Олимпиада — это большой праздник, который затягивает тебя в свою воронку. И если ты к этому психологически не готов, праздник может расслабить тебя и выбить из колеи. Сюда, в город, где проходят соревнования по всем видам спорта, приезжают твои друзья, знакомые. А кроме фигурного катания, проходят соревнования по многим другим видам спорта. Я очень люблю хоккей, когда есть свободное время, стараюсь не пропускать хоккейные матчи.
Но на Олимпиаде заставляю себя и хоккей не смотреть — это тоже отвлекает от главной цели.
В рамках Олимпиады проходит много праздников — всюду музыка, фейерверки. Но это праздник для зрителей, не для участников. По крайней мере, до того момента, пока ты не покажешь, на что способен. Тем, кто борется за лидерство, за чемпионский титул, в разгар борьбы не до праздника, им нужно беречь силы для решающего выступления.
Мы с тренером и хореографом приехали в олимпийскую деревню за две недели до начала Олимпиады, чтобы почувствовать лед, привыкнуть к климату, атмосфере.
Америка жила в ожидании праздника. Участников встречали, с ними знакомились — все нам были рады. Там, где мы жили, оказалось очень много мормонов. Многие из них работали на Олимпиаде волонтерами. Оказалось, что они хорошо говорят по-русски и раньше работали в России. Правда, на вопрос, где и кем они работали, американцы-мормоны предпочитали не отвечать. Для меня мормоны и их образ жизни стали настоящим откровением. В свои 20 лет я не подозревал, что у людей в наше время может быть по нескольку жен и огромное количество детей! У некоторых было по десять-пятнадцать ребятишек — все кричат, визжат, носятся.
Мы даже в гостях побывали в одной такой семье. Дома у них вполне обыкновенные, только большие. И огромное количество детей — малышня была везде, будто по дому рассыпали мешок гороха и эти горошинки катятся в разные стороны. Ты стоишь среди них и боишься сделать шаг — вдруг на кого-нибудь наступишь. В общем, было очень забавно.
Но напряжение, конечно, ни на секунду меня не покидало, ведь впереди были суперответственные соревнования.
Потом состоялось открытие Олимпийских игр.
И жеребьевка. Это очень важный процесс, своеобразный ритуал, без которого не обходятся ни одни соревнования. До этого мне уже приходилось кататься и первым, и последним. Не знаю, что хуже. Выходить на лед первым — нелегко, последним — очень тяжело. Но тут ничего не поделаешь. С опытом приходит понимание: какой бы номер тебе ни выпал, нужно на него настроиться, сделать его любимым. В зависимости от номера проводится и тренировка перед выступлением. Если катаешься первым, надо заранее распределить время, чтобы успеть отдохнуть и сконцентрироваться.
Еще до начала соревнований ты знаешь, кто твои основные соперники. И уже примеряешь свой номер к ним. Бывает, что выпадает кататься после спортсменов, которые являются твоими прямыми конкурентами в борьбе за первые места. Бывает, до них.
Я не очень люблю выступать после своих соперников, когда они уже набрали определенный балл и тебе необходимо откататься так же, как они, а по возможности и лучше. Выступать в такой ситуации очень сложно психологически. Для меня комфортнее выходить на лед перед ними, чтобы поднять планку, напугать своим мастерством. Тогда есть вероятность, что конкуренты «посыплются».
На Олимпиаде в Америке мне выпал жребий кататься в середине. Мой основной конкурент Алексей Ягудин должен был выйти на лед последним.
В олимпийской деревне я общался со многими спортсменами. Но с Ягудиным мы не пересекались. У нас разные друзья. Я больше общался с русскими, он — с иностранцами.
В 2002 году в Солт-Лейк-Сити я участвовал в моей первой Олимпиаде. Я очень ждал ее, готовился и ехал туда, конечно, побеждать.
И проиграл. Я занял тогда второе место, став серебряным призером. Но для меня не так важно было, кому именно я проиграл, потому что по большому счету я прежде всего проиграл самому себе и первому месту. Я проиграл! Разве может иметь какое-то значение, кто именно из спортсменов стоит на самой высокой ступени олимпийского пьедестала, когда ты встаешь на свою, выстраданную и завоеванную, но — вторую.
Мне всегда очень нравился наш знаменитый теннисист Евгений Кафельников. Перед ответственными играми он никогда не давал интервью.
— Встречи с журналистами меня сбивают, это мешает сосредоточиться, — говорил он.
Перед тем как ехать в Солт-Лейк-Сити, мы с Алексеем Николаевичем избрали схожую тактику: я вообще не даю интервью.
У моего главного конкурента — Алексея Ягудина — была совершенно иная позиция. Он раздавал интервью направо и налево, то есть якобы был для всех открыт.
А журналисты, если они не обладают необходимой информацией, начинают писать всякую отсебятину — так, к сожалению, принято во всем мире. Все, что накопали, нарыли: слухи, домыслы, сказки. Может, это было и наше упущение, сейчас уже трудно сказать.
Газеты — американские и российские — дружно писали, как прекрасно подготовились к выступлению на Олимпийских играх Алексей Ягудин и его тренер Татьяна Тарасова, в какой Ягудин прекрасной форме. Нас с Алексеем Николаевичем Мишиным им противопоставляли — уведомляли, будто мы и готовились отвратительно, и программа у нас, естественно, ужасная.
Объяснялось все просто. В мире фигурного катания, как, впрочем, и во всяком профессионально ориентированном мире, есть продажные журналисты. За деньги они готовы писать, что скажут. Конечно, что-то утверждать и обвинять конкретных тренеров-заказчиков и журналистов-исполнителей я не берусь, потому что доказать это все равно невозможно. Но они были и есть.
У нас с Алексеем Николаевичем была абсолютно честная позиция: мы никого не подкупали и, если давали интервью, говорили все как есть.
Мишин и родные старались не показывать мне эти статьи, берегли мою нервную систему. Но информация просачивалась отовсюду. Оказывалось давление, это было неприятно, выбивало из колеи.
Кстати, после ухода Ягудина из спорта журналисты, которые писали обо мне гадости, переметнулись на мою сторону и попытались себя вести так, словно мы друзья. Естественно, работать с ними я не стал.
Да и как можно утверждать, будто мои программы — и «Кармен», и «Майкл Джексон» — были слабыми, именно благодаря им я выигрывал все турниры в этом сезоне! Я брал только золото, я «порвал» всех своих соперников. Настало время, когда Ягудин стал проигрывать мне на главных соревнованиях, и напряжение между нами достигло апогея. Он начал допускать ошибки, был психологически подавлен, не выдерживал конкуренции.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
