роду есть паршивые овцы.
Роман вздохнул. Эта баталия порядком ему надоела. Чем больше на него наседали, тем больше хотелось идти наперекор.
– Хочешь сказать, у меня недостаточно власти?
– Я не хочу, чтобы над моими внуками издевались. Они должны быть достойными нашей семьи и доминантного гена.
Максимов кое-как помылся. Гены, дети, жены, кланы…
Как же они все его достали. Почему именно сейчас всё это начало давить на него, когда он сходит с ума по маленькой невинной омежке?
Он вышел из душа и посмотрел на мать, которая всё так же задрав нос и сложив на груди руки стояла возле дверей, как будто караулила его здравый смысл.
Конечно, она права и Роман понимал это как никто другой, а ещё понимал, что если кто-то встанет между ним и Оксаной, случится что-то ужасное.
– Значит, ты допускаешь мысль, что будешь любить щенков от низкородной омеги?
– Что?.. Ты же это не серьёзно?
– Всё возможно, мама, – Роман пожал плечами, – она привлекает меня, и пока я не удовлетворю свой интерес, тебе придется смириться.
Мать резко отвернулась.
– Не забывай пользоваться контрацептивами, – рявкнула она сквозь зубы, хлопая дверью ванной.
Наконец-то он остался один. Пока брился, слышал, как мать покидает дом, а запаха Оксаны он так и не ощутил. Не пришла. Смелая или отчаянная? А может, просто глупая или это он идиот?
У охраны выяснил, что это мать приказала им не ехать за омегой, и чертовски разозлился. Похоже, придется отправиться за ней самому.
Глава 9
Оксана не спала.
Она с ужасом ждала, когда в дверь вот-вот позвонят, но стрелки на часах перевалили за девять, а в доме стояла тишина. Девушка слышала, как мама готовила на кухне завтрак, и их уединение никто не нарушал.
Хорошо.
Значит, теперь точно всё. Она судорожно вдохнула, проведя рукой по щеке.
Впервые в жизни Оксана столкнулась с напором альфы. И не простого, а из клана и дикого. Раньше она считала, что всегда можно противостоять и в любой миг сказать альфе «нет», вот только дома на диване чужие феромоны не были над ней властны. И, как оказалось, очень сложно произнести «нет», когда всё естество тянется к альфе: чувства, желания, заглушая даже боль и отчаяние.
Внезапно она поняла, что её сущность омеги – это как пазл или магнит, если подойдёт альфе, тот может дать ей то самое, чего желает каждая омега, – счастье.
Но одновременно с этим Оксана осознала очень страшную вещь – можно не любить. И даже не понимать этого.
Оксана могла ошибочно думать, что влюбилась, каждый раз чувствуя отклик тела в присутствии альфы. Но это всего лишь циклы химической реакции, и Максимов вовсе не тот альфа, которому нужно её сердце.
Единственное, чего девушка не могла понять, почему он медлил. Альфа давно мог сделать с ней всё, что пожелает, но вместо этого ходил вокруг да около. Словно с собой боролся.
И она знала, чего он от неё хочет.
Отдаться ему, наверное, было бы самым правильным решением. Позволить Максимову решать её судьбу, а она заключалась бы в… Незавидной роли его любовницы.
Оксана снова потёрла пальцами щеку. Должна была ощущаться боль от синяка. Но ничего не чувствовалось, будто вчера и не ударяли её.
Родители альфы ясно дали понять, кем она для них всегда будет. Не то чтобы это был секрет, но когда в лицо говорят гадости и открыто демонстрируют собственные предубеждения, становится обидней и страшней.
Мир кланов совершенно другой.
Их даже в школе изучают, и социологи сразу предупреждают, что если вы с рождения не принадлежите клану, то попасть на этот уровень очень сложно. Только в качестве прислуги или сексуальной игрушки.
Оксана согласна работать. Ей несложно. Но работать, и не более того.
– Упустила свой шанс, – вздохнула мама, остановившись в проёме комнаты.
Оксана мотнула головой:
– Ты была бы рада, если бы я продавала себя ему?
– Зато ты была бы в безопасности.
Оксана невесело усмехнулась.
– Сама справлюсь.
– Упрямая.
Или дура. Наверняка мама так и подумала, но не сказала. Оксана прислушалась к себе и поняла, что своего альфу не хотела бы делить ни с кем. Ни в клане, ни вне его. Её альфа должен быть только её.
Тяжело было просматривать объявления о работе. Везде отрицательно относились к омегам.
Мама невесело вздыхала, но ничего ей не говорила.
Утро медленно перетекло в день, полный осознания беспросветного будущего.
С отчаянием, наверное, сталкивается каждый, и кажется, что оно никогда не закончится.
– За хлебом сходи, отец скоро на обед придёт. Деньги возьми в комоде.
– У меня есть… – Оксана запнулась, вспомнив, что вчера оставила все свои заработанные в доме Максимова.
Стало смешно и грустно из-за глупого положения, к котором она оказалась.
Пришлось брать деньги родителей.
Продуктовый магазин находился недалеко на первом этаже десятиэтажного дома. Сетевой в красно-белой «упаковке», один из разбросанных в каждой районе с надписью: «У дома». Идти до него было совсем ничего: следовало перейти дорогу и свернуть в небольшой туннель между домами.
Оксана никогда ещё не чувствовала себя так неуютно. Отчего-то накатывала волна беспокойства. Казалось, пережитая паника вернулась вновь.
Хорошо, что был день.
Зайдя в туннель, Оксана ощутила холод. Скрытое от солнца, это место всегда пахло плесенью и грязью. Звуки здесь отчетливо становились громче. Но она не обратила внимания, как ей навстречу вышел высокий парень. Не сразу поняла, когда ей перегородили путь. Сделала шаг в сторону – преграда возникла снова. Подняв непонимающий взгляд на незнакомца, она съежилась.
Это был коренастый бета. С выбритым затылком и завитком серебряной сережки в ухе.
Он подмигнул ей, и в этот момент, испуганно пятясь, Оксана наткнулась на стену в виде чьей-то широкой груди. Сердце долбилось в бешеном ритме. Щёки опалило жаром. От страха взмокли ладони, и она ощутила, как постукивают собственные зубы. Первой мыслью было, что эта попытка ограбления. Они собираются отобрать деньги.
– Вкусно пахнет? – шепнули за её спиной.
Оксана вздрогнула.
– Сейчас повеселимся! – гаркнул коренастый бета.
Оксана успела только пискнуть, когда её зажал со спины второй преступник, закрывая рот и нос чем-то мокрым, пахнущим терпко и резко. Феромоном альфы.
Мозг вмиг перестал нормально соображать. Девушка видела, как пожилой мужчина хотел пройти через тоннель, но, заметив возню, развернулся и ушёл. Трепыхалась она, сколько могла, но из-за действия феромонов по телу прошла волна дрожи, мышцы расслабились, а томительное возбуждение нарастало с каждой секундой.
– Сладкая, да?
– Пойдем в местечко получше.
– Нет… –
