И тут Карина пронзительно, на пределе человеческого слуха, истошно взвизгнула, шмыгнула в машину и рванула с места. Еще более отчаянный взвизг покрышек, и серая размытая тень, метнувшаяся ей вслед, опоздала. Совсем чуть-чуть.
Мохнатая, страшная… такая восхитительная морда сунулась Диме в лицо, обдав запахом нагретого камня и вяленой рыбы, — и пропала.
Дима перевернулся набок, охнул от боли в ушибленном локте, встал на колено и увидел, что, сопровождаемая таксистом, к нему идет Катя.
— Катька… — проговорил Дима, глупо улыбаясь. — Как ты вовремя…
Рядом остановилось такси.
Выглянул водитель: толстый негр в красной бейсболке. Сказал что-то по-шведски. Катя кивнула.
Таксист помог Диме подняться.
— Спасибо… Я уже сам, — пробормотал Дима. — Кать, ты понимаешь… Мы с Кариной… В общем, я не хотел…
— Потом, — бросила Катя. — Садись в машину.
— Катаринаваген, отель «Шоффард», — сказала она водителю, когда Дима загрузился на заднее сиденье «сааба».
Такси тронулось.
— Погоди, а Хищник? — забеспокоился Дима.
— Сиди уж, — раздраженно бросила Катя. — Без тебя разберемся.
Через несколько минут такси уже стояло у дверей другого отеля. Катя сунула таксисту банкноту.
— Иди за мной, — велела Катя Диме и вошла в холл.
Дима замешкался. Залюбовался ею, такой красивой, такой уверенно-спокойной. Его девушкой. Или — уже не его?..
Глава тридцать вторая
О смысле жизни с точки зрения призрака, Катиных истинных чувствах к Диме и водолазных затеях Ротгара
Она (супругу): «Воды мне принеси».
Он: «А волшебное слово?»
Она: «Бегом!!!»
Из жизни троллей
— Нынешним людям свойственно оценивать всё и всех, исходя из собственной сиюминутной выгоды, — прошелестел баньши. — Но людям изначально свойственно стремиться к наслаждению. Разве не ради этого вы живете?
— Свойственно, — согласилась Катя. — Но ведь это нормально.
— Вот именно! — подхватил баньши. — Вы тратите жизнь на поиски удовольствий. Вспомни клуб, где мы с тобой встретились.
— «Метро»?
— Да. Зачем люди приходят туда?
— Как зачем? Потанцевать, отдохнуть, расслабиться… Ну, пообщаться, конечно. Познакомиться с интересными людьми…
— То есть получить удовольствие? Подумай, Малышка, вот о чем: человек встает рано утром, целый день занимается каким-нибудь неинтересным пустым делом, чтобы заработать немного денег. Потом на эти деньги покупает входной билет, немножко алкоголя — чтобы расслабиться, потому что без выпивки ему не сбросить с себя сковывающее бремя своего пустого существования, — и ждет, что к нему придет немного счастья. И, как правило, не получает ничего, кроме сомнительного удовольствия сказать своим друзьям, «Вчера был в клубе, нормально оттянулись». Так, да?
— К чему ты клонишь?
— Люди стремятся к наслаждению. Они тратят свою жизнь, свое время, чтобы получить это наслаждение. Причем вложенные усилия несравнимы с кратковременностью награды. Изысканную пищу, в которую вложены часы, а то и дни человеческого труда, люди поглощают за несколько минут. За эти минуты удовольствия вы платите своей жизнью, своим временем. Разве это плохо?
— Нет, — сказала Катя. — Наверное, нет.
— Почему же тогда ты осуждаешь нас, ши? Ведь ши дает вам, людям, то, к чему вы стремитесь. Да, он берет взамен часть вашей жизни, но разве отдать часть жизни, отдать мгновенно, без боли, без усилий, без пустой отупляющей работы, это плохо?
— Не надо меня запутывать словами! — сердито сказала Катя. — Может, какой-нибудь наркоман и живет ради кайфа, но лично я — нет. Я, знаешь ли, люблю свою жизнь. Мне нравится быть молодой. И работать, между прочим, мне тоже нравится. Делать что-то полезное, нужное…
— Кому? — спросил баньши.
— Как кому? Людям.
— А конкретнее?
— Тем, кто будет пользоваться тем, что я делаю. И ничего плохого в том, чтобы готовить, я тоже не вижу. Знаешь, как приятно: приготовить что-то вкусное, чтобы все ели и нахваливали?
— Не знаю. Никогда ничего не готовил. Но думаю, что это занятие приятно, если заниматься им нечасто. А если каждый день делаешь одно и то же, это уже рутина. Скука. Ощущение бессмысленности существования. Жизнь проходит впустую. И ты это чувствуешь. И никакой благодарности не будет. Наоборот, стоит тебе сделать что-то хуже, чем обычно, — тебя накажут. Тебе сделают больно. Унизят. Люди по своей природе неблагодарны. Жена прислуживает мужу не потому, что желает ему хорошего, а потому, что хочет избежать плохого. Потому что думает: без мужчины ей будет еще хуже.
— И вовсе не так все мрачно, — возразила Катя. — Есть же какие-то радости…
— Ну да. Трехминутый супружеский секс после футбола и бутылки пива. Тоже мне радость!
— Ничего ты не понимаешь! — заявила Катя.
— Станешь утверждать, что в сексе разбираешься лучше меня? — насмешливо прошелестел баньши.
— Нет, не стану, — Катя покраснела, потом рассердилась на себя за это глупое смущение. — Да, в сексе я ничего не понимаю, зато я знаю, что такое человеческая близость. Знаю, что такое, когда рядом с тобой родной человек, на которого всегда можешь положиться, который всегда поможет… Хотя нет, это не главное — что он поможет. Главное, что родной и что рядом. И для него ты тоже родная, близкая… Нет, ты этого не поймешь. Ты же не человек. И никогда не был человеком.
— Близкий… — прошелестел баньши. — А разве не бывает так, что ты хочешь быть близким с кем-то, а он с тобой — не хочет?
— Так не бывает, — сказала Катя.
Вообще-то она, когда говорила о близких, думала о своих родителях.
— Еще как бывает, — заявил баньши. — Подумай, вспомни…
Катя подумала, вспомнила… И решила, что призрак прав. Ей просто повезло. Но признаваться в ошибке не собиралась.
— Я — человек, — сказала она. — У меня есть душа. И душа подсказывает мне, что настоящее, а что — пустое. Так вот: вся так называемая радость, которую дарите вы, эльфы, — не стоит того, что вы у нас отнимаете. Так же, как кайф от наркотика не стоит того, чем за это приходится платить.
— А ты пробовала? — вкрадчиво поинтересовался баньши. — Некоторые наркотики стоят совсем недорого.
— Я не о деньгах говорю! — рассердилась Катя. — Я знаю, что у меня, во мне есть нечто ценное, то, что трудно выразить словами. Единство, чистота… Что-то такое, что всегда со мной, с чем я родилась. Если я это потеряю, то это буду уже не я. Никакой кайф этого не стоит. Я растворюсь, исчезну… Ты не понимаешь!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
