Глава одиннадцатая
Вечеринка
Однажды два юных тролля, брат с сестренкой, лепили из снега человечка.
Когда человечек был готов, братишка сказал:
— Сбегаю в пещеру за морковкой!
— Возьми две, — сказала сестренка. — Нос ему тоже сделаем.
Вернувшись домой, Катя обнаружила там Карлссона. В своем неизменном спортивном костюме он восседал за столом и читал распечатку очередного перевода.
— Привет, — сказала Катя.
— Привет.
В его взгляде не было никакого восторга. А Катя так надеялась, что он оценит ее новый имидж.
— Будешь работать?
— Нет, — ответила Катя. — Ко мне сейчас гости придут.
Карлссон кивнул. Не поинтересовался, что за гости. Не спросил: «Я не помешаю?» Словом, не сделал ровно ничего, что положено любознательному, вежливому и воспитанному человеку.
— Есть хочешь? — поинтересовалась воспитанная и вежливая Катя. — Есть конфеты и сыр.
— Сыр давай, — согласился Карлссон.
«Ну как же тебя выпроводить?» — думала Катя.
Она так ничего и не придумала, когда первой заявилась Лейка.
Накрашенная, разодетая. Вернее, полураздетая Лейка — в красном облегающем платье на шлейках, с глубоким вырезом на спине до самых трусиков.
При виде Кати, преображенной Карининой магией, Лейка замерла. Затем на лице ее отразилась целая гамма эмоций — от зависти до восторга с легкой примесью суеверного страха.
— Ты что с собой сделала? — с благоговением прошептала она. — Пластическую операцию?
— Это называется «Весна в горах», — скромно пояснила Катя. — Просто такой легкий грим.
— Ну Олька дает! Мастер! Волшебница! Срочно к ней записываюсь…
— Это не Оля. Это их хозяйка, Карина, это она меня так расписала.
— А, ну тогда понятно… — Лейка как-то сникла. — Это нам, простым студентам, не по карману.
— Мне в честь первого раза бесплатно сделали, — похвасталась Катя.
— Повезло, — завистливо буркнула подруга. — А прикинулась, судя по «кислотному» привкусу, в «Кислороде»?
— Ага. Ты меня так выручила своим советом, — вдохновенно сказала Катя. — Если бы не ты…
— …ты бы так и ходила примерной школьницей! — Лейка сразу повеселела. — То-то! Со мной не пропадешь! Теперь все парни твои. Смотри, не вздумай отбивать у меня поклонников! — Лейка остановилась перед зеркалом. — Ты одна? — спросила она, прихорашиваясь. — Никого из наших еще нет?
— Нет, ты первая. Но я не одна.
— О-о-о! А кто у тебя? — оживилась Лейка. — Парень?
— Скорее, мужчина.
— Серьезно? Бойфренд?
— Нет, просто знакомый.
— Отлично! — Лейка состроила кокетливую гримаску, поправила «небрежно» упавшую на щеку прядку и, опередив Катю, устремилась в комнату.
— Здра-авствуйте! — Лейка обольстительно улыбнулась, одновременно окидывая Карлссона оценивающим взглядом.
Похоже, Катин друг ее не особенно впечатлил.
— Это Лейла, — представила ее Катя. — А это Карлссон. Он тут… по соседству живет.
— Карлсон? — Лейкины глазки заинтересованно блеснули. — Карлсон! — Она плюхнулась на диван рядом с Катиным знакомцем, светски закинула ногу за ногу. С точки зрения Кати, ноги эти были несколько толстоваты, но, говорят, многим мужчинам нравятся именно такие… мясистые.
К удовольствию Кати, Карлссон к этим «многим» не принадлежал, поскольку на загорелые прелести даже не посмотрел.
— Не Карлсон, а Карлссон! — недовольно уточнил он. — Карлссон. Два «с».
— Вы случайно не швед? — кокетливо проговорила Лейка. — Я тут как раз шведский язык изучаю… God middag! — сказала она на полупонятном Кате языке, похожем на немецкий.
— Hej, — кивнул Карлссон и ответил на том же языке. Длинно, и на этот раз совсем непонятно.
— Ах! — воскликнула Лейка. — Я такие сложные фразы еще не понимаю! Так вы — швед, я угадала? — И повернувшись, слегка наклонилась, чтобы собеседник имел возможность заглянуть в ее декольте и убедиться, что бюстгальтера под платьем нет, а если бы и был — то не меньше третьего номера.
Карлссон в вырез не заглянул. Он вообще отвернулся от собеседницы, вернее, посмотрел на Катю, еле заметно подмигнул ей и сказал:
— Нет, я не швед, но я долго жил в Стокгольме. Очень долго.
— А где, можно узнать? Я немного ориентируюсь в Стокгольме, — сообщила она с подчеркнутой небрежностью. — Мы с мамой провели там пару дней прошлым летом.
— На улице Святого Павла.
— Это у Королевского дворца, да? — проявила эрудицию Лейка.
— Нет, район Седермальм.
— А что вы делаете в России?
— Работаю, — сухо ответил Карлссон.
— А что у вас за работа?
— У Карлссона здесь бизнес! — вмешалась Катя.
Неужели Лейка не понимает, что она Карлссону не очень-то интересна.
Лейка не понимала.
— А вы так хорошо говорите по-русски! — проворковала она, придвигаясь к Карлссону потеснее. — И вы сами больше похожи на русского, чем на шведа. У вас, наверное, в роду кто-то из русских эмигрантов. Я угадала?
Что ответил Карлссон, Катя не узнала. Раздался звонок. Явился Сережа, опять навеселе.
— Угадайте, кто пришел! — закричал он с порога. — Привет, девки! Лейка, у тебя сейчас сиськи наружу вывалятся! Хочешь, я…
— Это Сережа, — перебила его Катя. — А это — Карлссон.
— Кар… — Сережа выпучил глаза и выдал. — А я тебя видел, мужик! Ты сырого голубя жрал!
Катя побледнела. Лейка вскочила, ухватила Сережу за руку, улыбнулась Карлссону шикарной, во все зубы, улыбкой: — Простите, господин Карлссон, этого пьяного дурачка! — вытолкала Сережу в коридор и зашипела на него:
— Ну ты и придурок, Сережка! Какие, на фиг, голуби? Какой он тебе мужик! Это бизнесмен шведский, ты, дебил! Быстро пошел и извинился!
— На хрена мне извиняться! — бубнил Сережа. — Если он швед, так все равно ни хрена не понял. И вообще, это моя квартира, что хочу, то и говорю!
— Не твоя, а папаши твоего! — с ходу поставила его на место Лейка. — У тебя, Сереженька, не то что квартиры — даже тачки своей нет. А по-русски Карлссон прекрасно понимает, так что пошел — и извинился!
— Ни хрена я не буду извиняться… — бубнил Сережа.
Весь их диалог был в гостиной прекрасно слышен.
— Что-то гости запаздывают, — громко сказала Катя, расставляя тарелки на скудно накрытом столе. Лицо Карлссона было невозмутимо.
Сережа и Лейка вернулись, красные, как после бани.
— Вы, это, простите, господин Карлссон, — пробормотал Сережа. — Я, типа, обознался.
Карлссон милостиво кивнул, но Сережа сел на всякий случай подальше, на стул.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
