Мотоцикл на секунду завис, прежде чем, сделав сальто, рухнуть в нагромождение ржавых листов металла, составлявших когда-то одну из внешних построек Фабрики, а Пташка все катился и катился по зазубренному склону.
Почему-то грохота Слик так и не услышал. Он стоял рядом с Черри в укрытии на грузовой платформе без дверей, а потом – без всякого перехода – уже несся на разъезжающихся ногах по снегу. Пташка лежал на спине с окровавленными губами, рот закрыт путаницей шнурков и амулетов, которые он носил на шее.
– Не трогай его, – сказала Черри. – Может, сломаны ребра или внутри все отбито…
На звук ее голоса Пташка открыл глаза. Вытянул губы и сплюнул кровь и обломок зуба.
– Не шевелись, – сказала девушка, опускаясь рядом с ним на колени и переключаясь на не допускающий возражений тон, которому она выучилась в школе медтехов. – Возможно, ты ранен.
– Ч-черта с два, дамочка, – выдавил тот и с помощью Слика с трудом встал на ноги.
– Кровотечение, – сказала девушка. – Ладно, задница. Можно подумать, мне очень хочется тут с тобой возиться.
– Не достал, – сказал Пташка, размазывая по лицу кровь. – Фургон то есть.
– Это я вижу, – ответил Слик.
– Марви и ребята, они не одни, у них там целая компания. Слетелись, как мухи на навоз. Пара ховеров, вертолет… Все эти парни.
– Какие парни?
– Вроде вояк, но они не солдаты. Солдаты валяют дурака, ржут, когда начальство не смотрит. А эти не так.
– Копы?
Марви и двое его братьев выращивали мутировавшие псилоцибины в дюжине полузарытых в землю железнодорожных цистерн. Иногда они пытались варить примитивные амины, но их самопальная лаборатория то и дело взрывалась. Это были ближайшие, если так можно назвать, постоянные соседи Фабрики. В шести километрах.
– Копы? – Пташка выплюнул еще один кусок зуба и с ухмылкой пощупал десну окровавленным пальцем. – Да что Марви такого незаконного делают? И с каких это пор копы могут позволить себе столько барахла: новехонькие ховеры, новая «хонда»?… – Он хмыкнул сквозь пленку слюны и крови. – Я поболтался по Пустоши, поглядел на них в трубу. Они не из тех ребят, с кем мне хотелось бы потрепаться, тебе бы тоже не захотелось. Как по-твоему, я вконец раздолбал мотоцикл Джентри?
– За мотоцикл не беспокойся, – сказал Слик. – Я думаю, Джентри занят другим.
– Эт’ хорошо… – Пташка поплелся по направлению к Фабрике, чуть не упал, но удержался и побрел дальше.
– Да он упоротый, – сказала Черри.
– Эй, Пташка, – окликнул Слик, – а что с тем пакетом, который я тебе дал для Марви?
Пташка качнулся, сделал еще шаг, потом с трудом обернулся к ним:
– Потерял.
Потом он исчез, свернув за угол из гофрированной стали.
– Может, они ему приглючились? – предположила Черри. – Я имею в виду тех парней. И вообще все, что он видел.
– Сомневаюсь, – ответил Слик, утягивая ее поглубже в тень, когда к Фабрике из зимних сумерек скользнула черная «хонда» с погашенными огнями.
Взбираясь по раскачивающимся лестницам, он слышал, как «хонда» совершает над Фабрикой уже пятый круг: каждый раз вибрировала и гремела железная крыша. Теперь-то, подумал Слик, Джентри должен понять, что у них гости. Шаткий подвесной мостик Слик одолел в десять широких осторожных шагов. Он уже начал сомневаться, удастся ли вообще спустить Графа с его носилками, не приварив дополнительную продольную штангу через пролет.
На залитый светом чердак он вошел без стука. Джентри сидел у верстака, склонив голову набок и глядя в широкое слуховое окно, заделанное прозрачным пластиком. На верстаке была свалена груда каких-то компьютерных деталей и мелких инструментов.
– Вертолет, – сказал Слик, тяжело дыша после крутого подъема.
– Вертолет, – задумчиво кивнул Джентри; подпрыгнул хвост спутанных волос. – Похоже, они что-то ищут.
– Я думаю, они это только что нашли.
– Наверное, это «Ядерная комиссия».
– Пташка видел людей у дома Марви. Говорит, у них там был вертолет. Ты меня не слушал, когда я пытался тебе объяснить, что он сказал.
– Пташка? – Джентри опустил глаза на блестящие детальки на верстаке. Подобрал два фитинга и скрутил их вместе.
– Граф! Он сказал мне…
– Бобби Ньюмарк, – перебил его Джентри, – да-да. Теперь я знаю о Бобби Ньюмарке гораздо больше.
За спиной Слика в дверях появилась Черри.
– Тебе придется что-то сделать с мостиком, – сказала она, сразу же подходя к носилкам, – он слишком трясется. – И наклонилась проверить показания приборов.
– Подойди сюда, Слик. – Джентри встал и подошел к проекционному столу.
Слик последовал за ним, взглянул на светившееся там изображение. Оно напомнило ему ковры, которые он видел в сером доме, те же узоры и сочетания – только эти были сотканы из тончайших нитей неона и сплетались наподобие бесконечного узла. От попытки заглянуть в центр этого узла у Слика заболела голова. Он отвел взгляд.
– Что это? – спросил он Джентри. – То, что ты всегда искал?
– Нет. Я же тебе говорил. Это всего лишь узел, макроформ. Модель…
– У него там дом, похожий на замок, и трава, и деревья, и небо…
– У него гораздо больше всего. На целую вселенную больше. То, что ты видел, – конструкт, сработанный из коммерческого стима. А у него там – абстракция общей суммы всех данных, составляющих киберпространство. И все равно это намного ближе, чем мне удавалось подобраться раньше… Он не сказал тебе, что он там делает?
– Я не спрашивал.
– Тогда тебе придется сходить к нему еще раз.
– Эй, Джентри. Послушай. Этот вертолет, он вернется. Он вернется с двумя грузовиками парней, которые, как говорит Пташка, похожи на солдат. Они охотятся не за нами. Они пришли за ним.
– Может, это его люди. Может, они охотятся на нас.
– Да нет же. Он ведь мне сам говорил. Он сказал, что, если появится кто-то по его душу, мы по уши в дерьме и нам нужно подключить его к матрице.
Джентри опустил глаза на проводки, которые все еще держал в руке.
– Мы поговорим с ним, Слик. Ты возвращаешься – и на этот раз я иду с тобой.
29
Зимний путь[103]
Петал наконец дал согласие – но и то лишь после того, как Кумико предложила позвонить отцу и спросить разрешения у него. Петал с несчастным видом отправился шаркать шлепанцами в поисках Суэйна, а когда вернулся, вид у него не стал счастливее – ответом было «да». Закутанная в несколько слоев самой теплой своей одежды, она стояла в белом фойе, изучая литографии с охотничьими сценками, пока Петал за закрытыми дверьми инструктировал красномордого, которого, как выяснилось, звали Дик. Девочка не могла расслышать отдельных слов, до
