Бежать в темноте, в горах да ещё в незнакомой местности – дело совершенно невозможное. Вскоре они наткнулись на какие-то камни.
– Дай руку, – сказал Лера, который шёл первым. – А то потеряемся.
– Где ты?
– Тут.
Шурка с трудом нашёл протянутую руку. Лера шагнул вперёд и вдруг почувствовал, что нога его безудержно съезжает вниз.
– Назад! – вскрикнул он.
Вцепившись, что было силы в Лерину ладонь, Шурка отпрянул назад. Увы, героические усилия его пропали даром. Лера был и выше, и тяжелей. Несмотря на это, Шурка руки не выпустил и вместе с другом свалился в чёрную неизвестность. Летели недолго. Падение вопреки ожиданиям оказалось чрезвычайно мягким. единственное, что огорчило Леру, так это Шурка, который во время мягкой посадки двинул ему локтем по уху.
– Вечно ты на меня падаешь, – бурчал он, выбираясь из-под Шурки. – Тогда губу отдавил, теперь – ухо.
Шурка обиделся.
– Я тебя от смерти спасал, – начал он с пафосом и осёкся на трагической ноте.
Лера не ответил, ибо ухо горело с невыносимой силой.
– Да это сено! – сообщил он вскоре примирительно, ощупав пространство вокруг себя. – Что делать будем?
– Надо утра дожидаться, а то опять куда-нибудь провалимся, – отозвался загробным голосом Шурка.
– Правильно, – обрадовался Лера, сообразив, что друг, если и обиделся, то не очень. – Здесь, как у тебя на сеновале. А от бандитов можно зарыться с головой. В жизни не найдут.
Сделав углубление, мальчишки залегли в него и прикрыли себя сеном. Получилось нечто вроде берлоги на двоих. Когда они окончательно устроились и перестали возиться, Лера неожиданно услышал тишину: необычную, звенящую. Ни единого звука не доносилось до слуха. Даже собственное дыхание терялось в этом звоне.
– Лерчик, – шепнул Шурка, – может, это не бандиты, что им тут делать?
– Не знаю, – отозвался Лера, – но милицию и военных они боятся.
– Военных? – встрепенулся Шурка. – Так это террористы.
– Какая разница? – удивился Лера. – Только попади к ним, они тебе такой курорт устроят, что лучше не надо.
– А если нас высоко в горы завезли, придётся опять спускаться. Жуть.
– Не дрейфь, тапочки на ходу, выберемся.
– В санатории нас уже, наверное, ищут, – обречённо вздохнул Шурка.
– Жрать хочется, – вспомнил о пропущенном ужине Лера. – Давай лучше спать, а то я выть начну с голодухи.
– Давай, – шепнул Шурка, и они замолчали…
Проснулся Лера от тиканья и мгновенно понял, что попал в подземелье Ай-Петри, и что где-то поблизости террористы установили часовую мину. Вооружившись миноискателем, который странным образом походил на бабушкину чугунную сковородку для блинов, он побежал извилистым ходом. Чем громче тикало, тем сильнее нагревалась и вкусно пахла блинами сковорода. Скоро миноискатель совершенно раскалился и стал жечь ладонь. И тогда Лера наткнулся на мину. Круглая, пузатая, точь-в-точь их стеклянная сахарница. Только на боку у неё зелёные цифры горят-прыгают. Вот уже до взрыва осталось семь секунд, вот шесть, вот пять. Лера схватил мину, а она склизкая, словно лягушка, выпрыгнула из его рук. Пискнула, подмигнула четырьмя нулями и в тот же миг взорвалась. Но как-то беззвучно. «Наверное, она с глушителем», – успел подумать Лера. Подземелье зашаталось и стало рушиться. Последним он увидел падающий рифовый известняк, среди кораллов которого ему зловеще подмигивало мерзкое допотопное существо.
От ужаса Лера дёрнулся и… проснулся по-настоящему.
– Фу, – выдохнул он, – приснилось.
Открыл глаза, всмотрелся. Закрыл и снова открыл. Над ним висел каменный свод, и правую руку жгло, будто её жарят на медленном огне. «Неужели, и вправду бабахнуло?», – гадал он спросонья. Неожиданно послышалось далёкое урчание мотора. «Завалило, – мелькнула чудовищная мысль, – и теперь нас экскаватором откапывают». Он перевёл взгляд левее и обнаружил широкое отверстие в камне. За ним голубело небо. Рядом кто-то пошевелился. Лера в страхе приподнял голову. Но вместо зловещего существа, увидел Шурку. Тот спал, уложив свою горячую, как сковорода, щёку на его ладонь. Тут в животе у Леры заурчало, словно трактор заработал. Окончательно проснувшись, он вспомнил, что с ними произошло на самом деле. Из всех кошмаров, правдой было лишь то, что они с Шуркой провалились под землю.
