Аэлла кивает.
— Что нужно лекарям?
— Бинты, — выдавливает из себя Аэлла. — Обезболивающее…
— Держи, — через некоторое время отзывается сержант, вручая тяжелый вещмешок. Еще один одевает солдат из отделения, молчаливый и столь высокий, что в избе приходится пригибаться, усатый парень с мечом на поясе.
— Бегом обратно! — командует сержант. — Оливер, отвечаешь за нее головой! Доведешь и останешься там — вдруг еще что-то понадобится!
— Есть, сир сержант, — чеканит Оливер. — Пошли, девчушка, время дорого!
Обратно под ливень осколков и драконье пламя! Аэлла едва заставляет слушаться одеревеневшите колени. Пришлось напомнить себе, что страшно всем. И Налини, наверное, было жутко идти в Мир Лиангхара. Но люди делятся не на тех, кому страшно и кому нет, а на тех, кто может обуздать страх и тех, кем он правит. Наставница, Неккара и Крейтон — из первых. Да и Тетрик тоже, только, наверное, еще об этом не знает. Значит, должна взнуздать ужас и она. Аэлла поглубже вздыхает и, точно бросаясь в воду со скалы, распахивает дверь.
Они выскакивают на улицу в момент затишья. Драконы таки получили по зубам и убедились, что окопавшаяся в селе армия не так уж беззащитна. Теперь они и наводящий на цели вражеский колдун готовят какую-то новую пакость.
— Пошли! — командует Оливер, осматривая небо. — Повезет — проскочим, пока тихо.
Они успевают пройти две трети пути прежде, чем над головой возникает стремительно растущий силуэт чудовища. Он стремительно растет, заслоняя свет пасмурного неба.
— Падай! — кричит солдат и, швырнув Аэллу в грязь, плюхается сверху.
Чудовище проносится так низко, что оба затылком ощущают упругий толчок ветра. На этот раз дракон, не успев плюнуть пламенем, взмывает в небо.
— Пронесло. Но сейчас за нас возьмутся всерьез! — ворчит Оливер, поправляя вещмешок. — Не бойся — им не хватит времени прицелиться.
— Почему? — спрашивает Аэлла. Они лежат так близко, что Аэлла чувствует тепло дыхания.
— По ним бьют из окрестных домов. В упор. Если они задержатся, их собьют. Целиться времени нет…
Он приподнимается, осматривается, но тут же падает обратно, прикрывая собой женщину. Тяжелое тело вдавливает Аэллу в грязь.
— Лежи смирно, и с тобой ничего не случится.
— А с тобой?
— Я — лишь воин. А ты можешь спасти десятки таких, как я, а может быть, сделать что-то еще важнее.
Аэлла ощущает острую благодарность к солдату, рискующему ради нее жизнью. С ним уютно и спокойно даже тут, на холодной земле, когда над головой мчится смерть. Он знает, что делает, и идет на риск осознанно, продумав все, что нужно сделать, а не по-глупому бросается на врага. Если уж мужа, то такого!..
— Спасибо, — шепчет женщина, губы касаются заросшей щеки…
Последний дракон идет, едва не задевая когтями землю. Как он при этом не врезается в дома или яблони, да еще избегает пушечных ядер, уму непостижимо, но ядра продолжают лететь мимо. Два из них даже с грохотом сталкиваются: в грязь, совсем близко от лица Аэллы, бьют раскаленные осколки. Чудовище, сбросив скорость и пренебрегая опасностью, плюет жидким огнем прицельно…
Когда ветер, поднятый гигантскими крыльями, стихает, Аэлла окликает бойца:
— Оливер?
Слабый стон в ответ. Запах паленой ткани, кожи и мяса, смешанный с гарью драконьей слюны. Не помня себя и не задумываясь об опасности, Аэлла вскакивает из грязи, склоняется над раненым. Лицо уцелело, но все, что ниже пояса, представляет собой сплошной ожог. Тем не менее воин еще дышит.
Мокрый плащ слетает с плеч аэллы в грязь, с невероятным трудом женщина взваливает на него тяжелое тело в доспехах и с мечом. Хватается руками за край и, захрипев от натуги, тянет к лазарету. До храма рукой подать — шагов сто — и бесконечно далеко, потому что драконы, заложив крутой вираж, уже вновь заходят на село… Что-то горит, бахают пушки, стелится по улицам пороховой дым, но летучие монстры кажутся заговоренными. Хоть Крейтон и уверен, что в селе пушки и стрелки почти неуязвимы, сейчас Аэлле так не кажется.
— Живи… Живи… Да живи же! — бормочет она, волоча по грязи отсыревший плащ с раненым. Стоит бы посмотреть, жив ли он, но… Танцовщица знает, что стоит остановиться — и больше не заставишь себя сделать ни шагу.
…Грохот взрыва позади. Долетели, гады… Аэлла кидается наземь, накрывая собой раненого — совсем как он ее, упругий ветер, поднятый крыльями, вжимает ее в стылую грязь.
— Брось меня — все равно помру… неси… снадобья, — чуть слышно шепчут губы, сведенные судорогой боли, шепот тонет в грохоте канонады. Аэлла содрогается: все это время он был в сознании. А она даже не перевязала раны… Хотя такие раны перевязывать нет смысла. Тут поможет лишь Нек с ее магией, да и то едва ли.
— Молчи, береги силы, — приказывает танцовщица, роясь в мешке. Наконец ей удается найти небольшой железный сосуд с завинчивающейся крышкой. В нем обезболивающее. — Хлебни, только один средний глоток.
Воин отхлебывает, закашливается, но честно проглатывает противный на вкус, горький отвар.
— Движемся дальше, — произносит Аэлла и, превозмогая свинцово-тяжкую усталость, волочет плащ, ставший носилками, дальше. «Хоть бы кто помог…» — думает она отрешенно. Но у всех свои дела — артиллеристы и арбалетчики опустошают арсеналы, стремясь сбить на землю хоть одно чудище. Остается пятьдесят шагов, ине просто пятьдесят, а по площади перед храмом… Там от чудовищ не скроет даже трава.
Аэлла не видит, скорее чувствует, как со спины заходит очередная тварь. До лазарета, до спасения закрывшего ее собой бойца еще шагов тридцать. Кто бы мог подумать, как это много…
Она шлепается рядом с большой лужей, на этот раз боком. И видит бой с драконом от начала до конца. В соседнем доме грохает так, что звенит в ушах, крупное орудие, увесистое ядро взлетает навстречу крылатому чудовищу. Тварь уклоняется от удара, быстро и ловко спикировав к земле, но ядро вдруг меняет направление и ускоряет движение, Аэлла уже не может за ним проследить. Дракон пытается уйти вверх, но поздно: пятьдесят фунтов чугуна с грохотом бьют в основание правого крыла чудовищу, проламывая броню. Летят осколки толстой чешуи, тварь, обиженно взревев, теряет высоту. Она отчаянно машет уцелевшим крылом, но в него тут же врезается, с оглушительным хлопком разорвавшись, болт из храмового арбалета Крейтона. Дракон пытается нормально сесть, но неуклюже кувыркается в воздухе и врезается головой в храм Аргишти. Трещит проламываемый купол, внутри вспыхивает драконья слюна, и чудовище застревает. По основному зданию храма-лазарета бежит пламя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
