* * *
Братики подкрались к входным дверям квартиры и прислушались. На лестничной площадке – ни шороха. Леонтий глянул в глазок:
— Вижу макушку…
— Открывай, млин, всё путём! – занервничал котик, сидя на полу, и затеребил Волкова за трико.
Миша Зайцев в волнении кусал губы, снял и надел очки. Его ассистент без дальнейших колебаний распахнул дверь. Котик на нервной ноте успел мявкнуть:
— Я покамест понямкаю, — и деловито потрусил на кухню.
На пороге квартиры стоял маленький рябой хмырь, лет тридцати, с беспокойным взором, он не смотрел в глаза, а тупил их вниз. Взгляд гостя уловил кошака, проскользнувшего под ногами.
— Привет, я по объявлению, — скороговоркой выпалил хмырь, блуждая зрачками. – Я пришёл без звонка, потому что мне срочно надо сделать вашу работу! Сегодня, сейчас!.. Выручайте, всех других пацанов отсылайте нахрен, я подыхаю!
Через минутку гость был препровожден в лабораторию (она же спальня), неуверенно замер посреди комнаты. Спросил, «бегая» взглядом:
— Как вы хотите, чтобы я встал?
Братцы нахмурились недоумением.
— Да нам по барабану, вообще-то, — размыслил циник.
— Если желаете, ложитесь, — заметил ботаник. – Мы можем выйти…
— Прошу, тока быстрее доите! – попросил визитёр несколько слезливо. – Сукой буду, не за что б не подписался, но без дозы я не жилец!.. – По ходу предложения хмырь шагнул к дивану, снял с себя штаны, загнул тело, упираясь в диван руками, выпятил голую попу.
Он был мышью, но считал себя львом. Хотя по факту являлся обыкновенной свиньёй. Поделом ему – собаке. Такая вот хреновина и совсем не занимательная.
— Эй, ты чё?! – вылупились братцы.
— Чё, втыкайте мне быстрей в задницу! – зло бросил пришелец. – И гоните бабло!
Братики в афиге присвистнули.
— Чувак, нам нужен онанист, а не педераст, — с усмешкой произнёс Леонтий.
— Сам ты педераст! – в истерике выкрикнул хмырь. – Я ж говорю, вены, млять, горят. А в родной хате нет ни черта, всё продал!..
— Вы наркозависимый! – дошло до ботаника. – И вам требуются деньги на анальгетик из категории «опиатных»! Или употребляете синтетический агент?
— Упс, — только и смог ответить гость.
Ещё через минутку, Волков распахнул дверь в прихожей, сухо мотнул головой вон:
— ЛетсГоу!
Нарик шагнул за порог, обернулся и сказал умоляюще:
— Пацаны, а хотите, я попробую «передёрнуть»?.. Тока не стоит у меня ни хрена… вот засада!..
— Ни в коем случае, — Зайцев отрицательно мотнул головой. – Нам нужен здоровый во всех смыслах мастурбатор.
Циник захлопнул дверь перед жалостливой мордочкой хмыря, парни шумно выдохнули:
— Ффу. Первый блин…
Сразу же тренькнул звонок. Наркоша полностью живой, только мёртвый. Проезжаем его… или явился второй блин? Волков, было, потянулся к глазку, однако, передумал и запросто открыл дверь.
— Заходи! – нарик был втолкнут в квартиру властной рукою, следом вторглись двое граждан: с хищными «лисьими» мордами, в форменных кителях.
— Полиция, — оба показали «корочки». – ОБНОН, мать вашу.
Сводные братья на автомате подняли исследовательские ручки. Нарик громко шмыгнул носом, вытер его тыльными сторонами ладоней, сцепленными впереди наручниками.
Старший легавый характерно сунул руку за пазуху, чуть засветив табельную кобуру, и покрутился по прихожке, заглядывая в комнаты. В кухне-гостиной он увидел большого дымчатого кота, с аппетитом уплетающего рыбку на барной стойке, а в лаборатории-спальне — стол со склянками, и восхищённо присвистнул:
— Фиу, академики по коксу, понятно.
Не желайте, и не желаемы будете. За последние сутки в Хамовниках слишком много говорили о наркоте и о полиции. И вот они пришли в Черёмушки всей своей прелестной толпой. Ментальная связь, — можно и так.
— Есть кто на хате? – спросил младший легавый, чутко поводя ноздрями.
— Н-нет, — промямлил Волков.
