Вот так он и оказался в раскрашенных деревянных доспехах Гроша, на свинье Гроша, выслушивающим наставления сестры Гроша о тонкостях шутовских представлений, приносящих ей кусок хлеба. Прелестная ирония, учитывая, что Тирион чуть не поплатился головой, отказавшись порадовать извращённое чувство юмора своего племянника и прокатиться верхом на собаке. Однако, сидя на свинье, трудно полностью оценить весь комизм положения.
Тупой конец копья Пенни задел плечо Тириона, а его собственное с громким стуком ударило в край её щита и погнулось. Пенни удержалась в седле, а он выпал. Так и было задумано.
«Просто, как упасть со свиньи...»
Хотя свалиться с этой конкретной хрюшки оказалось труднее, чем казалось со стороны. Вспомнив наставления девушки, Тирион сгруппировался, но всё равно со смачным «бам» ударился о палубу, прикусив до крови язык. Он представил, что ему снова двенадцать лет и он кувыркается на столе в трапезном зале Кастерли Рок. Тогда рядом был дядя Герион, оценивший его успех, а не угрюмые матросы. Их смех казался жидким и вымученным по сравнению с бурным восторгом, которым встречали выходки Гроша и Пенни на свадьбе Джоффри, а часть публики и вовсе шипела от злости.
– Эй, Безносый! Ты ездишь верхом так же ужасно, как выглядишь, – прокричал с кормы один из матросов. – У тебя, что, совсем нет яиц? Дал девчонке себя отлупить!
«Видимо он на меня поставил», – догадался Тирион. Карлик пропустил оскорбление мимо ушей. В прошлом приходилось слышать и похуже.
Из-за доспехов, пусть и деревянных, не удавалось подняться. Он понял, что барахтается на палубе, словно перевернутая черепаха. По крайней мере, среди матросов это вызвало некоторое веселье. «Как жаль, что я не сломал ногу – они бы взвыли от восторга. А если бы торчали в нужнике, когда я пристрелил отца, то, наверняка, обгадились бы от смеха. Всё что угодно, лишь бы угодить треклятым ублюдкам».
Наконец, Джорах Мормонт сжалился и помог Тириону встать на ноги.
– Ты выглядишь дураком.
«Так и было задумано».
– Тяжело выглядеть героически верхом на свинье.
– Поэтому я держусь от них подальше.
Тирион отцепил и снял шлем, сплюнув сгусток крови, смешанной со слюной.
– Похоже, я чуть не откусил себе пол-языка.
– В следующий раз кусай сильнее, – сир Джорах пожал плечами. – Если честно, то мне приходилось видеть бойцов и похуже.
«Это что? Похвала?»
– Я свалился с проклятой свиньи и прикусил язык. Куда уж хуже?
– Получить щепкой в глаз и умереть.
Пенни спрыгнула с собаки. Здоровенную серую псину звали Хруст.
– Смысл не в том, чтобы хорошо сражаться, Хугор, – среди посторонних она всегда осторожно обращалась к нему «Хугор». – А в том, чтобы заставить их смеяться и раскошелиться.
«Что-то плохо платят за кровь с синяками», – подумал Тирион, но придержал эти мысли при себе.
– И то и другое нам не удалось. Никто не бросил ни монетки.
«Ни пенни, ни гроша».
– Бросят, когда мы выступим лучше, – Пенни стащила с головы шлем, высвободив копну русых волос, доходивших до ушей. У неё были карие глаза, тёмные густые брови, а щечки – гладенькими и румяными. Вынув из специального кожаного мешочка несколько желудей, она протянула их Хрюшке-Милашке, и та, довольно похрюкивая, съела угощение прямо с руки.
– Когда мы дадим представление для королевы Дейенерис, нас осыплют серебром. Вот увидишь!
Несколько матросов топали по палубе и кричали, требуя новой схватки. Громче всех, как всегда, надрывался кок. Тирион презирал этого человека, даже несмотря на то, что тот единственный на корабле более-менее сносно играл в кайвассу.
