его тянуло к самому большому дереву, которое росло посередине. Оно было выше других, и с его веток, словно гигантские шишки, свисали десятки, если не сотни, маленьких домиков, похожих на пчелиные ульи, только чуть больше и покрасивее. Когда же он приблизился, то до его ушей донесся шорох и легкое трепетание множества тоненьких крылышек. Тут же за его спиной Соль возмущенно топнула ногой и остановилась. Феликс заметил это ее движение и тоже насторожился.
Из круглых черных проемов древесных домиков начало доноситься все более недовольное трепетание, и когда Феликс осознал в какую беду он попал, было уже поздно. Сотни маленьких созданий, ростом не больше курицы, вылетели из глубоких отверстий, угрожающе шелестя своими прозрачными переливающимися крыльями. Видом напоминающие гигантских мух, они имели кукольные лица, схожие с человеческими, и маленькие тонкие ручки-веточки. Некоторые из них даже имели на себе одежду с яркими шутовскими оттенками, и шапки с бубенцами. С яростным жужжанием они облепили Феликса, и стали с силой кусать его своими острыми зубами. Некоторые кололи его зазубренными ножами, сделанными из стекла, похожие на сосульки.
Абсолютно не готовый к такому повороту событий, Феликс стал отбиваться от все прибывающих фей, вертясь на месте и размахивая кинжалом. Нескольких существ ему удалось убить, но все новые вылетали из домиков, клацая зубами и злобно шелестя тонкими крыльями. Рядом с ним появилась Соль, которая, встав на дыбы, обрушила свои копыта на уродливые тела нескольких насекомоподобных существ. Истекая кровью, Феликс ощутил под боком все нарастающее тепло, и в его сердце вспыхнула последняя надежда на спасение. Выхватив из сумки скрижаль, он высоко поднял ее над головой, и в этот же момент поляну озарила вспышка золотого света, который волной прошелся от Феликса во все стороны, и разметав по округе злобных созданий. Быстро оглядевшись по сторонам, он увидел, что из темноты на него летит новая армия фей, и не раздумывая, запрыгнул на Соль, которая тут же сорвалась с места, устремившись в противоположный конец поляны.
Феликс чувствовал, как со всех сторон к ним летят все новые противники, а поэтому не убирал скрижаль, держа ее одной рукой у груди, а другой удерживая поводья. Из-за вытекающей крови табличка выскальзывала у него из слабеющих рук, и он еще сильнее схватился за нее пальцами. Кровь шла по его рукам и шее, заползая под куртку теплыми ручейками, и подступая к горлу. Мрак надвигался со всех сторон, и тени сомкнулись, лишив его последних лучей света. Теперь Соль мчалась в непроглядной тьме, подгоняемая монотонным жужжанием и трепетом сотен маленьких существ. Феликс ощущал, как по его лицу и рукам то и дело хлещут ветки деревьев, и где-то в глубине сознания он понимал, что сейчас они двигаются по густому лесу. Но воображение рисовало во тьме озлобленных существ с вытянутыми телами как у мух, и маленькими ручками, которые цепляются за его одежду и лицо.
Казалось, что Соль мчалась целую вечность. Феликс уже не видел ничего в наступившем мраке, и даже скрижаль потухла и не давала больше света. Горло было переполнено кровью, и она вытекала изо рта, струясь по подбородку и шее. Хватка его слабела, и он чувствовал, что вот-вот лишиться чувств от потери крови. В ушах сильно звенело, и привычный стук копыт стал отдавать далеким эхом, словно Соль бежала в какой-то глубокой пещере. Кое-как затолкав в сумку скрижаль, он устало повис на шее Соли, так как силы быстро покидали его. Феликсу вдруг нестерпимо захотелось пить, но сил не осталось даже на то, чтобы достать остатки меда из кувшина. Холод начал подступать к его пальцам, а веки одолела непреодолимая тяжесть. Он перестал чувствовать боль от ран, и холодные обручи смерти начали сдавливать его грудь, подступая к сердцу. Неужели он умрет?
Феликс не понял, как свалился с Соли. Его сознание вспыхивало и угасало, как огонь в кузне, раздуваемый тяжелыми мехами. Жажда стала невыносимой, а смертельный холод и усталость еще сильнее одолевали его. Феликс почувствовал, как Соль настойчиво толкнула его головой, будто проверяя, живой ли он еще, или может быть хотела подбодрить его. Но у Феликса не осталось сил даже на слова, и он устало положил окровавленную ладонь ей на нос, а потом почувствовал ее теплый язык, которым она облизала его пальцы. Феликс вдруг ощутил сильную тягу к жизни, и в его сознании начали вспыхивать самые яркие ее моменты. Борясь с этими видениями, и наступающими на глаза слезами, Феликс перекатился на живот и пополз вперед, сам не зная куда, ведь все было погружено в безысходный мрак. Он чувствовал сухие листья у себя под руками, и прохладную, пахнущую лесной свежестью землю. Но его отчаянное бегство от неотвратимой смерти продлилось недолго, и через несколько шагов он уперся в стену. Не видя ничего, он протянул вперед руку и нащупал резную дверную ручку, выполненную в форме головы птицы. Побегав пальцами, он нащупал и замочную скважину, которая находилась под ней. Собирая в себе последние остатки сил, он стал рыться трясущимися руками в мешке, ища набор отмычек, моля Силестию и всех добрых богов подарить ему еще немного времени. Найдя их, он привалился к двери боком, и в полной темноте, на ощупь, вставил отмычки в отверстие. Дышать было трудно, и кровь тяжело стучала в ушах, но он вслушивался в скрежет механизмов, стараясь подцепить крючками нужные засовы. Вокруг царила густая тьма, но Феликс ощущал, как его взор уже начала застилать белая пелена приближающегося забвения. Руки, казалось, работали отдельно от головы, и словно далекое эхо, до него донесся тихий щелчок, оповещающий о том, что замок поддался. Феликс рухнул на спину, выронив свои воровские инструменты. Сил у него больше ни на что не осталось. Жажда была нестерпимой, а смерть — неизбежной.
Его щеку вновь лизнул теплый язык Соли. Затем ее голова вновь подтолкнула его в бок, и Феликс, протянув руку, зацепился пальцами за стремя, а затем почувствовал, как его поволокло куда-то вперед. Но у Феликса больше не было сил чтобы держаться. Он уронил руку, и упал на теплую землю, которая в этом месте была мягкой и уютной, словно пуховой матрас. Слабеющим взором он увидел кривой ствол дерева, а под ним маленькое озеро, наполненное чистой водой. Соль снова подтолкнула его белоснежной головой, а затем еще и еще. Словно дряхлое бревно, она толкала его к маленькому озерцу в центре поляны. Находясь на границе своего сознания, Феликс ощутил, как его безвольная рука
