Поскольку далеко не все воспринимали «римский мир» как благо, он не мог быть по настоящему прочным и долговечным. Историк Дион Кассий считал, что со смертью Марка Аврелия на смену «царству из золота» пришло «царство из железа и ржавчины». Современные историки называют это концом «августова мира». Не за горами был конец эпохи принципата.
Подводя итоги политики центральной власти в отношении провинций, можно отметить, что принцепсы еще более активно и последовательно, чем их республиканские предшественники использовали социальную структуру античного города-государства для организации и унификации различных народов римской державы. Эта политика была эффективной там, где существовали подходящие условия для городской гражданской общины, и до тех пор, пока она оставалась жизнеспособной.
Итак, принципату присуща консервативная внутренняя политика, нацеленная на восстановление и укрепление традиционной социальной иерархии, характерной для античного полиса. Она во многом напоминает политику, традиционную для республики, но проводится гораздо более последовательно. Вместе с тем это достаточно гибкая политика, принимавшая во внимание требования эпохи и стремившаяся приспособиться к ним, чтобы устранить самые острые социальные противоречия или, по крайней мере, ослабить их остроту.
Августу и его преемникам в значительной мере удалось справиться с этой задачей. Положение всех социальных слоев и групп, за исключением старой римской знати (нобилитета), в период принципата изменилось к лучшему или, по крайней мере, не ухудшилось. На этой основе утвердился длительный «августов мир» — два столетия небывалого в истории покоя и стабильности. Благодаря этому античный полис переживает эпоху нового расцвета, а на периферии римского мира распространяются и укрепляются античный город и античная культура. Тем самым закладываются основы для будущего развития современной Западной цивилизации.
Коммод в виде Геркулеса. II в. Рим. Палаццо Консерватори
Однако поскольку самые острые социальные противоречия были лишь смягчены, а не устранены, и положение тех социальных слоев, которые держали на своих плечах «августов мир» и включали в себя большинство жителей Римской империи, ненамного улучшилось либо совсем не изменилось, эпоха покоя и стабильности, в конечном счете, оказалась преходящей. А это, в свою очередь, предопределило конец эпохи принципата.
«Золотой век» Антонинов (96-192 гг.) увенчал эпоху принципата[7]. История как бы задалась целью представить в династии Антонинов разные типы «лучших императоров». Нерва небезуспешно пытался соединить вещи, ранее представлявшиеся весьма разъединенными, — принципат и свободу. На его монетах были вычеканены слова «Общественная свобода» и «Предусмотрительность сената». Во время его правления, как сообщал римский историк, «каждый мог думать, что хочет, и говорить, что думает».
Пантеон. II в. н. э. Современный внутренний вид
Преемник Нервы Траян (98-117 гг. н. э.) получил от сената титул «Наилучший». Более высоким обладал только Юпитер, к которому обращались «Наилучший Величайший». Марк Ульпий Траян полагал, что порядок в империи обеспечивает не страх перед властью принцепса, а неукоснительное исполнение законов. Траян последовательно заботился об улучшении благосостояния римских граждан, издал указ, обязывавший каждого сенатора вложить треть своего состояния в развитие хозяйства на италийских землях. При нем получила развитие алиментация, расширен учрежденный еще при Нерве государственный фонд поддержки мелких и средних земельных собственников, которым выдавались ссуды под небольшие проценты. Из этого фонда также выделялись пособия на содержание сирот и детей из малоимущих семей. Алиментарная система способствовала поддержанию сельского хозяйства и, как следствие, стабилизации обеспечения населения продуктами питания. Император выказал себя заботливым хозяином и в отношении провинций. Были упорядочены городское управление и местные финансы, введена должность городских кураторов.
Усилия Траяна были направлены на укрепление могущества и расширение границ империи. Наибольшую славу Траян стяжал в войнах с даками. Две дакийские кампании (101–102 и 105–107 гг.), в результате которых Дакия была обращена в римскую провинцию, а империя впервые вышла за пределы Дуная, были «репетицией» к задуманному Траяном грандиозному военному походу, вдохновленному историческим примером Александра Македонского. Легионы Траяна двинулись на Восток, захватили Армению, Вавилонию, Набатейское царство, обратили в бегство парфян и овладели их столицей Ктесифоном. Римляне вышли к Персидскому заливу и побережью Индийского океана. Однако, возвращаясь в Рим, Траян скончался, а вскоре большая часть завоеваний оказалась утрачена.
В то время, когда Траян вел войны на Востоке, в Риме были завершены работы по сооружению памятной колонны, прославлявшей победу императора над даками. На обвивающей колонну ленте рельефов детально изображена история дакийских походов императора.