Из кухни в прихожую, на четырех лапах, резво вбежал дымчатый котик, и вильнув пушистым хвостиком, скрылся в спальне. Братики вдумчиво отследили движения зверя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— У нас только, эм… кот, — добавил Зайцев.
Полиция кота как-то пропустила мимо сознания. Старший обноновец вернулся в прихожую. Молвил вальяжно, кося продуманным оком:
— Ну чё делать бум?.. Вызываем наряд и пакуем академиков?
— Предлагаю обыск, — ответствовал подельник. – Золото, брильянты, купленные на нетрудовые доходы, — дополнил он с усмешкой. – А, академики, бум делиться?
Если Бог – это любовь, то Страх – это дьявол. Если полицейские – это черти, то дымчатые коты – это ангелы.
— Эй, чувачки, зазырьте, чё я вам принес! – в прихожке нарисовался котик. Он ступал на задних лапах, а в передней держал фигуристый флакон с этикеткой «Папа» на нём.
— Мля! – озадачились менты, в ахере уставившись на зверюгу. Наркоша зашмыгал носоглоткой как станок.
— Алле гоп! – кот подпрыгнул, распыляя возбудитель на стражей непорядка.
Резко пахнуло конской мочой!.. Потолок качнулся, стены сжались и распрямились, а после прихожая крутанулась на 360 градусов. Возникло прозрачное объёмное марево в виде шестиконечной звезды, — в нём отразилась усмехающаяся плюшевая морда… Полиция вспотела, икнула и пукнула. Или пёрднула? Никто точно не понял… Всё встало на круги своя.
— Мяу! – злорадно выкрикнул котик.
Полицейские постряхивали с морд брызги, и осмотрелись несколько осовелыми глазками. Кто тут?.. Ага-ага. Понятые из числа парочки молокососов и… свидетель обвинения. Отлично!.. Старший — лейтенант Козлов выхватил казённый пестик и ткнул стволом напарнику в брюхо:
— Колись, сволочь! – крикнул звонко. – Как ты затарил двадцать грамм героина, и после продал, втайне от меня…
— Сам колись! – бросил ответку младший — сержант Баранов, и тоже выхватил пестик. – Ты торговал анашой с Трюфелем, а меня «лоховозил», что канал прикрыт…
— Разберёмся?!
— Да не вопрос!
Стражи непорядка угрожающе надвинулись друг на дружку. Братушки не очень-то уверенно, но опустили ручки и в мандраже наблюдали. Хмырь разинул рот и развесил уши.
— Тихо! – драная полиция обратила внимание на «публику». Чуть поколебавшись, спрятала пистолетики. — Товарищи понятые, протокол позже.
Затем легавые встали в боксёрские стойки и… начали наносить друг другу удары кулаками и коленями. Они пыхтели и топтались на месте. В процессе борьбы, один схватил другого за грудки и толкнул, однако Баранов успел вцепиться в плечи коллеги, — и оба в полу-кувырке выкатились на лестничную площадку. Оттуда послышались звуки ударов и тяжёлые охи мускулистых мужиков.
— Хряст! Хряст!
Нарик бесконечно умилился и самодовольно засмеялся шёпотом, обнажая редкие зубки.
— Хи-хи.
Пусть в нашей жизни будет какой-то другой беспредел, от нынешнего беспредела мы устали. Точней, надоел он нам, а ещё кучу опытов ставить… Братики указали хмырю на выход недрогнувшей рукой:
— Вали к ним, и, к хрену, уходите все отсюда, – учёные покрутили ясными головами. — Эй, кошак, а ты…
Котяра исчез, лишь в дверях мелькнул дымчатый хвост. А наркоша уже стоял с фигуристым флаконом в синюшных руках, и с умилением брызгал на себя остатками возбудителя. Рябая физия лучилась счастьем.
Через пару минут он выпорхнул из подъезда, с гордо запрокинутой головой. В каждой ладошке — по казённому пестику, под мышками — две табельные кобуры. Впереди, скованные единым наручником, брели обноновцы и уныло бормотали, обращаясь к конвоиру:
— Командир, мы напишем явку с повинной!.. Расскажем во всех деталях, как преступали Закон, пользуясь служебным положением…
Нарик подпрыгнул и наподдал с левой, а потом и с правой… обоим легавым. Жёстко под зад. Навстречу любопытной тройке – попался Типчик, — коренастый жирдяй, с крашенными в розово-синий цвет волосами, лощёными щечками и виноватой улыбкой. Он быстро шёл к дому, натужно пыхтя, ловко обогнул процессию и вбежал в подъезд.
