Озирис, а затем обмакнул палец в чан, попробовал содержимое на вкус, почмокал и сплюнул на пол. – Нервные окончания не сращиваются.
– Почему?! – воскликнула Вира.
– Неизвестно. – Озирис обвел взглядом палату. – Попробуйте стимулировать их экстрактом заразихи…
– Скорость дегенерации увеличивается, – сообщил инженер.
– Токсичность каскадно ускоряется, – добавил другой.
Теперь все волокна почернели и обмякли, как дохлые ужи.
– Две минуты истекли, – объявил инженер.
– Знаю, – напряженно сказал Вард. – Прекратите подачу целительных растворов. Подключите императрицу к дыхательному аппарату. Немедленно.
Инженеры бросились исполнять приказ. Два металлических щелчка – и Каиру снова подключили к устройству.
– Уберите визуальную модель и покиньте помещение, – велел Озирис.
Черные волокна расплелись и взмыли под потолок. Вира и Озирис молчали, пока не остались вдвоем.
– Что произошло? – прошипела Вира.
– Скорее всего, регенерационная жидкость недостаточно очищена. – Вард обвел рукой множество баков, подвешенных к потолку. – Несмотря на все наши усилия, нам не удается добиться необходимой чистоты.
– Какой еще чистоты? Я облепила раны Бершада комками грязного речного мха, и все зажило через неделю.
– Другое ранение. Другой обра… – Он осекся и продолжил: – Человек.
– В каком смысле другой?
– Если сломать кость, то ее нужно просто зафиксировать и дождаться, чтобы она срослась. А ты когда-нибудь видела, чтобы парализованный человек обрел возможность двигаться без посторонней помощи?
– Нет, – сказала Вира. – Но, по слухам, такие случаи были.
Озирис недоуменно наморщил лоб:
– Ты о чем?
– В Листирии три разных человека рассказали мне одну и ту же историю. Мальчик упал с крыши и три дня не чувствовал ног. Откуда-то из глуши пришла старуха, напоила его каким-то эликсиром, и через сутки мальчик смог ходить самостоятельно.
Эту историю Вира слышала от двоих, а третий утверждал, что старуха была ведьмой, которая заколдовала мальчика, превратив его в полудемона, способного разговаривать по ночам с Млечными Драконами.
– Я что, послал тебя в Листирию слушать байки крестьян про увечных детей?
Вира скрипнула зубами. Озирис всегда менял тему беседы, если она ему не нравилась.
– Нет, ты послал меня в Листирию убить мятежного губернатора в Кушель-Кине. После этого я поговорила с крестьянами.
– Губернатор сопротивлялся?
Губернатор умер, так и не заметив присутствия Виры в своих покоях.
– Дело не в губернаторе. Меня больше интересует старуха.
Озирис небрежно отмахнулся:
– Она дала ребенку противовоспалительную настойку. Он бы все равно оправился через неделю, старуха просто немного ускорила события. Такое часто бывает. Мы имеем дело с совсем другой ситуацией.
– Я хочу, чтобы Каиру отключили от этих аппаратов. Немедленно.
– Не забывай, что поспешные действия для нас очень рискованны. Каира в любое время может трансформироваться.
Спустя несколько дней после ранения Каиры Вард объяснил, что именно представляет опасность для таких особенных людей, как она и Бершад. Вира решила, что Озирис все выдумал, – невозможно представить, чтобы человек превратился в дерево, хотя, конечно же, в мире полным-полно вещей, которые невозможно представить, но они все-таки существуют.
Если Вард говорил правду, Вира не могла так рисковать жизнью Каиры.
– Сайлас получил тысячи жутких ран и ни во что не трансформировался.
– Ох, ты опять за свое? Повторяю, Каира существенно отличается от своего брата. У Сайласа Бершада врожденная устойчивость к трансформации, а еще он на удивление восприимчив к моему препарату, подавляющему трансформационный процесс. Когда я работал с Бершадом в Бурз-аль-дуне, одна-единственная инъекция препарата позволила мне провести целый ряд серьезных операций, которые в обычных условиях вызвали бы трансформацию, но этого не произошло. У Каиры такой устойчивости нет. Для того чтобы я мог предпринимать малейшие попытки регулировать деятельность ее организма, требуется постоянная циркуляция высококонцентрированного подавляющего препарата в ее крови, чтобы предотвратить начало трансформации. – Вард указал на шланг, соединенный с левым запястьем Каиры. – Если я прекращу подачу раствора, то, поверь, Каира превратится в дерево. Мы вынуждены действовать медленно и очень осторожно.
Озирис Вард еще полгода назад говорил то же самое об опасности, грозящей Каире. Буквально теми же словами. На выполнение заданий Варда Вира отправилась по одной-единственной причине: она ему не верила, но хотела заручиться доказательствами его лжи.
Наверняка Каиру можно вылечить гораздо быстрее, однако Варда ничто не побуждало к этому. Он просто наслаждался своей безграничной властью.
– Если ты ее не исцелишь в кратчайшие сроки, я найду того, кто это сделает, – заявила Вира.
Вард удивленно вскинул бровь:
– Неужели? И кто же этот невероятно опытный лекарь? Старуха из глуши?
– Я навела справки, – сказала Вира. – Поговорила с алхимиками.
– С алхимиками… – презрительно протянул Озирис. – За сотни лет они так ничему и не выучились, только и умеют, что смешивать травки и выкачивать денежки из глупцов в обмен на обещания крепкого стояка. Переломанный позвоночник травками не срастишь. Алхимики нам не помогут.
– А как же божий мох? – спросила Вира.
Озирис отвлекся от своих аппаратов и посмотрел на нее.
– Что тебе об этом известно? – напряженным голосом спросил он.
– Говорю же, я навела справки.
– Какие справки?
Вира расспросила пятерых алхимиков о завязях, но только один из них рассказал ей о божьем мхе, да и то лишь потому, что она ткнула его Кайсой в морду и пригрозила располосовать щеки.
– Соответствующие.
От алхимика удалось узнать немногое: божий мох был большой редкостью, и завязи реагировали на него с невообразимой силой. Однако сам алхимик никогда в жизни с этим не сталкивался.
– Итак, что произойдет, если использовать божий мох для лечения Каиры?
Вард погрузился в размышления, теребя редкие пряди бороденки.
– Естественно, мы добьемся определенной реакции. Если ввести мох перорально, то к Каире вернется способность говорить и дышать самостоятельно. Однако, принимая во внимание объем подавляющего раствора, необходимого для поддержания ее в человеческом состоянии, это будет временным явлением. Всего на пять, в лучшем случае на десять минут. А потом все пойдет по-прежнему.
Вира скептически уставилась на него, и Озирис несколько смягчил тон:
– Видишь ли, божий мох – сильнодействующее средство, но контролировать его не представляется возможным. А состояние Каиры весьма деликатно и требует мягкого, осмотрительного подхода.
– Я все-таки надеюсь отыскать то, что сработает побыстрее.
– Как тебе будет угодно, – пожал плечами Вард.
– Вот и хорошо. Тогда я первым делом вернусь в Паргос.
– Зачем? Ты же там так ничего и не узнала.
Спустя месяц после того, как Вард подключил Каиру к дыхательному аппарату, Вира отправилась в Паргос, пытаясь отыскать в архивах гильдии алхимиков какой-нибудь быстродействующий метод лечения. К сожалению, в огромном здании архива хранились лишь документы с описаниями растений и насекомых, а также множество образцов почвы.
– Вряд ли алхимики хранят свои записи только в архиве. Я не обнаружила там никаких сведений о драконах, о
