…Он рванул на себя рычаг и впечатался спиной в спинку кресла, уходя стрелой в небо, и в тот же миг от страшного грохота заложило уши. Огромное, как гора, здание — блестящая пёстрая глыба с тысячью прорезей-окон — падало, как подрубленное дерево, распадаясь на лету в мелкое крошево, и корабль, уносящий Фрисса из-под камнепада, дрожал и хрустел под градом осколков. Коротко пискнула холодная коробочка, намертво вцепившаяся в висок, Фрисс, ни о чём не думая, толкнул рычаг направо, пропуская мимо огромный кусок стены. Чуть-чуть он разминулся с серо-зелёным небесным кораблём, вылетевшим из вихря обломков, коробочка снова пискнула, Речник благодарно кивнул, вдавливая в панель светящуюся кнопку. Четыре корабля миновали оседающий дом невредимыми, Речник на мгновение замер в воздухе — что-то его тревожило — и тут же в висок впились ледяные иглы. Тёмная сталь, разрисованная лиловыми зигзагами, мелькнула в пыли, и корабль отлетел в сторону, подброшенный взрывной волной. Отчаянный писк вонзился в ухо отточенной иглой — тот «зелёный», что летел слева от Речника, падал вниз, на высоченные дома, беспомощно кувыркаясь в воздухе, вырванное из корпуса крыло летело отдельно, из развороченного корабля валил чёрный дым.
Череда коротких вспышек сверкнула слева, корабль закачался. Фрисс не знал, как у него получается стрелять, и к чему приделано это оружие, но оно работало — и почти невидимые, но смертоносные лучи впивались в тёмно-серую броню чужого корабля. Он, окутанный густым паром, скользил вдоль крыш, то и дело ныряя за «вершины» домов-гор. Два зелёных корабля мчались следом. Он вынырнул снова, под тревожный писк Фрисс рванул рычаг вбок, и ремни впились в его тело — звездолёт завалился набок, перекувыркнулся, пропуская над собой осколки и жар… Что-то щёлкнуло под днищем, серый хвост, мелькнувший за домом, вздрогнул, красное пламя расплескалось по нему и опало, оставив дымное облако.
«Уходит!» — промелькнуло в голове вместе с пронзительным писком железной коробочки. Серая «рыба» со странно выгнутыми «плавниками», окутанная дымом и озарённая вспышками, выскользнула из-за рассыпающегося дома, чиркнула парой лучей по устоявшим зданиям и помчалась, набирая скорость, куда-то в сторону. Зелёные корабли летели следом, Фрисс развернулся — писк усиливался, Речника звали, и медлить было нельзя.
Он выстрелил ещё раз — теперь враг был на виду, и неизвестный, но мощный снаряд взорвался чуть в стороне от его крыла, крепко встряхнув его. «Серый» ответил веером белых лучей, и Фрисс оказался в тумане — стекло перед его лицом оплыло, вздуваясь пузырями. Он прибавил скорости, но враг как-то внезапно выскользнул сбоку, разворачиваясь кверху брюхом. Что-то грохнуло позади. Железная коробочка пищала непрерывно, Фрисс стиснул зубы — в полосе зеркального стекла, не затронутой жаром, отражались разлетающиеся в небе обломки зелёного корабля.
— Назад! — крикнул он, сам не зная, с кем говорит. — Этот — мой!
«Понял!» — скрипнул в ухе незнакомый голос. Впереди уже не было зданий — только серо-жёлтая равнина, дым и пылевые облака, и тёмный корабль с дымящимся хвостом. Он резко ушёл вправо, но Фрисс не замешкался — луч ударил в чужое крыло. Враг был уже близко, и дымовая завеса ему не помогла — броня вскипела и брызнула во все стороны.
Ещё два луча промчались мимо, что-то задымилось внизу. Серый корабль, дымясь и раскачиваясь, резко развернулся на месте. Фрисс изумлённо мигнул, прижался к панели вместе с рычагом, утопленным в пол… но глыба оплавленного металла летела в лобовое стекло, и мгновение спустя Речник обнаружил, что корабля вокруг него уже нет. Перепончатые крылья, выпирающие из боков, несли его, и он неуклонно приближался к земле. Затылок раскалывался от боли, в глазах то и дело темнело.
«Не-ет!» — крикнул кто-то на грани слышимости, Фрисс вскинулся — что-то заставило его обернуться. Вдали, над туманными очертаниями города, поднималось огромное свинцово-серое облако, за ним — второе. Горячий ветер хлестнул по лицу, выжимая слёзы из глаз.
— У-о-о-ой! — взвыл Речник, до боли в пальцах сжимая бластер. Как оружие попало в его руки, он не знал, да и не задумывался. Затылок по-прежнему болел, раскалённый обруч стиснул виски, сердце билось гулко и часто. Что-то страшное случилось, чего-то нельзя было допускать — но он допустил, и теперь всё потеряно…
Сопло бластера на миг вспыхнуло. Фрисс выстрелил раньше, чем его глаза увидели цель — руки действовали сами по себе и не вполне ему принадлежали. Но теперь он видел рослую фигуру в тёмно-синем комбинезоне, видел и лиловую эмблему из двух изогнутых линий на спине. Его враг уже был у самой земли, далеко в стороне от догорающих кораблей. Он упал тяжело, подвернув ногу. Фрисс, скрипнув зубами, вскинул бластер, но щелчок крыльев на боках заставил забыть об оружии. Он сам уже падал, и пыль облаком окутала его — здесь её было слишком много… и камень, попавший под колено, заставил Речника вскрикнуть. Что-то полыхнуло в пыли — тот, второй, опомнился раньше. На щиток, закрывающий глаза, потекло что-то мутное и дымящееся, Фрисс пригнулся, подбирая бластер, и выстрелил наугад.
Он стрелял ещё и ещё раз, пока пыль оседала, и боль разрывала череп, а глаза слезились. И лишь когда задымилось перегревшееся сопло бластера, а на рукояти замигал тревожный сигнал, Речник остановился. Теперь он видел второго ясно — тот был в десяти шагах, сидел на странно вывернутой ноге, и земля вокруг была черна от крови. Рослый грузный сармат — Речник видел белый безволосый череп, широкоскулое лицо и ярко-жёлтые глаза — не двигался, только рука, прижатая к дымящемуся животу, дрожала. Она была перемазана в чёрном, и чёрные капли вытекали из-под неё. Полурасплавленный комбинезон разлезся на лохмотья, прикипевшие к телу, в груди зияли выжженные дыры, и дым тянулся от них. Вторая рука сармата, перебитая в плече, безвольно свисала вдоль тела, и её пальцы вздрагивали. Он ещё пытался дотянуться до упавшего бластера, но глаза уже тускнели, и он медленно заваливался набок. На лице застыла растерянная усмешка. Он смотрел прямо на Фрисса и не отводил взгляд, пока изо рта не потекла кровь, а глаза не остекленели.
Речник рывком поднялся на ноги, не выпуская из рук бластер. Сопло против его воли поднималось, наводясь на неподвижное тело. Он силой заставил себя опустить оружие, сделал шаг к убитому. Отчего-то Фриссу было муторно и с каждой секундой становилось хуже. Где-то он видел этого сармата, где-то…
Красное зарево расплескалось по векам. Ледяные пальцы впились в запястье и крепко встряхнули — и Фрисс дёрнулся всем телом, вскинулся и открыл глаза, хватая ртом воздух. Справа кто-то испуганно шипел, снизу — ревел и взрыкивал. Над Речником склонился Нецис, и его глаза горели холодной зеленью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
