– Проклятье, у меня нет времени для... – У Мэта перехватило дыхание, когда кинжал уткнулся прямо ему под подбородок, заставив его вытянуться на цыпочках.
– Убери руку, – холодно проговорила Тайлин.
Мэт не мог наклонить голову, но все-таки ухитрился взглянуть вниз, на ее лицо. Теперь она не улыбалась. Он осторожно отпустил ее руку. Давление кинжала, однако, не ослабело. Тайлин покачала головой:
– Тсс, тсс... Я делала скидку на то, что ты чужестранец, гусенок, но коли не хочешь играть по правилам... Руки! Пошевеливайся! – Острием ножа она указала Мэту направление. Он попятился на цыпочках, боясь, что Тайлин ненароком полоснет его по шее.
– Что вы задумали? – выдавил из себя Мэт сквозь стиснутые зубы. Вытянутая шея придавала голосу напряженное звучание. И не только шея. – А? – Можно схватить ее за запястье; руки у Мэта свободны, и если действовать быстро... – Чего вы хотите? – Как он может действовать быстро, если нож приставлен к самому его горлу? Да, это вопрос. Интересно, что она задумала? Если хочет убить его, то он только облегчит ей задачу, толкнув ее под руку, нож ударит прямо ему в голову. – Отвечайте! – В голосе Мэта не чувствовалось паники. Он не паниковал. – Ваше величество? Тайлин?
Ну, может, он все же слегка поддался панике, раз назвал ее по имени. В Эбу Дар можно любую женщину назвать утеночком, пышечкой или как угодно в этом роде, и она лишь засмеется в ответ, но обратиться к ней по имени до того, как она позволит, означало вызвать такой гнев, будто ее ущипнули на улице. Разрешение называть по имени не всегда давалось и после нескольких поцелуев.
Тайлин не отвечала, и Мэт продолжал пятиться, пока не наткнулся спиной на что-то и не остановился. Кинжал не сдвинулся ни на волос, не позволяя повернуть голову, но взгляд Мэта, до этого прикованный к лицу Тайлин, метнулся в сторону. Они находились в спальне, и резной красный столбик кровати упирался Мэту между лопаток. Зачем она привела его сюда?.. Лицо Мэта побагровело, сделавшись такого же цвета, как этот столбик. Нет. Не собирается же она... Это неприлично! Это невозможно!
– Это невозможно, – пробормотал Мэт, и его голос зазвучал почти придушенно; у него несомненно имелись для этого все основания.
– Смотри и учись, мой котеночек, – сказала Тайлин, отводя брачный кинжал от его горла.
Позже – значительно позже – Мэт раздраженно натянул простыню до груди. Шелковую простыню – Налесин оказался прав. Королева Алтары счастливо мурлыкала, сидя на краю постели, и, заведя руки за спину, застегивала пуговицы на платье. На Мэте были лишь медальон с лисьей головой на шнурке – хорошо хоть он остался – и черная косынка, повязанная вокруг шеи. Подумать только, эта проклятая женщина назвала Мэта подарком себе, а шарф – ленточкой к нему! Мэт перекатился на край кровати, взял с маленького столика отделанную серебром трубку и мешочек с табаком и прикурил с помощью золоченых щипцов и уголька, который достал из золоченой чаши с песком. После чего, сложив руки, принялся, нахмурясь, яростно выдыхать клубы дыма.
– Тише-тише, утеночек, и не смотри так сердито. – Тайлин выдернула кинжал из столбика кровати, куда он был воткнут рядом с ее брачным ножом, проверила острие и только после этого вложила оружие в ножны. – В чем дело? Не станешь же ты отрицать, что и сам получил не меньше удовольствия, чем я? А что до меня... – Она очень довольно рассмеялась и спрятала в ножны брачный кинжал. – Если это одна из особенностей та’верена, ты, наверное, очень популярен.
– Чушь какая-то. – Мэт вспыхнул и выдернул изо рта чубук, который до этого стискивал зубами. – Я позволил, чтобы на меня охотились!
Изумление в ее глазах, несомненно, было отражением его собственного. Будь Тайлин служанкой из таверны, которая улыбалась всем направо и налево, Мэт, может, и приударил бы за ней – ну, если бы у этой служанки не было сына, который обожает протыкать дырки в людях, – но в таком случае охотился бы он! Прежде ему даже в голову не приходило, что все может быть наоборот.
Тайлин засмеялась, покачивая головой.
– Ох, голубок... У меня совсем из головы вылетело. Ты сейчас в Эбу Дар. Я оставила в гостиной маленький подарочек для тебя. – Она похлопала его по прикрытой простыней ноге. – Поешь сегодня как следует. Тебе еще понадобятся силы.
Мэт закрыл глаза рукой и изо всех сил попытался сдержать слезы. Когда он открыл глаза, Тайлин уже исчезла.
Выбравшись из постели, Мэт завернулся в простыню; он почему-то испытывал неловкость, расхаживая нагишом. Кто знает? Эта проклятая женщина способна даже из шкафа выскочить. Его одежда валялась на полу. К чему возиться со шнурками, угрюмо подумал Мэт, если можно просто взять и срезать с человека одежду! Хорошо хоть, она не искромсала этак его красную куртку. Похоже, Тайлин испытывала особое удовольствие, очищая его ножом от одежды, точно луковицу от шелухи.
Затаив дыхание, Мэт открыл высокий красный с позолотой шкаф. Куртки там не было. Выбор одежды у Мэта был небогат. Большинство его курток Нерим забрал почистить или заштопать. Быстро одеваясь, Мэт выбрал простую куртку из плотного шелка цвета темной бронзы и запихнул искромсанную в клочья одежду как можно дальше под кровать, чтобы Нерим не увидел. Или еще кто-нибудь. Слишком многие уже в курсе происходящего между ним и Тайлин; однако об этом пока не знал никто.
В гостиной Мэт поднял крышку стоявшей за дверью лакированной шкатулки и со вздохом выронил ее из рук; конечно, он и не надеялся, что Тайлин положила туда ключ. Мэт прислонился к двери. К незапертой двери. О Свет, что же делать? Вернуться в гостиницу? Но почему тогда кости остановились, чтоб им сгореть? Мэт вполне допускал, что Тайлин способна подкупить госпожу Анан, Энид или хозяйку любой гостиницы, куда бы он ни сбежал. И он вполне допускал, что Найнив и Илэйн воспримут его уход как нарушение договора и заявят, что в таком случае им тоже ни к чему держать свои обещания. Ох уж эти женщины, сгори они все!
На одном из столов лежало что-то аккуратно завернутое в зеленую бумагу. В свертке оказались черно-золотая орлиная маска и куртка, украшенная перьями тех же тонов. Еще Мэт обнаружил там красный кожаный кошелек с двадцатью золотыми кронами и пахнущей цветами запиской.
Я хотела расплатиться с тобой серьгами, поросеночек, но заметила, что уши у тебя не проколоты. Купи себе сам что-нибудь приятное.
Мэт снова еле сдержал слезы. Он всегда дарил женщинам подарки! Мир перевернулся вверх тормашками! Поросеночек? О Свет! Однако он все-таки взял маску. Тайлин должна ему гораздо больше, учитывая, что из всей его одежды уцелела лишь куртка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
