— Он был честен, — немного удивленно заметил я, покосившись на Кураму.
— Да, но не переставал думать о выгоде.
— О выгоде для своей страны.
— Может быть. Но он не отделяет страну от себя. Похоже.
— Я бы не сказал, что это однозначно плохо. Я бы даже сказал, что это похвально. В отличие от брата, у Дото интересы выглядят более соответствующими правителю.
Думаю, что будь он дайме, то я бы смог найти к нему подход, однако судьба сложилась иначе. Сейчас я припоминаю, что с Сотецу в свое время не удалось наладить контактов даже на почве эликсиров омоложения. Тогда я не придал этому большого значения, были в этом мире правители, не польстившиеся на мои увещевания, как, например, дайме Страны Воды. У всех свои причины: недоверие, гордость, завышенное самомнение. Я, конечно, не видел дайме Страны Снега лично, чтоб составить его психологический портрет, но после общения с Дото, мне кажется, что его брат не особо-то и цепляется за жизнь. Как сказал Казахана — слишком романтичен. Может, даже инфантилен. Не могу сказать точно, но могу предполагать, что смерть жены на него повлияла очень сильно. Так же как и возможность подсмотреть будущее.
— Ты же подумал про предсказание будущего, да? — раздался у меня над ухом вкрадчивый коварный голос.
— Курама, иногда мне кажется, что твоя способность чувствовать эмоции развивается все сильнее, — покачав головой, произнес я. — Ты читаешь мысли?
— Нет, это твоя прерогатива, — на девичьем личике растянулась тонкая самодовольная ухмылка, а желтые звериные глаза сверкнули хищным блеском. — Просто это было очевидно.
— Да, твоя правда, — неохотно согласился я.
— Этот человек смог увидеть будущее и стал его пленником, — поравнявшись со мной и заглядывая мне в глаза, произнес этот воплотившийся демон. — Ты тоже видишь будущее.
— Я не какой-то заурядный дайме, — рукой отодвинув с пути Кураму, ответил я биджу. — И он, кстати, в чем-то прав. Его дочь и в самом деле стала бы дайме Страны Снега тогда, когда на склонах ее гор расцвели бы цветы. Правда, это был бы очень долгий и непростой путь к трону.
— Ты и это знаешь?! — с досадой воскликнул биджу. — Или просто выдумываешь?
— Да какая теперь разница? Сейчас интересно то, что и в твоих словах есть зерно истины. Известное будущее пленяет. Примерно то же произошло бы и с дочерью дайме Страны Снега. Даже твой старик, похоже не избежал этой участи.
— Рикудо Сеннин? — на лице Курамы тут же возникло недоверчиво-заинтересованное выражение. — Не может быть!
— Вспомни его последние слова. Может, вы и были созданы из-за его веры в то предсказание.
— Мне неприятно об этом думать.
— Да уж, догадываюсь, — посмотрев на нахмуренное лицо Курамы, сказал я.
— Старик был умен, — донеся до моих ушей голос Кьюби, полный уверенности и даже теплоты к давно ушедшему из жизни человеку. — И он был по-своему хорошим. Он бы не стал подстраиваться под пророчества.
Может, Курама и прав. Но, похоже, сбывающиеся предсказания вселяют в души какой-то фатализм. Это видно по дайме Страны Снега, по верховной жрице Страны Демонов. Да и Огама Сеннин, похоже, тоже не лишен подобных человеческих качеств. Не знаю, насколько он сам понимает свои сны и насколько они подробны, но не видно, чтобы он пытался что-то изменить.
— Да, Рикудо был умен. Даже более того — он был мудр, — кивнул я в ответ Кураме, останавливаясь, чтобы окинуть взором сияющие частыми огоньками улицы Отомуры. — Наверное, он был мудрее меня. Все-таки, зная, что однажды судьба сама по себе принесет порядок в давнюю историю с Шинджу, он не стал пытаться что-то изменить, а лишь потворствовал пророчеству. На самом деле, я бы сказал, что это мудрый поступок. Может, даже жаль, что я не смог поступить так же.
