Отрывок
Прощай, синева, и листва, и трава,И солнце над краем земли,И милые дружбы, и узы родства.Спой жизненный путь мы прошли.
Кто волею слаб, кто судьбы своей раб,Трепещет, почуяв конец.Но гибели час, неизбежный для нас,Но страшен для гордых сердец.
Горец
Мой горец – парень удалой,Широкоплеч, высок, силен.Но не вернется он домой –Он на изгнанье осужден.
Как мне его вернуть?О, как его вернуть?Я все бы горы отдала,Чтоб горца вновь домой вернуть!
Соседи мирно спят в домах,А я брожу в тиши ночной.Сажусь и плачу я впотьмахО том, что нет его со мной.
Ах, знаю, знаю я, когоПовесить надо на сосне,Чтоб горца – друга моего –Вернуть горам, лесам и мне!
О чествовании памяти поэта Томсона
Ты спишь в безвременной могиле,Но, кажется, глядишь с усмешкой на устахНа тех, что голодом вчера тебя морили,А нынче лаврами твой увенчали прах.
Надпись на алтаре независимости
Кто независим, прям и горд,В борьбе решителен и тверд,Кому равно претит судьбаРабовладельца и раба,Кому строжайший приговор –Своей же совести укор,Тому, чья сила – правота,Открой, алтарь, свои врата!
Надпись алмазом на оконном стекле в таверне
Не хвастайся, дряхлый рассудок людской.Безумству – любовь и почет.Сулишь ты, рассудок, уют и покой.Безумство восторг нам дает!
О песне дрозда, которую поэт услышал в день своего рождения – на рассвете 25 января
Пой, милый дрозд, в глухой морозной мгле.Пой, добрый друг, среди нагих ветвей.Смотри: зима от песенки твоейРазгладила морщины на челе.
Так в одинокой бедности, впотьмахНайдешь беспечной радости приют,Она легко встречает бег минут, –Несут они надежду или страх.
Благодарю тебя, создатель дня,Седых полей позолотивший гладь.Ты, золота лишив, даришь меняВсем, что оно не в силах дать и взять.
Приди ж, дитя забот и нищеты.Что бог пошлет, со мной разделишь ты!
Сова
О птица ночи! Жалобу своюТы изливаешь в полночь скорбным стоном
Не оттого ль, что в северном краюРодится холод – смерть росткам зеленым?
Не оттого ль, что, облетев, листваТебя лишит укромного навеса?Иль зимних бурь страшишься ты, сова,Ночной тоски безжизненного леса?
Твой стон летит в неслышащую тьму.Всегда одна, зловеща и угрюма,Ты не вверяешь в мире никомуСвоих тревог, своей бессонной думы.
Пой, плакальщица ночи! Для меняТвой грустный голос – тайная утеха.В полночной тьме без звука и огняТвои стенанья продолжает эхо.
Неужто лик земли не так красив,Когда природа плачет в час ненастья?Бедней ли сердце, горе пережив,И от участья меньше ль наше счастье?
Нет, одинокий стон из тишиныМне по сердцу, хоть он рожден тоскою.Он не похож на голоса весны,На летний щебет счастья и покоя.
Пусть днем не слышно песен из гнездаИ самый день заметно стал короче,Умолкла трель вечерняя дрозда, –Ты в сумраке не спишь, певица ночи.
С высокой башни где-нибудь в глуши,Где ты ютишься в тайном закоулке,Где лес и стены древние в тишиНа каждый звук рождают отклик гулкий, –
Твой хриплый голос для меня звучит,Как трели соловья чете влюбленной.Так ловит тот, кто всеми позабыт,Унылый отзвук песни отдаленной…
Жалоба реки Бруар владельцу земель, по которым она протекает
I
О ты, кто не был никогдаГлухим к мольбам и стонам!К тебе смиренная водаЯвляется с поклоном.
Во мне остался только ил.Небесный зной жестокийРучьи до дна пересушил,Остановил потоки.
II
Живая быстрая форельВ стремительном полетеОбречена попасть на мель,Барахтаться в болоте.
Увы, ничем я не могуПомочь своей форели.Она лежит на берегуИ дышит еле-еле…
III
Я пролила немало слезИ пенилась от злости,Когда какой-то бес принесПоэта Бернса в гости.
Он написал мне пару строк,А сочинил бы оду,Когда увидел бы у ногБушующую воду!
IV
Давно ли я у грозных скалБурлила и ревела,И водопад мой бушевал,Вскипая пеной белой.
В те дни была я глубока,Гордилась буйной силой,И молодежь издалекаНа берег приходила…
V
Прошу, припав к твоим ногам,Во имя прежней славыТы насади по берегамКусты, деревья, травы.
Когда придешь под сень ветвей,Плеснет, играя, рыбаИ благодарный соловейТебе споет: спасибо!
VI
И жаворонок в вышинеЗальется чистой трелью,И отзовется в тишинеЩегол своей свирелью.
И зазвенят у теплых гнезд,Проснувшись спозаранку,Малиновка и черный дрозд,Скворец, и коноплянка.
VII
Они от бурь покров найдутВ разросшихся дубравах.И заяц-трус найдет приютВ моих кустах и травах.
Пускай прохожего ольхаМанит своей прохладой,А дуб укроет пастухаОт ливня и от града.
VIII
Ко мне влюбленные веснойПридут на берег тайноИ встретятся в тиши леснойКак будто бы случайно.
Оберегая их покой,Росы роняя слезы,Благоуханною рукойПрикроют их березы.
IX
И вновь придет ко мне поэтВ часы, когда сквозь веткиНа побережье лунный светСвои начертит клетки.
По склонам тихо он сойдет,По шахматным полянамПослушать гулкий рокот вод,Окутанных туманом.
X
Пусть елки тянутся ко мнеСвоей зубчатой теньюИ видят в ясной глубинеВерхушек отраженье.
Пускай берез листва звенитНа каменных утесахИ мой боярышник хранитПевцов звонкоголосых.
XI
Пусть, как цветы, в краю родномРастут ребята наши,Пусть будут крепче с каждым днемИ с каждым часом краше!
Греми до самых дальних дней,Веселый клич заздравный:За сыновей и дочерейМоей отчизны славной!
Элегия на смерть моей овцы, которую звали Мэйли
Пишу стихами или прозой,А по щекам струятся слезы.Судьбы исполнились угрозы:Погас мой свет.Живут на свете овцы, козы,А Мэйли нет!
Моя душа тоской объята.Я потерял не клад богатый, –Иная, тяжкая, утратаГнетет певца.Меня любила, точно брата,Моя овца.
Таких друзей на свете мало.Меня узнав за два квартала,Она по городу бежалаЗа мной воследИ так сердечно отвечалаНа мой привет.
Она была овцою кроткой,Ходила чинною походкойИ не валила загородкиВ чужом саду.Грехов за век ее короткийЯ не найду.
Ее кудрявого барашкаКормлю я хлебом или кашкой.Увы, он так похож, бедняжка,На мать свою,Что я над ним вздыхаю тяжкоИ слезы лью.
Она была не нашей местнойОвцой, породы неизвестной:Приплыл ее прапрадед честный,Большой баран –С ее прабабушкой совместно –Из дальних стран.
Никто не снял с нее овчины.Увы, единственной причинойЕе безвременной кончиныБыла петля…И так же душишь люд невинныйТы, конопля!
Пускай же все порты ДунаНастроят дудки или струны.Пусть соберутся ночью луннойКо мне певцыПрославить память Мэйли юной,Моей овцы!
Мэгги с мельницы
