После этого спокойно продолжил хлебать харчо.
– Это не мы были, – произнес странную фразу мужик и стал внимательно смотреть на меня, вспоминая, я так полагаю, свой недавний заработок. По всему выходило, что он никак не мог меня вспомнить. – Нет, не мы. А сейчас проваливай к ебеням, я есть хочу.
– На самом деле он меня боится, – злобно поджав губы, сказал Вова и ногой подтянул стул из-за соседнего столика. – Вот этот жулик, отбирающий деньги, меня боится.
– Не преувеличивай, – буркнул сидящий рядом с мужиком тощий паренек лет двадцати пяти, одетый в стильное пальто и офисный отутюженный костюм, из-под него выглядывающий. Он был чисто выбрит и даже на расстоянии пяти метров я мог безошибочно определить, что присутствующий при разговоре аромат парфюма исходил именно от него.