Лера осмотрелся и, наконец, понял, что находится в пещере, на макушке неведомо кем поставленного здесь стога сена. Высота его не превышала трёх метров. Сама пещера была размером со школьный спортзал, а может, и больше. Края её терялись в темноте. Свет, падающий из отверстия, в которое ночью угодили друзья, освещал стог да небольшой пятачок вокруг него. И никакой мины, и никакого обвала. Обрадованный этим обстоятельст вом, Лера от избытка чувств легонько щёлкнул друга по носу.
Не открывая глаз, Шурка ответил ему хуком справа, да так быстро, что Лера едва увернулся.
– Ёлы-палы! – выпалил он гневно и выдернул ладонь. – Вчера по одному уху, сегодня уже по второму. Хоть бы за что!
Шурка открыл глаза.
– Здорово, Лерчик! – как ни в чём не бывало, блаженно потянулся он.
– Ты чего размахался, чего прикидываешься?! – злился Лера.
Шурка улыбался.
– Мне такой сон снился, – сел он на сене. – Будто мы против террористов на конях с шашками наголо.
– Может, они и не террористы, – выбрался Лера на край стога. – Может, корма для какого-нибудь колхоза заготавливают.
Съехав вниз, он в полумраке пещеры различил второй стог, размером поменьше, сложенный из неизвестной ему гигантской травы.
– Бурьян, что ли?
Подошёл Шурка, вытянул один бодыль, понюхал и даже поднёс поближе к свету, чтобы лучше рассмотреть.
– Это не сорняк, – наконец, определил он, – это конопля.
– И что из того?
– Раньше из её семян масло давили, а из стеблей волокна выделывали на пеньку, канаты и верёвки всякие.
– Ну и кому это теперь надо?
– Теперь из конопли марихуану делают.
– Наркотики, – поразился Лера. – Значит, точно бандиты.
– Они верёвки вить не будут, – рассудил Шурка.
Обследовав пещеру, мальчишки выяснили, что она имеет два выхода. Один – подле сенного и конопляного стогов. Второй – на противоположной стороне.
В полной темноте они пошли по первому пути и через десяток-другой шагов различили слабое мерцание. Следом до их слуха донеслись тяжёлые гулкие вздохи.
– Мама, – обмер Шурка. – Там какое-то чудище.
На цыпочках, бесшумно и стремительно, словно бесплотные тени, они бросились назад. А ворвавшись в пещеру, с разбегу нырнули в сено и затаились. Тишина. Прислушались – нет, за ними никто не гнался.
– Я представляю, какое оно здоровенное, – перевёл дух Шурка.
– Может, даже доисторическое, – согласился Лера.
Немного выждав и убедившись, что неведомое чудище их не заметило, мальчишки выбрались из стога. С великими предосторожностями они пошли по другому пути, и вскоре услышали голоса и звяканье металла о камень. Тьма рассея лась, коридор сделал крутой поворот и закончился. В глаза им ударил электрический свет. От неожиданности друзья зажмурились и застыли, как громом поражённые. И лишь привыкнув к яркому освещению, с опаской выглянули из-за угла. Им открылась пещера чуть поменьше сенной, под сводом которой горел мощный фонарь. Пол пещеры устилал толстый слой семян шоколадного цвета. Трое грузчиков странного вида лопатами насыпали семена в уже знакомые друзьям холщовые мешки.
– Бандиты, – шепнул Шурка.
Одного грузчика он сразу окрестил Дынным Старичком. Тощее его тело венчала большая голова, напоминающая продолговатую дыню с желтоватым и дряблым старческим лицом.
Второй выглядел не намного толще. Только голова у него была крошечной. Зато вокруг глаз синели огромные круги. Третий был, напротив, толстым, похожим на сдобное тесто в штанах. При этом он постоянно сопел, шмыгал носом и сморкался.
– Вот где Сопёлкин, – фыркнул Лера. – Чего это он?
– Птичий грипп, – пошутил Шурка.
Словно услышав его слова, Дынный Старичок подозрительно уставился на Сопёлкина.
– Кокс, у тебя, часом, не петушиная эпидемия?
– Насморк хронический, – шмыгнул носом Кокс.
– Ты смотри, – скрипучим и не обещающим ничего хорошего голосом сказал Старичок. – Нам вирусы противопоказаны. Сил в организме не осталось с ними бороться.
– Не бойся, Косяк, это всё от кокса, – заверил его Сопёлкин, которого назвали Коксом.
– Как это у кокса от кокса? – не понял Шурка. – Что у него аллергия на самого себя?
– Опаськи! – промычал тут грузчик с синими кругами. – Со у тебя аллергия на сам себя?
Дынный Старичок, которого назвали Косяком, и толстый Кокс, вопросительно посмотрели на своего синего товарища. Не менее озадаченный Лера обернулся к Шурке.
