колонны какого-то древнего храма, но все же это были именно деревья, а не что-то другое. Феликс видел их переплетенные друг с другом кроны, сквозь которые и пробивался свет, делая их похожими на витражный потолок. Среди этих стволов, на мягкой траве, выпрямившись во весь рост стояли сотни, если не тысячи, молодых воинов. Все они, как и те, что стояли рядом с гробницей Обериля, были облачены в яркие наполированные латы, и выглядели такими же стройными и величественными, как статуи древних героев. Они стояли ровными рядами, готовые в любой момент проснуться от заколдованного сна и отправиться на битву. Были здесь и животные: волки и кони, горгоны и даже соколы, с остроклювыми шлемами и наточенными шпорами.
Вид этого гордого воинства заставил сердце Феликса испытать благородный трепет. Вот бы заполучить хотя бы часть из этих стройных воинов, тогда у Анастериана не было бы и шанса на победу, и Гантэр смог бы без труда занять Вестерклов. Но маленький никс понимал, что вряд ли ему удастся пробудить ото сна даже маленькую белку, не то что непобедимого воина. Идя вдоль рядов, он не переставая любовался искусными доспехами и крылатыми шлемами воинов, и еще раз попробовал забрать у одного из них меч, на этот раз из ножен, но даже так у него не получилось вынуть его. Клинок будто бы прирос к внутренней стенке и не желал их покидать.
— Чудеса не оставляют меня, куда бы я не пошел. — пробормотал Феликс, поднеся сумку со скрижалью к воину, у которого только что пытался забрать оружие. Может быть так он очнется?
Но скрижаль никак не проявила себя, и высокий воин продолжил стоять неподвижно, словно статуя какого-нибудь бога войны.
— Наверное, все они очнуться, когда сбудется то странное пророчество, которое мы видели над гробницей Обериля. — проговорил Феликс, обращаясь к Соль. — Только вот что оно означает, и как его исполнить — это, конечно, главная загадка.
Бросив бесполезные попытки оживить воинов с помощью небесной таблицы, Феликс поспешил за призраком Гелиоса, который уже успел отойти от него на приличное расстояние. Окружающий его лес, и ряды солдат были такими однотипными, что Феликсу стало казаться, что он попал в зеркальный коридор, и все, что он увидел, было лишь отражением одного и того же места. Но это было не так. По мере продвижения, ему все же встречались пруды и тихие заводи, маленькие ручейки, застывшие в покойном молчании, как и все вокруг. Убедившись, что это действительно обычная вода, Феликс перелил остатки медовухи в флягу, а более объемный кувшин наполнил водой.
— А ты разве не хочешь освежиться? — делая большой глоток спросил Феликс у Соли, которая проигнорировала воду. — Или ты, как и я, уже полакомилась сладкой кровушкой? Да, боги нам этого еще долго не простят. Ну ничего, вот заплатит нам уважаемая Хепзиба гонорары, тогда и пожертвуем часть и Белланиме, и Яричке. Жалко, конечно, но тут уж ничего не поделаешь.
Феликс сделал еще несколько глотков, хотя совсем уже не хотел пить, но в памяти его еще оставался тот упоительно-сладкий вкус крови, и Феликс хотел, чтобы он поскорее ушел, заменившись, пусть и не на такой приятный, но зато чистый вкус родниковой воды.
— Смотри-ка, кажется света здесь становится все больше. — проговорил Феликс спустя некоторое время, когда они вышли к застывшей реке. — Может быть выход уже рядом?
После недолгих блужданий среди одинаковых стволов и застывших воинов, Феликс, наконец, вышел на большую поляну, где обнаружил вход в пещеру, обрамленный красивой аркой со вставленными в нее янтарными камнями. Но это нисколько не испортило настроение Феликса, так как он увидел, что внутри этого каменного прохода горят факелы, расположенные на стенах. Фигура Гелиоса вновь растаяла в воздухе, но свечение все еще указывало Феликсу путь, и он, не раздумывая, последовал за ним. С каждым шагом его одолевало радостное предвкушение, а когда в глубине пещеры вдруг послышались человеческие голоса, Феликс не выдержал, и припустился бегом, обогнав даже пучок золотого света. Еще несколько поворотов, и он увидел каменный грот с журчащим водопадом, и несколькими поваленными мраморными колоннами рядом с кирпичными стенами. Улыбка сама собой наползла на его лицо, когда в свете костра он увидел толстую спину Милу, склонившегося над котелком. Еще несколько темных силуэтов блуждали рядом, раскладывая вещи и возводя палатки.
Весело возвестив о себе, Феликс побежал к друзьям, ведя за собой Соль. Ему уже было наплевать на призрак Гелиоса, и он с радостным смехом кинулся в дружеские объятия (если это можно было так назвать) Дэя, который первый его заметил.
— О Милостивая Дева, и все святые владыки! Как же я рад, что вы целы. — радостно рассмеялся Феликс, переводя взгляд на других людей.
Кроме Дэя и Милу, тут были еще Эскер, Хольф и Эн. Феликс сначала растерялся, ведь ему казалось, что он видел еще нескольких человек, но потом догадался, что это были просто тени от костра.
— Нам пришлось разделиться после того, как на нас напали. — сказал Эскер, который снова нацепил на себя маску. — Так что я не знаю, что случилось с остальными, но будем молиться Господу, чтобы он помог им выбраться, и надеяться на его милость. Подождем их здесь и посмотрим, кто еще придет. Мы ведь тоже не все разом тут оказались.
— Меня спас господин Эн. — тут же в порыве чувств поведал ему Милу, помогая Феликсу снять с Соли седло. — Напали на нас, значит, эти темные, а он их возьми да заруби. А я-то чего, я и не умею, а потом еще и господин Хольф прискакал, и еще другой, черный, прямо по стене, представляете? Ну, господин Хольф его своим топором тяпнул, а темный и распался, будто его и не было вовсе. А потом все загорелось, ну мы и спаслись в замке. Сколько там всего удивительного, в замке-то этом. А там уже с господином Эскером и Дэйем встретились.
— А тебе как удалось спастись? — с улыбкой спросил у Феликса Дэй.
— Меня спасла Соль. — ответил Феликс, благодарно погладив лошадь по шее. — А еще там был огненный всадник, только вот я не смог разглядеть его лица. Он как раз и поджег город. Я думаю, что это скрижаль его вызвала, потому что огонь никак не навредил мне, а вот черного всадника еще как подпалил. Кстати, я еще видел твой призрак, когда шел сюда.
Открытая часть лица Дэя на секунду приобрела взволнованный вид.
— Мой призрак? — озадаченно переспросил он.
— Ну да. —
