– Ну ладно. Сейчас приготовим завтрак. Только не шуми. А то там у меня … девушка спит. – Сакура кивнула. Она знала, что по утрам у Питера, если его застать в этой квартире – обычно спит какая‑то девушка. Питер поставил чайник, нарезал бекон, зелень, поставил сковородку на огонь и подождал, пока она накалится.
– Вот. – сказал он, укладывая бекон в сковородку и отворачивая лицо от брызг раскаленного масла: – надо бы название нашей новой команде придумать. Вчера говорили, но так и не решили. И капитана нового избрать. Что? – он закрыл сковороду крышкой и взглянул на свою гостью. Сакура сидела на стуле с ногами, прижимая коленки к подбородку, в своей розовой пижаме. Пижама была ей мала и Питер подумал, что надо бы попросить Акиру или Майко сходить с ней в магазин, вещей ей подобрать. Да и научится себя вести как девушка, она же девушка в конце концов. Юки просить бесполезно, та и сама не умеет, она только в двух модах может – «Снежная Королева» и «А что, так можно было?!». Причем наличие второго мода у нее Питер и не подозревал, пока они с командой Сумераги не познакомились.
– Нет, надо избирать нового. Я и капитан‑то в нашей команде за неимением лучшего, ты у нас молчунья, а Юки – это Юки. Потому я тут. А в объединенной – лучше всего справится Акира. Что думаешь? Синдзи? Тоже хорошо, но у нас гендерный вопрос. Девочек больше, чем мальчиков, потому лучше если капитан будет Акира‑сан. Она – чумовая. – Питер подумал, что если бы встретил такую как Акира, когда он был еще неженат… то она наверняка не обратила бы на него никакого внимания.
– Что? Название. Ты, Сакура еще мала и не понимаешь, что это важно. Тут даже не сами Игры важны, вернее не выигрыш в них. Это же шоу. И по итогам шоу все меняется. Тут важно даже не выиграть, хотя это тоже важно, но не так важно, как весь этот пиар. – Питер поднял крышку сковородки, вдохнул запах жаренного бекона, ловко достал два яйца, ударил о край сковороды, раздавил их над сковородой, выбросил скорлупу в мусорное ведро. Повторил операцию еще раз. Добавил зелени и закрыл крышку.
– Императорские Игры, Сакура – это один большой театр. Большинство видит там реальные соревнования суперов и искренне считает, что тот, кто победил и есть самый сильный супер, или самая сильная команда. Однако это не так. Тех же менталистов не допускают к соревнованиям, а они – страшные. Потом идет ограничение по степени воздействия и … а, да что там говорить. От реального поединка это отличается как танец на сцене от деревенской дискотеки.
– Деревенской дискотеки? – спрашивает Сакура. Питер кивает. Ему нравилось разговаривать с Сакурой – это как диалог самому с собой, только тебя еще внимательно слушают. Кивают, Иногда – поддакивают.
– Угу. Это все шоу, детка. Не более того. Вот, например, в позапрошлом году победила команда из Киото, какие‑то там «Тигры Азури». Они были техничны, сильны, умны и … скучны. Кто про них помнит? Да никто. В том году сенсацией была команда этой девочки, Маюри‑чан, помнишь? Они не сдавались до последнего, так сказать приз за волю к победе, плюс приз зрительских симпатий за «лучший поцелуй на поле боя». Все забыли про «Тигров», но все помнят про поцелуй Маюри. Как результат – на каждой рекламе Колы, на каждой остановке автобуса и метро – ее мордочка. Контракты на рекламу напитков, обуви, часов, автомобилей. Это, дорогая – премиум сегмент. Там – миллионы и даже миллиарды.
– Да. – кивает Сакура. Она не слушает Питера, ее внимание сосредоточено на сковородке, на его действиях над ней. Питер убирает огонь, снимает сковородку с огня, накладывает Сакуре ее порцию, наливает ей чай и открывает вазочку с конфетами.
– Только после того, как поешь яичницу – предупреждает ее он, глядя как Сакура уже потянулась за конфеткой.
– Ешь, давай. В твоем возрасте надо кушать больше. Тебе еще расти и расти. В некоторых местах.
– Угу. – потупилась Сакура и начала вяло ковыряться вилкой в яичнице.