Если честно, то по всему выходит так, что я делаю все, чтобы максимально изменить будущее. Эта страна, Рюджинкё, Микото и Итачи, Сальма и Сара — все, к чему не прикоснусь, перерастает во что-то, имеющее глобальные последствия. А ведь начиналось-то все с малого. Я же всего лишь хотел заниматься любимым делом, так почему теперь на судьбе всего этого мира лежит моя тень?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да, по сравнению с Рикудо, я идиот.
— О, как это на тебя не похоже. Нет, конечно, ты прав. В сравнении со стариком все идиоты. Но если сравнивать, например, с Кушиной, то ты — величайший из мудрецов. После Рикудо, конечно же.
— Кто-то из нас слишком предвзят, Курама, — хмыкнув, ответил я. — А Кушина просто еще ребенок.
Глава 43. Холодный сорок восьмой
22 марта 48 года от начала Эпохи Какурезато
Порывистый ветер свистел меж голых ветвей деревьев, иногда подхватывая с земли бурые прелые листья. Холодные капли весеннего дождя методично барабанили по черепичной крыше хокора. Это маленькое святилище, придорожная часовенка, было высотой в половину человеческого роста. Здесь, в деревянном домике, покоилась каменная плита с выгравированной на ней короткой молитвой и статуэтка монаха. Жуткого, на взгляд Теруми, монаха. У него были перистые крылья за спиной, выглядывающие из-под кимоно ладони походили на когтистые лапы зверя, в одной из которых был сжат меч, а вторая сложена в печать закона. На голове монаха можно было заметить драконьи рожки. Несмотря на то, что выполнена была фигурка из дешевой терракоты, детализация была очень хороша. Мей даже могла рассмотреть спокойное выражение лица на этой статуэтке в две ее ладони высотой.
Девочка не была сильна в иконографии Страны Горячих Источников, чтобы понять по облику, кого могла изображать эта фигурка монаха. Но, судя по молитве, это был некий Тендзё но Шинсен. Возможно, это было одно из имен Рикудо но Шинсена, только Теруми не была уверена, но Рикудо где-либо изображали с такими звериными чертами. Впрочем, ее это не волновало. Сейчас ей было важно просто спрятаться от пронизывающего ветра и холодного дождя, а хокора давало это укрытие. И не только ей.
Жалобный хриплый писк снова пробился сквозь шум дождя и привлек внимание девочки.
Котенок. Теруми сидела под крышей хокора вместе с котенком. Маленький черный клубок глядел на Мей огромными зелеными глазами, дрожа на ветру и вздыбив влажную шерсть. Зверенышу было всего несколько недель от роду. Он болезненно мал, глаза гноились. Похоже, мать о нем давно не заботилась. Скорее всего, матери у него уже и не было, потому что они находились на подконтрольной Киригакуре территории Страны Горячих Источников, а здесь с недавних пор кошек не любили.
С трудом оторвав от жесткого куска вяленного мяса несколько волокон, Теруми протянула их котенку.
— Ешь, — тихо произнесла девочка.
Котенок слабо пискнул и подхватил кусочки мяса. Он с трудом мог пережевать эту скудную еду. Сказывалась как слабость, так и качество продуктовых запасов кирининов. Зима подходила к концу, бури на море стихали, но с поставками с архипелага все также были проблемы.
Приглушенный звук разбитых капель дождя заставил юную куноичи дернуться. С ее рук стремительно сорвался кунай, который она метнула на шорох взрезанного чужим клинком воздуха. Скрежет столкнувшегося метала быстро утонул в струях падающей воды. Котенок у ног Теруми даже не понял, что только что был на грани жизни и смерти. Он только испуганно дернулся, заметив движение Мей, и опасливо вцепился в кусочек мяса, боясь, что его сейчас отберут.
— Забуза, — негромко со скрытой угрозой произнесла Теруми. — Какого демона ты творишь?
— Выполняю приказ, — прозвучали в ответ холодные слова, но от вложенных в них эмоций по хребту Мей пробежали мурашки.
Момочи был молод, но его сакки могло пробрать до костей многих опытных шиноби. Теруми же была всего на неполные три месяца старше Забузы, но привычка позволила подавить инстинктивно пробудившийся в душе страх.
— Все кошки должны быть убиты, — произнес Момочи, чей силуэт проявился меж капель дождя.
— Это котенок, Забуза, — зло бросила Мей. — Проклятье! Какая от него может быть угроза?!
