– Где ты был? Ты опоздал на два часа! Я уже почти отчаялась… эй?..
Короткая пауза. Мысли Гарри двигались как-то странно, слишком медленно, всё казалось далёким, как будто между ним и миром находится толстое стекло, а другое такое же находится между ним и его чувствами, и поэтому он всё видит, но не может дотронуться. Это ощущение охватило его, когда он увидел рассвет и добрую ведьму и подумал, что так по всем канонам и должно заканчиваться приключение.
Ведьма бросилась вперёд, вытаскивая палочку. Неразборчивое слово сняло наручники, приковывавшие Беллатрису к метле, и измождённая женщина поплыла вниз на засыпанный песком камень. Её тонкие руки и бледные ноги безжизненно болтались в воздухе.
– О Мерлин, – прошептала ведьма. – Мерлин, Мерлин, Мерлин…
Она выглядит обеспокоенной, – подумало отвлечённое далёкое нечто между двумя стёклами. – Именно это бы сказал настоящий целитель, или так вёл бы себя тот, кто им притворяется?
С его губ сорвался шёпот. Казалось, это говорил не Гарри, а какая-то ещё одна его часть за ещё одним стеклом.
– Зелёная змея на её спине – анимаг, – шёпот не был ни высоким, ни холодным. Лишь тихим. – Он без сознания.
Женщина резко повернула голову, посмотрела туда, где в пустом воздухе должен был находиться источник голоса, затем опять повернулась к Беллатрисе.
– Ты не мистер Джефф.
– Анимаг – это он, – прошептали губы Гарри.
Ой, — подумал Гарри за стеклом, услышав собственный шёпот. – Впрочем, логично, профессор Квиррелл наверняка использовал другое имя.
– С каких это пор он… а, забудьте, – ведьма коснулась палочкой носа змеи, затем резко тряхнула головой. – С ним всё в порядке, ему лишь нужен день отдыха. А вот она…
– Вы его можете разбудить сейчас? – прошептали губы Гарри.
А стоит ли? — подумал Гарри, но его губы, судя по всему, были в этом уверены.
Ещё одно резкое встряхивание головой.
– Если на него не подействовал Иннервейт… – начала ведьма.
– Я не пробовал.
– Что? Почему?.. А, не важно. Иннервейт.
Секунда, и змея медленно зашевелилась в ремнях. Зелёная голова медленно поднялась, огляделась…
Очертания размылись, и спустя миг на месте змеи стоял профессор Квиррелл. В следующий миг у него подогнулись ноги.
– Ложись, – распорядилась ведьма, не отвлекаясь от Беллатрисы. – Джереми, это ты?
– Да, – хрипло ответил профессор Защиты. Он осторожно лёг на относительно плоский участок песчано-оранжевого камня. Он был не настолько бледен, как Беллатриса, но в тусклом рассветном свете в его лице не было видно ни кровинки. – Приветствую, мисс Камблбанкер.
– Я же тебе говорила, – резко, но с лёгкой улыбкой, сказала ведьма, – зови меня Кристал. Тут тебе не Британия, мы здесь не используем ваши формальности. И, кстати, теперь «доктор», а не «мисс».
– Мои извинения, доктор Камблбанкер, – сухо усмехнулся Квиррелл.
Улыбка ведьмы стала чуть шире, а голос жёстче:
– Кто твой друг?
– Вам знать не нужно.
Профессор Защиты лежал на земле с закрытыми глазами.
– Насколько плохо всё прошло?
Ещё суше:
– Прочтёте об этом завтра в любой газете, где есть раздел международных новостей.
Палочка ведьмы порхала над телом Беллатрисы, касаясь его то тут, то там.
– Я по тебе соскучилась, Джереми.
– Правда? – голос профессора Защиты звучал слегка удивлённо.
– Ничуточки. Не будь я тебе обязана…
Профессор Защиты засмеялся, но его прервал приступ кашля.
Как по-твоему? – поинтересовался слизеринец у внутреннего критика, пока Гарри слушал из-за стеклянных стен. – Представление или нет?
Не могу понять, – отозвался внутренний критик. – Я сейчас далеко не в лучшей критической форме.
Может кто-нибудь придумать хороший способ получить дополнительную информацию? — спросил когтевранец.
И снова шёпот из пустого пространства над метлой:
– Насколько вероятно отменить всё, что с ней сделали?
– Хм, посмотрим. Легилименция и неизвестные Тёмные ритуалы, десять лет на то, чтобы всё это закрепилось, а затем десять лет воздействия дементоров. Отменить это? Да вы рехнулись, мистер как-вас-там. Правильнее спросить – осталось ли в ней вообще что-нибудь, тогда я бы сказала, что шанс где-то один к трём… – ведьма внезапно прервалась. Когда она заговорила вновь, её голос стал тише: – Если вы были её другом прежде… нет, вы никогда её не вернёте. Лучше сразу отбросьте надежду.