– Завтрак – это краеугольный камень правильного питания. – Питер стряхнул остатки яичницы в свою тарелку и налил себе кофе: – я вот не уверен, что ты вообще что‑то кроме конфет ешь, когда мы тебя не видим. А это вредно. Тебе надо больше есть, тогда ты вырастешь и станешь красоткой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сакура подняла взгляд на Питера и описала полукружия перед собой.
– Да – согласился Питер: – и титьки вырастут. Ешь давай. –
Сакура принялась сражаться с яичницей, а Питер отхлебнул кофе и подумал, что им категорически нельзя терять уже наработанный имидж, нельзя просто менять бренд на каких‑нибудь безликих «Ягуаров Сейтеки» или «Местной Команды Суперов». У «Воинов Сейтеки» уже есть история и есть свои поклонники – немного, но есть. В свою очередь у команды Черной Вдовы Сумераги‑тайчо – тоже уже есть репутация, правда в большинстве своем зловещая, но любой пиар – это пиар. О ней и ее команде по городу ходят самые дикие слухи и, оказавшись под лучами софитов на арене – эта команда привлечет к себе всеобщее внимание. Есть, правда нюансы, в частности количество трупов… хорошо, предполагаемых трупов на счету этой команды. Если они не выйдут из региональных – иммунитет, действующий во время Игр перестанет действовать через неделю и тогда команда станет уязвимой. Участие в Играх предполагает, что им придется раскрыть свои способности и потенциал, а это всегда делает супера уязвимым. В случае же засветки Синдзи в качестве Сумераги‑тайчо – будет невероятно трудно сохранить его инкогнито.
Питер вздохнул. На кухню вплыла девушка в одних трусиках, зевнула и сказала, что она тоже не отказалась бы от чашечки кофе. Сакура, не отрывая взгляда от вазочки с конфетами, тихо поздоровалась.
– А это кто?! – спросила девушка: – Это … твоя дочь?
– Э… ну, дорогая, это долгая история… – сказал Питер, ожидая очередного выкрика что он педофил и извращенец и пощёчины. После чего она хлопнет дверью, а они с Сакурой спокойно продолжат завтракать и обсуждать название будущей команды.
– Значит, не дочь. – сказала девушка: – круто, че. Я бы от кофе тоже не отказалась, как тебя там…
– Питер. Меня зовут Питер. – сказал Питер, удивляясь необычности ситуации.
– А меня… как я там вчера представилась, не помнишь?
– Элизабет?
– Не, ну такого я точно не могла придумать. – покачала головой девушка, присаживаясь за стол и наливая себе кофе: – я обычно попроще придумываю что. Эрика! Точно, я Эрика. Вчера же говорила.
– Приятно познакомиться. – тихо пробормотала Сакура.
– А она милая. – кивнула Эрика, подняв чашку с кофе: – это твоя любовница? Такая мелкая? Ты сразу с ней в соседней комнате? Интересный у тебя фетиш.
– Это моя коллега по работе. – твердо сказал Питер.
– Угу. В пижаме сидит у тебя на кухне. – кивнула Эрика: – верю‑верю. А работаете вы ночными песочными человечками. Или у кого такая форма одежды? Кстати, пижама ей маловата, папаша. Купил бы нормальную. Она у тебя скоро вырастет, помещаться перестанет.
– Да нет! У нас команда суперов! Она – там состоит. Воины Сейтеки! – Питер поднял руку, изображая салют «Воинов». Теперь‑то она узнает, что провела ночь с самим «Синей Молнией». Конечно, начнутся восторги, писки, автограф просить будет, ну да что поделать, он давно привык к это стороне славы. И автограф, чего греха таить, она заслужила. Всю ночь заслуживала.
– Суперов? Это типа в трико бегаете и котят с деревьев снимаете? Круто. – говорит Эрика и пьет кофе.
– И участвуем в Играх. – дополнил Питер, чувствуя себя глуповато: – мы же Воины Сейтеки! Третий сезон уже! Синяя Молния, Цветущая Сакура и Крио! Ты, что не узнаешь?
– Неа. – покачала головой Эрика: – в первый раз слышу. Но, хорошо что ты не извращенец, и свою дочку не пялишь.
– Да не дочка она мне! – проревел Питер.
– Воу, полегче, чувак. Мне фиолетово, дочка или нет. Не признаешь свое отцовство, да ради бога. Присядь, успокойся, вон, яичницу поешь. – говорит Эрика, поднимая руки вверх.
– Я яичницу доела. Можно мне теперь конфетки? – тихо говорит Сакура.
