ему имя дам! — по сходням я перебрался на судно. А что, хороший кораблик! Я бы даже сказал отличный. За эти почти шесть лет, что живу в этом мире, я успел усвоить многое из кораблестроения. И это представитель очень элегантного судна, длинной порядка двадцати метров и шириной около трех, имеющего по двенадцать весел с каждой стороны. На фальшборт были установлены огромные, метровые в диаметре щиты, выкрашенные белым с обратной стороны. Два ряда широких сундуков крепились к палубе, в них свеи хранили личное добро, а также сидели в момент гребли. Высокая килевая оконечность, украшенная звериным орнаментом и в некоторых местах даже золотом, носовая фигурка дракона, больше похожая на рычащую собаку, даже руны покрывали внутренний борт корабля. Как здесь говорили, украшения подобного рода могли позволить себе только ярлы или конунги, и так как это был кораблик Эйрика Эймундсона — выглядел он истинно по-королевски!
— Говорят, как корабль назовешь, так он и поплывет… Тогда пусть он послужит нам с большей преданностью, чем прошлому владельцу! Верный Змей, отличное имя для такого красавца! — уперев руки в бока, сказал я.
— А что, звучит неплохо! — подтвердил товарищ Улеба.
— Хммм… и мне нравится! Пусть будет так! — улыбнулся в усы варяг.
Оставив хирдманов созерцать корабль, я направился в дом Хакона Легенды. Не смотря на постоянные байки о самом себе, его личность соответствовала прозвищу. Он был другом Харальда Чёрного, сыном которого является нынешний конунг Харальд Косматый. Вместе они прошли немало битв, и считались братьями. Строго говоря, так оно и было, ведь Хакон — ребёнок, рожденный от бастарда деда Харальда Чёрного. В этих генеалогических переплетениях черт ногу сломит, но каждый уважающий себя скандинав знает своих предков минимум до седьмого колена. Так вот, за свои заслуги дед был награжден землей, материальными благами и вечным почетом. Стоит отметить, что все богатство Легенда очень быстро спустил, и у него осталось только самое дорогое сокровище — моя мама. Помимо дочери ему повезло еще и тем, что ее мужем оказался такой уважаемый человек, как мой отец. Так что теперь Хакон ведет мирную жизнь ветерана на пенсии, и ни в чем себе не отказывает.
Как раз сейчас я застал его за тем, как он ни в чем не отказывал со служанкой из рабынь. И это в его-то годы…
— Дед, ты звал? — весьма «деликатно» поинтересовался я.
— Эгиль? Подожди за домом. — пропыхтел он, ничуть не смутившись.
Местные нравы просты, будь я постарше, уверен он еще и мне бы предложил. И это абсолютно нормально. Такие тут обычаи. Даже женатые мужчины нередко заводят себе вторых жен или наложниц, иногда и тех и других, иметь связь с тир-рабынями вообще не измена, а один из способов скоротать время. При этом права женщин здесь нисколько не ущемляют, хоть я и не слышал историй про то, как девушка заводила себе пару мужей подряд. Но женщины могли подавать на развод, участвовать в битвах, управлять землей, даже иметь право голоса. Стоит только поражаться такой прогрессивности для Средневековья.
Эти полчаса в ожидании я правил камнем клинок. Крайне важно следить за состоянием своего вооружения. Еще ни разу мне не довелось использовать этот маленькой «меч» по прямому назначению. Но пусть лучше он остается острым всегда, чем в час нужды тупым. А как мы успели убедиться, этот час случается здесь ой как часто.
Наконец Хакон вышел, бодрой походкой направляясь ко мне.
— Ох, старею… Раньше девки в очередь ко мне выстраивались от рассвета до заката, а ныне не больше двух принять могу… — пожаловался старик.
— Ага — ага, а звал ты чего?
— Смотрю, вымахал ты, всех детей своих годов больше. Ну, сущий Вали!
— Да кто такой этот Вали? Отец так меня называл, теперь ты!
— Ты ведь слышал историю про Бальдра, того бога, которого все любили и взяли клятву со всех на свете, чтобы никто не мог причинить ему вреда? Так вот, хитрый Локи как-то прознал, что только с маленькой омелы забыли спросить обещание. Ну и подстроил он, чтобы убила трава Бальдра. Все боги горько скорбели по нему, да так, что когда у Одина родился следующий сын, этот ребенок вырос за одну ночь и отомстил за смерть своего брата. А звали его Вали! — поведал мне Хакон.
— Интересная история! — может кто-то так же, как и я попал в прошлое, и так родилась эта легенда?
— И это правда, наши предки были свидетелями этого, гордись, внук, ты происходишь из рода Богов! — и на этом моменте он стал перечислять предков, уходя так глубоко в века, что имена людей стали соседствовать с именами Асов и Ванов[42].
— Что же я хотел сказать?… — продолжил он. — Вспомнил! Вымахал, говорю, лук тебе новый купил. Перед отбытием конунга Харальда торговцы отовсюду прибыли, товары со всех уголков привезли. — Легенда утопал в дом и вернулся с небольшим саадаком, в котором покоился лук.
— Вышел он мне втридорога, так что представим, что это тебе на какой-нибудь праздник, хех. Из старого лука ты вырос, а этого лет до двенадцати хватит. Хоть немного натянуть его сможешь? — он вынул лук из чехла и протянул его мне.
Это действительно был очень дорогой подарок. Совсем небольшой, в сравнении с большинством даже детских луков викингов, этот имел изрядные отличия. Многослойная деревянная основа была усилена роговыми и костяными накладками, а внешней стороны еще и укреплена сухожилиями, скрытыми берестой. Тетива была спущена, и без нее лук принимал форму буквы С. Я накинул тетиву, и через ногу попробовал натянуть ее на лук, но моих сил для этого не хватило. Увидев это, дед ухмыльнулся и без особого труда сделал все за меня.
— Ничего, Эгиль, но если не можешь и тетиву накинуть, то и про пользование луком пока говорить неча. Подрасти еще, внук, а потом забирай его. — он похлопал меня по плечу и побрел домой, забрав только что врученный подарок.
Жалко расставаться с таким прекрасным оружием, только взяв в руки нечто подобное, хочется остаться с ним навсегда, рукоять будто прирастает к коже… но как сказал дед, пока мне действительно рано пользоваться им. Несмотря на скорый рост моего тела, сейчас оно еще слишком слабо для такого лука. Что ж, обилие пищи и тренировок это исправят, я надеюсь.
Улыбнувшись своим мыслям, я подставил лицо солнцу. Яркие лучи приятно согревали кожу, свежий запах весеннего разнотравья легко касался носа, а далекий девичий смех будто щекотал уши. Осенью должен прибыть Синдри, и вместе мы