При императоре Адриане (117–138 гг. н. э.) Рим стал активно колонизировать завоеванные Траяном земли богатой золотом Дакии, что способствовало их романизации. Обратный процесс, однако, захватил армию, ибо Адриан открыл широкий доступ в нее варварам. Адриан понимал, что сохранение мира в империи должно быть гарантировано крепкими границами. При нем на подвластных римлянам территориях воздвигались мощные укрепления. Адрианов вал на границе провинции Британия и сегодня поражает своей мощью и протяженностью. Желая увидеть собственными глазами положение дел на местах, Адриан посетил в своих многочисленных и продолжительных путешествиях многие провинции и лично контролировал положение дел.
В центр государственных преобразований при Адриане была поставлена правовая реформа. Значительную роль в совете принцепса играли видные юристы. Тогда закладываются основы той правовой нормы, которая позже получила окончательное оформление: «воля принцепса является законом». Еще с республиканских времен право включало в себя много противоречивых норм, законов и положений. Адриан поручил выдающемуся юристу Сальвию Юлиану пересмотреть все преторские эдикты, систематизировать их в одном документе. Так появился «Вечный эдикт», имевший эталонный характер для римского права (см. также с. 705 и след.).
Адриан был поклонником греческой культуры. Филэллинство императора в немалой степени способствовало развитию римского образования и культуры. С ним связано торжество в Риме, особенно в скульптуре и архитектуре, эллинского классицизма. В то же время впервые при Адриане появляются сооружения, не имеющие аналогов в греческом мире. Наиболее выдающееся из них — Пантеон, храм всех богов, воздвигнутый на месте сгоревшего храма, построенного еще в 27 г. до н. э. Випсанием Агриппой. Это гармоничное массивное здание в основе имеющее форму круга, накрытое купольным сводом, до конца XIX в. превосходившим все своды мира. Купол Пантеона как бы заключал находящихся в храме в единый мир, объединяя их чувством божественной мощи. Блистательным проектом Адриана стала императорская вилла близ Тибура (Тиволи).
Годы правления Антонина Пия (138–161 гг. н. э.) были относительно спокойными и благополучными. Особым актом он запретил господам убивать собственных рабов без суда. Прекратились преследования христиан, сократилась бурная строительная деятельность, ложившаяся при Адриане тяжелым бременем на государственную казну. Современник-философ заметил: «Имя римлянина перестало быть принадлежностью только города Рима, но стало достоянием всего просвещенного человечества. Вы установили такое управление миром, как будто он является единой семьей».
Император-философ Марк Аврелий (161–180 гг. н. э.) писал: «Город и отечество мне, Антонину, — Рим, а мне человеку, — мир… Азия, Европа — закоулки мира. Целое море для меня капля. Афон — комочек в нем. Всякое настоящее во времени — точка для вечности. Малое все, непостоянное, исчезающее…». На стоические размышления Марка Аврелия, вероятно, повлияли не только предшественники-мыслители, но и ухудшавшееся положение империи, нарастание распада общественных связей, затронувшее даже семью принцепса.
Усилился натиск на империю извне. Оправилась от нанесенного Траяном поражения Парфия. Парфяне со своими конными отрядами перешли римскую границу, вторглись в Сирию и захватили Малую Армению. Подверглись разгрому римские каппадокийские легионы. Римляне вынуждены были оставить Сирию. И хотя в конце концов римляне все же в битве близ города Дура-Европос в 165 г. победили парфян, империя была ослаблена тяжелой войной. На пороге уже появилась новая страшная опасность. В 167 г. придунайские провинции превратились в арену войны с многочисленными варварами, угрожавшими Италии и даже Риму (см. с. 738 и след.). Война оказалась затяжной и жестокой. Для сдерживания варваров требовались все новые и новые легионы, что истощало и римское население, и имперскую казну. К тому же в империи несколько лет свирепствовала чума, начался голод. Марк Аврелий умер от чумы, когда война еще не была завершена. Император-философ оставил империю с разбалансированной системой государственного управления, расстроенными финансами, обескровленной армией, раздираемой социальными и религиозными противоречиями. Дальнейшему нарастанию кризиса способствовало правление последнего из Антонинов императора-гладиатора Коммода (180–192 гг. н. э.). Культу ума, которому посвятил жизнь его отец Марк Аврелий, Коммод противопоставил культ грубой физической силы и тупой подавляющей власти. Эпоха принципата вступила в свою завершающую фазу.
