арабы разрушат Израиль, как греки разрушили Трою, предупредил Нетаньяху, то "любому человеку, знакомому с местностью Израиля, слишком легко представить, как обещает Арафат, что государство ООП, созданное в десяти милях от пляжей Тель-Авива, будет представлять смертельную опасность для еврейского государства".
Глава 7 книги Нетаньяху называется "Стена". Это аллюзия на знаменитую статью Зеэва Жаботинского 1923 года, в которой он призывал евреев построить железную стену, которая заставит арабов принять их. В этой главе Нетаньяху подробно остановился на военной ценности господствующих высот Голан и гор Самарии и Иудеи. Свои аргументы он подкреплял картами, подчеркивающими геостратегическую уязвимость Израиля. Снова и снова он цитировал документ Пентагона от 18 июня 1967 г. в подтверждение своих слов о том, что для защиты своих городов Израиль должен сохранить военный контроль практически над всей территорией к западу от реки Иордан. При этом он не упомянул о многих израильских генералах, которые считали, что контроль над Западным берегом реки Иордан не является военной необходимостью. Его вывод заключался в том, что вся западная часть Палестины представляет собой единую целостную территориальную единицу: "Разделять эту землю на две нестабильные, небезопасные нации, пытаться защищать то, что невозможно защитить, - значит навлекать на себя катастрофу. Выделение Иудеи и Самарии из состава Израиля означает расчленение Израиля".
Соглашение в Осло было подписано вскоре после публикации книги Нетаньяху. Соглашение сделало именно то, от чего предостерегал Нетаньяху: оно признало ООП, признало, что палестинский народ имеет законное право на самоуправление, и начало процесс раздела западной Палестины. В своей книге Нетаньяху подробно остановился на уроках умиротворения нацистской Германии и предательства Чехословакии западными державами для современного Ближнего Востока. Он сравнил арабов с нацистской Германией, палестинцев - с судетскими немцами, а Израиль - с маленькой демократической Чехословакией, ставшей жертвой мюнхенского соглашения Чемберлена с Гитлером в 1938 году. В своей аналитической статье в газете New York Times от 5 сентября 1993 г. под заголовком "Мир в наше время?" Нетаньяху воскресил эту аналогию. Он изобразил Израиль в виде маленькой и уязвимой демократии, которую вынуждают уступить жизненно важный участок территории, без которого она не сможет защитить себя от неизбежного будущего нападения.
Нетаньяху был неумолим в своих нападках на соглашение в Осло. В своей книге "Борьба с терроризмом", вышедшей в 1995 г., он писал: "В Осло Израиль фактически принял первый этап поэтапного плана ООП: постепенный отход к границам, существовавшим до 1967 г., и создание условий для создания независимого государства ООП на своих границах. Однако в преддверии майских выборов 1996 года опросы общественного мнения показали, что большинство израильтян по-прежнему поддерживают мирный процесс с палестинцами и политику постепенного и контролируемого ухода с оккупированных территорий, и что перспектива создания палестинского государства рядом с Израилем беспокоит их гораздо меньше, чем правых политиков. Соответственно, Нетаньяху начал подстраивать свои паруса под преобладающий ветер общественного мнения. "Соглашение Осло ставит Израиль под угрозу, - говорил он, - но нельзя игнорировать реальность". В случае избрания он обещал не отказываться ни от каких международных обязательств страны, но подразумевал, что заморозит процесс Осло. Реальная разница, по его словам, заключается в том, что лидеры лейбористов купили мир без безопасности, в то время как он принесет мир с безопасностью. Однако он не объяснил, каким образом он добьется мира без уступок или безопасности без мира.
Объявление войны мирному процессу
Хотя Биньямин Нетаньяху был избран с перевесом менее чем в 1%, его преимущество заключается в том, что он стал первым в истории Израиля премьер-министром, избранным прямым голосованием. Прямые выборы премьер-министра были призваны ограничить власть малых партий, однако они привели к обратному эффекту - увеличению представительства этих партий за счет двух крупных партий, а также значительно усилили независимость и влияние премьер-министра. В результате, несмотря на то, что Ликуд получил всего 32 места в 120-местном Кнессете, этот относительно неопытный сорокашестилетний политик был наделен огромными полномочиями при формировании внешней и оборонной политики Израиля, а также при формировании его отношений с арабским миром.
В коалицию под руководством Нетаньяху вошли пять партнеров: Национально-религиозная партия, Объединенная партия Торы, религиозная партия ШАС, состоящая в основном из восточных евреев, "Третий путь", отколовшаяся от Лейбористской партии и призывающая к большей осторожности в миротворчестве, и партия русских эмигрантов "Исраэль БаАлия", возглавляемая Натаном Щаранским. Партии, входящие в коалицию, получили 66 мест в Кнессете, что обеспечило правительству комфортное большинство.
Все ключевые посты в новом правительстве были отданы лидерам "Ликуда". Давид Леви стал министром иностранных дел, Ицхак Мордехай - министром обороны, а Ариэль Шарон получил специально созданный портфель национальной инфраструктуры. Однако с самого начала было ясно, что из-за личного соперничества и политических разногласий эти люди не смогут составить счастливую и гармоничную команду. Нетаньяху был заместителем Леви в конце 1980-х годов, и отношения между ними были настолько напряженными, что Ицхак Шамир в конце концов перевел первого из министерства иностранных дел в канцелярию премьер-министра. Шарон и Леви были далеки друг от друга политически, но близки лично. Шарон представлял наиболее ястребиное крыло Ликуда, а Леви - умеренное, но им все же удалось заключить предвыборный пакт против Нетаньяху. Леви занял свое место на первой скамье правительства в Кнессете только после того, как были удовлетворены требования Шарона о предоставлении ему дополнительных полномочий. Ицхак Мордехай был единственным высокопоставленным министром, который остался в стороне от междоусобицы. Это был бывший генерал ЦАХАЛа иракско-курдского происхождения, пользовавшийся уважением в оборонном ведомстве и популярностью в партии.
Тот факт, что он был избран непосредственно израильским народом, был воспринят Нетаньяху как мандат на введение президентского правления по американскому образцу. Кабинет министров, реальные полномочия которого редко совпадали с формальными, серьезно подорвал свой авторитет. Нетаньяху не прислушивался к советам коллег по кабинету, предпринял шаги по ограничению участия кабинета в мирном процессе, снизил роль МИДа и Министерства обороны в формировании политики. Нетаньяху не был восприимчив и к советам руководителей служб безопасности. Он видел в них сторонников мягкой линии Партии труда по отношению к арабам и ожидал, что они будут сопротивляться его планам по изменению этой линии. В свою очередь, руководители спецслужб испытывали серьезные сомнения в компетентности, рассудительности и пригодности Нетаниягу на посту премьер-министра. Не случайно в кабинете начальника Генштаба висела фотография Ицхака Рабина, но не было фотографии Биньямина Нетаниягу. Даже Бенцион Нетаньяху публично усомнился в пригодности своего сына к высшей должности, заявив, что он мог бы справиться с ролью министра иностранных дел.
В своем собственном сознании Нетаньяху не смог четко разграничить проведение
