class="p1">Я с выдохом откидываю голову назад, на подушки дивана.
Какое-то время мы так и сидим. Я прислушиваюсь к своим ощущениям — по телу будто гуляет шипучка, а вместо крови бежит шампанское. Хочется ёрзать на месте или стряхнуть с себя это ощущение, убрать из тела, потому что бр-р-р. Но я не могу, нужно потерпеть, подождать, скоро все пройдёт. Эту процедуру я прохожу не в первый раз, но привыкнуть просто не получается!
В очередной раз понимаю, насколько же Шанар удивителен и исключителен со своим даром. И было в этом что-то таинственное.
— Ну, что скажет мой доктор? — решаюсь уточнить я, чувствуя, что умираю от скуки и устала подавлять тревогу за свое самочувствие. Я боюсь, что вот сегодня точно что-то пойдёт не так, и Шанар выдаст мне плохую новость.
— Ты идёшь на поправку, — повторяет он в очередной раз, я сбилась со счета в какой. — Просто ты ещё не окрепла и магические потоки немного сбиваются, циркуляция идёт медленнее и неправильно, из-за чего у тебя сложность с подвижностью. Особенно в ногах. Но ничего, — он поднимает на меня свой взгляд, — твое тело привыкнет к изменениям. Всё-таки, — он вздохнул, — всё-таки ты жила в своем теле без капли магии и то, что привычно для наших тел и физиологии, для тебя ново.
— Но у меня была магия какое-то время, — добавила я.
— Этого было недостаточно, чтобы повлиять на твою физиологию. Несколько магических единиц не равны сотням тысяч, которые тебе в одночасье оказались доступны, если переходить на язык математики. Вдобавок, уровень твоей магии крайне велик, это затрудняет адаптацию.
— Знаю… — выдыхаю я и снова откидываюсь на спинку дивана. — Знаю. Но я не чувствую ни крупицы своих сил.
— Подожди немного. Голод ты тоже почувствовала не сразу. Запасись терпением, девочка, ты ещё будешь вспоминать время, когда магия не была тебе доступна.
Я нахмурилась и подняла голову.
— О чем ты?
— О том, как тихо и спокойно ты сейчас живёшь.
Почему-то всем виднее, как будет выглядеть моя дальнейшая жизнь. Всем, кроме меня. Потому что я абсолютно не знала, куда идти, что делать и кем быть. Но пока я отложила эти мысли на полку. Пока ещё рано. Магии нет, я не выздоровела.
Я знала, чем займусь, когда буду способна выйти на улицу, — обниму Мирабель и расплачусь ей прямо в плечо. А потом обязательно схожу к Инессе и выпью с ней чай. И она непременно угостит меня пирогом.
Мне нужен был кусочек моей прошлой жизни, чтобы устоять в новом мире.
— Моя жизнь давно не похожа на «тихо и спокойно», о котором ты говоришь.
— А теперь представь масштабы. Сейчас ты куда сильнее и… возвышеннее?
— Ага. Сложная форма жизни. Магическая, непонятной природы.
— Да ну прекрати! — отмахнулся Шанар. — Кстати, поэтому восстановление такое долгое и сложное. Ты же не думала, что произошедшее с твоим телом пройдёт бесследно и просто?
— Конечно.
Конечно не думала. Я обо всём этом не только не думала, я не собиралась «ломаться», как выразился Арриан. Я не мечтала оказаться в объятиях смерти!
Меня ведь кормили сказками, что первая близость решит мою проблему! Интересно, ситуация бы повторилась? Если бы он не справился, как утверждал в душе? Представляю тот шок и ужас, который Арриан бы испытал! Может, он не зря боялся, что сделает только хуже? А я дура набитая лезла к нему. А он был прав всё это время!
Тогда исход был один? Я должна была остаться без магии, в принципе, потому что не пережила бы сломанную печать. Силы!
Мама постаралась на славу!
— Ничего бы мне не помогло.
Шанар поднялся на ноги.
— Я бы не был так категоричен, — ответил он мне.
— За что боролись, на то и напоролись.
Целитель сел рядом со мной на диван.
Так как мы остались одни, возможно, в первый и последний раз, я решилась задать некоторые вопросы, на которые хотела получить правду. И целитель, услышав их, не будет оглядываться на Арриана и ждать, что тот сам все объяснит и сам решит, что можно говорить, а что нельзя.
Арриан сам дал добро расспросить Шанара на тему моего здоровья.
— Почему вы не отвезли меня в больницу?
— Потому что могли возникнуть ненужные вопросы.
— Например? — решила уточнить детали я. — Как и почему я пострадала?
Он вздохнул.
— И это тоже. К тебе не придут маги в форме с уточнением деталей происшествия, поверь, там уже давно все улажено.
Улажено. Но интересно, кем именно, кто пошёл на встречу первым? К какому соглашению Арриан пришёл с Рейнсейрами? Он толком и не рассказал мне про Ника, потому что Шанар запретил мне переживать. Мне вообще запретили потрясения любого характера. Спасибо, успокоительными не пичкают.
Только от недомолвок я терзалась сомнениями и меня грызли разные мысли. По сути, я подавляла свою тревогу и зудящее в попе любопытство. Но я готова была признаться себе с чистым сердцем — меня слабо интересовали детали и новости относительно Ника. Я знала, что он жив, и этого было достаточно. Хотелось, правда, понять, что там с его наказанием, раз уж… это стало причиной раздора. Смог ли Арриан закончить печать, раз, как он выразился, не отменяет своих решений? И чем это теперь грозит Николасу? Я не разбиралась в тонкостях Хранительской магии, а очень хотелось.
Соглашение.
Тёмные взяли на себя ответственность…
— Я догадываюсь, что тебе за мое лечение платит не только Арриан.
— Правильно догадываешься. Рейнсейру не наплевать на тебя.
— Я пострадала не из-за Николаса!
— А я не сказал, что это потому, что ты пострадала из-за его сына.
— Тогда я не понимаю.
— Понимаешь. Все ты понимаешь, просто не хочешь думать об этом. Он считает, что обязан твоей матери, так что принимай это как должное.
— Если бы он был заинтересован в моей безопасности и хотел мне помочь, он бы не пытался меня купить и выдать за своего сына как какую-то вещь.
— Все немного сложнее, Салдарина.
— Хватит разговаривать загадками! — рыкнула я. — Надоели тайны.
— Тогда пойди и поговори с Рейнсейром сама!
— Сколько бы я ни пыталась разговаривать с этими магами, они говорят только то, что считают нужным, чтобы ты услышал. Очень коварно дозируют информацию и водят всех за нос. Ну нет, надоело быть куколкой на шарнирах, подвешенной за верёвочки.
— А я не вправе рассказывать чужие тайны, — развел руками он
— Ты слишком много знаешь, и однажды это сыграет с тобой злую шутку.
— У меня нет выбора, Салдарина. Каждый идёт своим путём и несёт
