- Я рыцарь, Одо Гатомо собираясь пройти по дороге в небеса, объявляю свою посмертную волю! Земельное владение Кауцо я завещаю моему господину и покровителю барону Годуцо Токого. Земельное владение Гатомо получит мой сын, если же родится дочь, то владение переходит к барону Токого. Моя супруга получит от него содержание в пять тысяч золотом ежегодно, а дочери моей приданое в тридцать тысяч золотом.
Вслед за лестницей жарко загорелись дрова. К рыцарю подошел монах и, покопавшись в складках балахона, высоко поднял над головой короткий узкий нож. Секунду, подержав его на виду, он протянул его Гатомо. Тот с поклоном принял нож и пошел к костру. Словно не замечая зноя, старик стал на горящую ступеньку. Вспыхнула одежда, затрещали волосы. Вторая ступенька, третья. Похожий на ходячий факел силуэт поднялся на костер и только после этого полоснул себя по горлу ножом.
- Уцью свершился! - вскричал барон.
- Свершился! - подхватили вассалы и соратники.
Чубсо с трудом отвел взгляд от умирающего человека, все еще продолжавшего ворочаться в гудящем, жарком пламени
- Свершился! - дрогнувшим голосом подтвердил он.
Старший дознаватель не стал ждать окончания церемонии. Убедившись, что тело Гатомо объято пламенем, Чубсо сухо попрощался с бароном и поспешил в Мусимо. По пути он послал в Гатомо-фами гонца с приказом стражникам покинуть замок. Совершив "путь в небеса" или уцью на старинном наречии, рыцарь спас своих родственников от преследований и конфискации земель.
Выслушав Чубсо, наместник нахмурился, потом мрачно усмехнулся.
- Я всегда знал, что барон Токого смелый человек, но никогда не думал, что настолько.
- Он не только храбрый, но и исключительно благородный человек, - проговорил Роно. - Хотя, и не очень умный.
- Почему? - хитро прищурился старик, поглаживая пустой рукав.
- Глупо ссориться с Тайным Оком Сына Неба из-за государственного преступника. Даже если он твой вассал.
- Барон рисковал не из-за Гатомо, - покачал головой наместник. - А из-за его земли, которую, в случае конфискации, пришлось бы выкупать у Канцелярии Сына Неба.
- Но, она все равно осталась бы у Токого, - все еще не понимал Чубсо.
- Или у сегуна. Если бы он первым внес деньги. Ты же знаешь, кто имеет право распоряжатся землей империи?
- Только Сын Неба и сегуны, - автоматически ответил дознаватель.
- Вот! - наставительно поднял палец наместник. - Отними сегун землю у Токого, тот завалит Канцелярию Сына Неба жалобами. А если Канаго выкупит ее? На что жаловаться?
- Выходит, барон в первую очередь о себе думал? - спросил Чубсо.
- Конечно! - подтвердил наместник. - Как и все люди.
Холодный ветер звенел голыми ветками кустарников. По берегу ручья, вытекавшего из большого фонтана, намерз лед. Две девушки в теплых накидках стояли в беседке, глядя на воду.
- И что он ответил? - спросила Сайо.
- Свино-сей благородный человек, - с горечью ответила Сабуро, и копирую голос неудавшегося жениха, прогнусавила: - Поскольку всякая надежда соединить наши судьбы потеряна, нам не стоит больше поддерживать столь тесные отношения. Трус!
- Ты зря так говоришь, - возразила подруга. - Он действительно, поступил, как благородный человек, когда отказался с тобой встречаться.
Какое-то время девушки молчали. Солнце пряталось за горизонт. Тени деревьев стали гуще, показались первые звезды
- Он трус и никогда не любил меня, - наконец, возразила Ясако. - Настоящий мужчина никогда не отвергнет любимую женщину.
- Ты уже совершила одну глупость, - продолжала увещевать Сайо. - Свино просто не хочет, чтобы ты сделала другую.
- Я ее делала не одна! - повысила голос подруга.
- Тихо! - прошипела воспитанница Айоро, показав глазами слуг, разжигавших огонь в большой медной чаше светильника.
- Ты же можешь забеременеть, - продолжила она вполголоса.
- Вздор, - упрямо возразила Сабуро. - Я могу достать настойку, что пьет моя мать. Согласись, Свино просто боится!
- Он боится за тебя! - с жаром проговорила Сайо. - Ты же знаешь, что во дворце ничего нельзя скрыть. Рано или поздно о вашей связи узнают. И для кого это станет большим позором?
Подруга молчала, кутаясь в облезлый шарф.
- Отец же тебя убьет.
- Ну и пусть! - голос у Сабуро задрожал. - Все равно уже ничего не исправишь! Моя жизнь кончена! Отец или муж! Какая разница от чьего меча умирать!
Подруга обняла ее за плечи.
- Не смей так думать! Ты молодая, красивая, умная. Впереди вся жизнь.
Она еще что-то говорила, утешая ревущую Ясако. Постепенно ее рыдания становились все тише, переходя в редкие жалкие всхлипы.
- Уже поздно. Пора по домам, - сказала Сайо. - Как бы нас не хватились.
- Да, - согласилась подруга, вытирая нос. - Конечно!
Они прошли по центральной аллее до ворот внутреннего замка. Часовые знали девушек в лицо, по этому сразу открыли калитку. Оказавшись во дворе, они остановились.
- До встречи в школе, - помахала рукой Сабуро, направившись к казармам соратников.
- До встречи! - ответила Сайо и стала подниматься по ступеням дворца.
Обладая прекрасной памятью, девушка свободно ориентировалась в его запутанных переходах. К тому же стоявшие на постах соратники всегда могли подсказать правильное направление. В первые дни Сайо опасалась, что придется часто видеться с Минамо Ёсо. Но, к счастью он и его воины охраняли личные покои сегуна. А комнаты Первого всадника располагались вне внутренних покоев и тут на часах стояли обычные соратники.
Кувора с поклоном встретила ее у дверей. Из-за неплотно прикрытой двери гостиной доносились женские голоса.
- У госпожи гости? - спросила она служанку.
В отличие от подавляющего большинства вилл, в стенах и полах замка были проложены глиняные трубы, по которым зимой циркулировал горячий воздух от больших кухонных печей.
- Да, Сайо-ли, - ответила та, принимая накидку. - Госпожа Дзимо с дочерью.
- Госпожа ничего не просила мне передать? - на всякий случай осведомилась воспитанница.
- Госпожа сказала, чтобы ты присоединилась к ним, как только вернешься.
Сайо вовсе не хотелось принимать участие в очередной пустой беседе. Но, она не могла игнорировать волю опекунши. Пришлось нацепить на лицо одну из улыбок и шагнуть в заботливо распахнутую Аби дверь.
- А вот и лучшая ученица моей школы! - раздался сильный и мелодичный голос, как только девушка вошла в ярко освещенную гостиную.
В глубоких креслах расположились госпожа Айоро с бокалом красного вина и пожилая, но отчаянно молодящаяся дама в сине-зеленой коюбе. В высокой прическе блестели крупные жемчужины. Женщина так же держала в руках бокал. Сбоку от нее расположилась беременная женщина с чашкой чая.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