Я голосую за то, что это представление, – сказал внутренний критик. – Она бы не стала вываливать всё это в ответ на один вопрос, если бы не искала возможности это сделать.
Принято к сведению. Но я оцениваю этот довод как не очень веский, – ответил когтевранец. – Весьма сложно не позволить подозрениям влиять на восприятие, когда оцениваешь такие слабые свидетельства.
– Что за зелье ты ей дал? – спросила ведьма, открывая рот Беллатрисы и заглядывая внутрь. Её палочка испускала вспышки разных цветов.
Человек, лежавший на земле, спокойно ответил:
– Перечное…
– Ты совсем с ума сошёл?
Опять кашляющий смех.
– Она проспит самое меньшее неделю, – сказала ведьма и цокнула языком. – Я пошлю тебе сову, когда она откроет глаза, чтобы ты смог прибыть и уговорить её дать Нерушимый обет. Ты придумал, как не дать ей убить меня на месте, если она сможет хотя бы шевельнуться в ближайший месяц?
Профессор Защиты, не открывая глаз, достал из складок мантии лист бумаги. Секундой позже на нём начали появляться слова, сопровождаемые крохотными клубами дыма. Когда последнее колечко дыма растворилось в воздухе, бумага поплыла к женщине.
Женщина, подняв брови, посмотрела на бумагу и сардонически фыркнула:
– Лучше бы этому сработать, Джереми. Или в моём завещании будет написано, что всё моё имущество становится наградой за твою голову. Кстати о награде…
Профессор Защиты опять полез в складки мантии и метнул женщине кошелёк, который издал отчётливый звон. Ведьма поймала его, взвесила на руке и удовлетворённо хмыкнула.
Затем она выпрямилась, и тело бледной измождённой женщины поднялось над землёй рядом с ней.
– Я возвращаюсь, – заявила ведьма, – не могу начинать работу здесь.
– Подождите, – сказал профессор Защиты и жестом призвал свою палочку из ремешка на руке Беллатрисы. После чего направил палочку на Беллатрису и сделал лёгкий круговой жест. – Обливиэйт.
– Ну, всё! – рявкнула ведьма. – Я забираю её отсюда, пока ей не навредили ещё сильнее…
Она обняла одной рукой костлявое тело Беллатрисы, и обе исчезли, сопровождаемые громким «ХЛОП!» аппарации.
И в этой холмистой местности наступила тишина, нарушаемая лишь мягким шумом набегающих волн и лёгким дуновением ветра.
Думаю, представление закончилось, — сказал внутренний критик. – Я оцениваю его в два с половиной из пяти. Вероятно, она не очень опытная актриса.
Интересно, будет ли настоящий целитель выглядеть более фальшиво, чем актёр, которому сказали сыграть его роль? — задумался когтевранец.
Это было похоже на телевизионный сериал. На сериал, за персонажей которого не очень-то и переживаешь. Именно так это виделось и чувствовалось из-за стеклянных стен.
Каким-то образом Гарри умудрился разлепить губы и вытолкнуть слова в тихий рассветный воздух. Он удивился, услышав собственный вопрос:
– И сколько же у вас разных личностей?
Бледный человек на земле не рассмеялся, но с метлы Гарри видел, как краешки губ профессора приподнялись в знакомой сардонической усмешке:
– Боюсь, я не утруждал себя такими подсчётами. А у вас?
Этот ответ не должен был настолько потрясти застрявшего между стёклами Гарри. Он почувствовал… почувствовал себя… неустойчиво, как будто у него вынули внутренний стержень…
Ой.
– Простите, – сказали его губы. Гарри чувствовал, что он исчезает, даже собственный голос казался каким-то далёким и отстранённым. – Думаю, в ближайшие несколько секунд я упаду в обморок.
– Используйте четвёртый портключ, тот, который предназначен для переноса в запасное убежище, – спокойно, но быстро произнёс лежащий человек. – Там будет безопаснее. И не снимайте мантию.
Свободная рука Гарри достала очередную веточку из кошеля и сломала её.
Очередной рывок портключа, длинный, как и предыдущий, и он оказался в абсолютной темноте.
– Люмос, – произнесла та часть Гарри, которая заботилась о безопасности.
Он был внутри чего-то похожего на заброшенный магловский склад.
Тело Гарри слезло с метлы и легло на пол. Глаза закрылись, какая-то аккуратная часть пожелала, чтобы свет погас, и его окутала тьма.
