положения Израиля.
В отношении арабских стран Нетаньяху также не хотел идти дальше по пути "земля в обмен на мир". Он понимал, что распад Советского Союза и поражение Ирака в войне в Персидском заливе не оставили арабским странам никаких военных возможностей. Они могли пыхтеть и отдуваться, но ни одно из них не могло оказать военного давления на палестинцев. Более того, Нетаньяху полагал, что его жесткая позиция вынудит сами арабские государства пойти на дальнейший компромисс в отношении своих прав и позволит ему, претендуя на второй срок, утверждать, что, в отличие от правительства лейбористов, он не рискует безопасностью страны. Однако такая стратегия была чревата опасностями и свидетельствовала о неполном понимании реальной позиции Израиля. Предположение о том, что арабы вдруг откажутся от своей многолетней борьбы за возвращение оккупированных земель, было не просто наивным, но и провокационным. Оно создавало опасный прилив сил в отношениях между Израилем и арабским миром.
Хевронский протокол
За первые сто дней пребывания у власти Биньямин Нетаньяху рассорился практически со всеми, с кем только мог. Он ссорился со своими союзниками в правительстве, с профсоюзами, с израильским бизнес-классом. Но самый роковой разрыв произошел между ним и твердолобыми людьми, возглавлявшими израильские службы безопасности, поскольку он не прислушался к их предупреждениям и неоднократно пренебрегал их советами. Соглашения в Осло определили новую роль израильских сил безопасности и их палестинских коллег в качестве хранителей мирного процесса. Если раньше проблема заключалась в их способности воевать друг с другом, то теперь - в способности контролировать конфликт низкой интенсивности, который неизбежно будет продолжаться в противовес мирному процессу. Премьер-министр, в отличие от руководителей служб безопасности, не принял палестинцев в качестве партнеров и не выполнил многие обязательства, доставшиеся ему в наследство от предыдущего правительства.
Серьезное ухудшение отношений Израиля с палестинцами стало следствием того, что Нетаньяху пошел на попятную. Он принял подход "работать по правилам", направленный на подрыв процесса Осло. Не было ни вывода израильских войск из Хеврона, ни открытия "безопасного прохода" из Газы на Западный берег, ни обсуждения дальнейшей передислокации на Западный берег, которую Израиль обещал провести в начале сентября. Вместо этого в Восточном Иерусалиме были снесены палестинские дома без разрешения Израиля и утверждены планы строительства новых израильских поселений. Качество жизни палестинцев постепенно ухудшалось, а надежды на лучшее будущее практически исчезли. Оккупированные территории были похожи на растопку. Для ее разжигания нужна была лишь искра.
Искрой послужил приказ Нетаньяху о взрыве в ночь на 25 сентября археологического тоннеля вблизи мечети Аль-Акса в Старом городе Иерусалима. Идея заключалась в том, чтобы открыть второй вход в туннель, который использовался хасмонеями II века до н.э. для подачи воды в иудейский храм. Особое назначение этого тоннеля, как утверждалось, заключалось в том, чтобы облегчить поток туристов через популярный археологический объект. Новые ворота появились у Стены Плача и у основания Купола Скалы - священного мусульманского объекта, расположенного прямо над ним. Не имея большого значения сами по себе, новые ворота стали символическим и психологическим ударом по палестинцам и вопиющим нарушением Израилем обещания решить спор об Иерусалиме путем переговоров, а не через свершившийся факт. Таким образом, отдав приказ открыть новый вход в 2000-летний тоннель, Нетаньяху разрушил последние слабые надежды на мирный диалог с палестинцами.
Эта акция вызвала массовую вспышку гнева палестинцев и разожгла пламя противостояния. Масштабные протесты и беспорядки вышли из-под контроля и спровоцировали палестинскую полицию направить оружие на израильских солдат. Насилие усилилось и охватило весь Западный берег реки Иордан и сектор Газа. За три дня кровавых столкновений погибли пятнадцать израильских солдат и восемьдесят палестинцев. Это было самое ожесточенное противостояние со времен самых страшных дней интифады. Израильская общественность была потрясена сценами, когда палестинские полицейские открывали огонь по своим израильским коллегам. Однако большинство сторонних наблюдателей считают, что основной причиной этого дорогостоящего и кровавого конфликта стала политика Нетаньяху, направленная на торможение мирного процесса.
Президент Клинтон в спешном порядке созвал встречу на высшем уровне в Вашингтоне, чтобы успокоить ситуацию и не допустить полного срыва прогресса в урегулировании. Президент Мубарак отклонил приглашение. Король Хусейн, Ясир Арафат и Биньямин Нетаньяху откликнулись на приглашение, но встреча закончилась, так и не достигнув никаких договоренностей. Все арабские лидеры выразили свое разочарование израильским лидером, но разочарование короля Хусейна было наиболее ощутимым, поскольку он был единственным арабом, не присоединившимся к хору осуждения после победы Нетаньяху на выборах. Разочарование короля имело как личный, так и политический аспект. Его отношения с Ицхаком Рабином были основаны на взаимном доверии, и он надеялся, что такие же отношения сложатся и с Нетаньяху. Но доверие короля подверглось серьезному испытанию, когда Нетаньяху незадолго до открытия тоннеля направил к нему Доре Голда, создав ложное впечатление, что король заранее знал о плане. Более серьезной была угроза, которую Нетаньяху представлял для усилий короля по установлению мира между арабским миром и Израилем. Хотя король не был поклонником Арафата, мир Арафата с Израилем заложил основу для мира короля с Израилем, и теперь Нетаньяху разрушает эту основу. Поэтому король очень жестко поговорил с Нетаньяху в Белом доме, как сообщала тогда пресса и как он подтвердил позже: "Я говорил о высокомерии власти. Я говорил о необходимости одинакового отношения к людям. Я говорил о необходимости добиваться прогресса". Нетаньяху ничего не ответил, но, когда они уходили, он подошел к Хусейну и сказал: "Я намерен удивить вас".
После кровопролитных столкновений король Хусейн был не так готов выступить в защиту нормализации отношений с Израилем. Практически все политические партии королевства призывали к прекращению любых форм нормализации отношений с "сионистским врагом". Чувства, направленные против Израиля, были очень высоки во всем арабском мире - от Северной Африки до Персидского залива. В ноябре в Каире должна была открыться Третья экономическая конференция по Ближнему Востоку и Северной Африке "Мена III". Некоторое время казалось, что Mena III вообще не состоится. Президент Мубарак угрожал отменить саммит, если Израиль продолжит отказываться от своих мирных обязательств. Он сдался только под сильным давлением США.
Мена III" открылась в Каире 13 ноября в атмосфере ощутимой враждебности к мухарвалун. Мухарвалун - те, кто "спешит" или "бежит" - стал ключевым понятием в арабском политическом дискурсе. Сирийский поэт Низар Каббани ввел этот термин после рукопожатия на лужайке Белого дома между Ицхаком Рабином и Ясиром Арафатом, которое он воспринял как унизительный акт капитуляции всей арабской нации. Свой гнев Каббани излил в стихотворении, которое он назвал "Аль-Мухарвалун":
Мы стояли в колоннах
