в помещении, напоминающем трюм, оставили двоих на случай вынужденного затопления лодки высадились на берег в устье реки Аввакумовка. В село решили не соваться, нужно определиться — будут ли японцы преследовать беглецов.
Владивосток стоял на ушах — японцы ввели в городе запрет на передвижению по городу без пропуска с восемнадцати часов до восьми утра. Штаб оккупационных войск был собран сразу после уничтожения диверсантами двух кораблей и затопления третьего. Генерал Козима еле сдерживался, чтобы не накричать на Мицуэ Юи, который вместе с погибшим генералом Кикудзо Отани разрешил якобы сбежавшим от красных казакам во главе с генералом Молчановым осмотреть японский броненосец. Взбешенный Козима приказал схватить и расстрелять всех приспешников Белого движения, находящихся в городе и его окрестностях, в результате произошли вооруженные стычки с нежелающими идти к стенке белогвардейцами, погибли еще двести тридцать японских солдат и пять офицеров. Японцы озверели и стали уничтожать всех русских мужчин призывного возраста. Владивосток заполнился трупами и неразберихой, о погоне за канонерской лодкой не могло быть и речи — оставшиеся два эскадренных миноносца решили задействовать на охране бухты.
О диверсии сообщили в Японию. В четырнадцатом году на Сахалине была построена телеграфная линия между русским пунктом Онора на Северном Сахалине и японским пунктом Шикота на Южном Сахалине, соединенным с японской телеграфной сети. Эта линия соединила телеграфные сети Российской Империи и Японии, интервенты имели постоянную связь с империей. Ответ добавил Козиме нервозности — во Владивосток вышел броненосец "Шикишима" с наследником на борту, появление которого могло означать одно — император решил наказать всех виновных, возможно вместе с принцем прибудут и генералы, которые заменят провинившихся. Одобрение, правда получила оперативная переброска войск в Корею, но генерал Козима уже стал сомневаться в информации, которую ему передали красные диверсанты, хотя источники в Харбине ее полностью подтверждали.
Выждав пару дней, мы решили вернуться во Владивосток. Китайцы к нам привыкли и перестали шарахаться при резких движениях. Выйдя из бухты, решили удалиться от берега, во избежание обнаружения противником. При подходе к заливу Пера Великого мы встали в дрейф и погасили все огни. В бухте не наблюдалось никакого движения, минут через сорок мы увидели с помощью биноклей заходящий в бухту броненосец. В темноте флаг на корме виден не был, но кроме вражеских кораблей здесь никого не было.
В голову закралась авантюрная идея — "Через пару часов будет уже час ночи, если мы на самом малом ходу подкрадемся к вновь прибывшему броненосцу под японским флагом, есть шанс взять линкор на абордаж!
Глава 9
В бухту соваться было глупо — Хоть японский броненосец и закрыл своим корпусом стоявшие дальше в бухте миноносцы, но пока вахта броненосца бдит, подобраться на канонерской лодке практически невозможно. Поэтому на воду спустили шлюпку и и я, посадив на весла самых крепких ребят, приказал держать курс на японский линкор. Уключины смазали маслом, шлюпка бесшумно летела по волнам. Мне пришел на ум дракар, полный викингов. Да, япошки, вы называете нас варварами и мы покажем свою сущность, свою звериную природную натуру.
В бинокль я явно видел, как от броненосца отошел катер, направившийся в сторону берега. Трап, к счастью, японцы убирать не стали, видно вымотавшись за время похода, а может ожидая возвращения катера обратно. Как только шлюпка коснулась трапа, пластуны с перемазанными углем лицами как ниндзя бесшумно двинулись вверх. Оттолкнув шлюпку от борта и отправив ее в свободное плавание, я тоже последовал на верхнюю палубу. Когда я поднялся, на палубе стояла мертвая тишина — пара часовых лежала у трапа со свернутыми шеями. Достав шашку, взяв в левую руку кинжал, я прислушался, но ребята работали бесшумно. Вскоре верхняя палуба была очищена и, разбившись по парам, мы начали зачистку этого огромного корабля. Вложив шашку в ножны, я достал засапожник. Офицерские каюты и кубрики личного состава размещались на средней и нижней палубах, в носовой и кормовой частях корабля. Некоторое количество жилых помещений размещалось в носовой надстройке и на верхней палубе, под шельтердеком (она же — палуба зенитных орудий), но эти помещения уже были залиты японской кровью. Я увидел как наша захваченная канонерка медленно крадется к броненосцу "Шикишима", все складывалось просто удачно!
Мы со Степаном зачистили почти все офицерские каюты, как из каюты, прилегающей к капитанской, вышел полуодетый японец. Увидев нас, он кинулся в свою каюту. Мы переглянулись и медленно двинулись вперед. Японец смог удивить — вместо того, что бы схватить огнестрел, он обнажил свою катану, доставшуюся ему от деда. Офицер не вышел, а словно перетек в коридор, одновременно с этим выполнив несколько ударов, опасаясь задеть стены и потолок. Я бросил нож и выхватил шашку. Нож японец отбил клинком, в этот момент острие моей шашки вспороло ему бедренную артерию. Раздались выстрелы из пулеметов — ребята добрались до японских матросов, а их там около восьми сотен, просто нереально вырезать без шума такую прорву народа.
Распахнулась дверь каюты командира и в коридор вместо капитана медленно вышел двадцатилетний юноша с небольшими усами в круглых очках, пытающийся запахнуться в халат. Я хотел было насадить на сталь и этого японца, но вовремя остановился — очень уж этот парень был похож на портрет наследника японского императора, который я видел в японских газетах во Владивостоке.
— Господин Хирохито?
Японец кивнул и напыжился, пытаясь придать себе бравый вид.
Я знал, что в реальной истории время пребывания императора Сёва, пот таким именем император короновался, у власти было самым продолжительным в истории Японии — шестьдесят два года. Во время его правления произошла коренная трансформация японского общества. Под его руководством в первой половине XX века Япония наращивала военную мощь, вступила во Вторую мировую войну и оккупировала Китай.
Имя Хирохито тесно связано с периодом становления японского империализма, буйным расширением колониальной империи, войной на Тихом океане, крушением милитаристского государства, годами послевоенной разрухи и оккупации, последовавшим за этим периодом расцвета национальной экономики, который стали именовать «японским чудом».
И я не мог решить, оставить ли жизнь будущему императору, или нет. С другой стороны, огромное влияние на политику Японии оказывало ее правительство и совет старейшин. Решив не спешить, я проверил каюту на наличие оружия и оставил императора под охраной Степана.
Минут через сорок прекратились выстрелы — с экипажем броненосца было покончено. Пленных было немного — пара офицеров и радист, которому я сразу же нашел работу — Немедленно радиограмму на берег — завтра к девяти