– Вот видишь, мы им нравимся, – сказала Пенни с робкой улыбкой. – Может, попробуем ещё разок, Хугор?
Он только собрался отказаться, как крик одного из помощников капитана избавил его от подобной необходимости. Давно рассвело, и капитан желал снова попытаться отбуксировать судно шлюпками. Огромный полосатый парус кога уже несколько дней безжизненно свисал с мачты, но капитан надеялся, что чуть севернее появится ветер. Однако шлюпки были очень маленькими, а ког – большим, так что буксировка превращалась в жаркую, потную, выматывающую работу, от которой руки покрывались мозолями и ныла спина, а толку в результате никакого. Поэтому команда её ненавидела. И Тирион не мог их в этом винить.
– Лучше б вдова пристроила нас на галеру, – кисло пробормотал он. – Я буду премного благодарен, если кто-нибудь поможет мне избавиться от проклятых деревяшек. Похоже, я посадил занозу прямо в промежность.
Хоть и неохотно, Мормонт всё же помог. Пенни забрала животных и увела вниз.
– Передай своей даме, что, находясь внутри, лучше пусть держит двери каюты закрытыми и чем-нибудь припрёт для верности, – посоветовал сир Джорах, отстегивая пряжки, соединявшие переднюю и заднюю части деревянных лат. – Я частенько слышу разговоры про жареные ребрышки, ветчину и бекон.
– Эта свинья – половина всего её имущества.
– А гискарцы сожрали бы и собаку в придачу, – Мормонт наконец-то разъединил нагрудник и наспинник. – Просто посоветуй ей.
– Как скажешь.
Туника карлика промокла от пота и прилипла к груди. Тирион еле стянул одежду с тела, мечтая о дуновении прохладного ветерка. Деревянные доспехи были одновременно жаркими, тяжёлыми и неудобными. Чуть ли не половину их толщины составляла сотня слоев старой краски. Он вспомнил, что на свадебном пиру Джоффри у одного из наездников латы были с изображением лютоволка Робба Старка, а второй выступал в цветах Станниса Баратеона.
– Если мы хотим порадовать королеву Дейенерис нашим турниром, нам понадобятся оба животных, – сказал Тирион. Если матросы вобьют себе в голову зарезать Хрюшку-Милашку, ни он, ни Пенни их не остановят... а вот меч сира Джораха, по крайней мере, может дать им отсрочку.
– Значит так, Бес, ты надеешься сохранить свою голову на плечах?
– Сир Бес, если не возражаете. И ответ – да. Как только её величество поймёт, чего я стою, то станет меня холить и лелеять. В конце концов, я милый малый и знаю много полезного про свою родню. Но до тех пор мне нужно постараться её развеселить.
– Валяй дурака сколько влезет, но это не смоет твоих грехов. Дейенерис Таргариен не глупое дитя, чтобы заморочить ей голову шуточками и кувырками. Она поступит с тобой по справедливости.
«Ох! Надеюсь, что нет».
Тирион смерил Мормонта оценивающим взглядом разноцветных глаз.
– А как справедливая королева встретит тебя? Жаркими объятьями? Девичьим смехом? Топором палача? – он улыбнулся, заметив очевидное смятение рыцаря. – Ты правда думал, что я поверю, будто в том борделе ты выполнял важное задание своей королевы? Защищал её, находясь на другом конце света? Или просто сбежал, потому что её величество тебя прогнала? Но зачем бы ей... а, постой-ка, ты же за ней шпионил. – Тирион поцокал языком. – И ты собирался заново купить её расположение, преподнеся ей меня. Я бы сказал, довольно глупая затея. А кто-нибудь даже заявил бы, что это содеяно в пьяном отчаянии. Возможно, будь на моем месте Джейме... но Джейме убил её отца, а я – всего лишь своего собственного. Думаешь, Дейенерис казнит меня и простит тебя, но может быть и наоборот. Пожалуй, это тебе нужно выступать верхом на свинье, а, сир Джорах? Надеть шутовские доспехи, как Флориан...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
