Магнус не поскупился и наделил будущий меч Майкла очень интересными свойствами. Сигилы, использованные им в создании катаны, давали возможность мечу поглощать жизненную силу своих врагов, в чью плоть тот проникал, а также чистую прану и магическую энергию, но уже в меньшем объёме. Резервуар же хранилища энергии в мече был вроде как бездонным. По крайней мере выяснить его границы и пределы Магнусу не удалось. Сколько бы он силы в него не вливал, тот даже не думал подавать признаков, что меч уже полон. Энергия же, которую катана тянула из врагов, в последствии могла использоваться Майклом в качестве буста. С её помощью он как минимум мог восстанавливать собственные силы, что в итоге сделало меч чуть ли не эпичным артефактом. Впрочем до этого ещё было далеко, Майкл-то и с собственной силой пока обращался кое-как. Переживать же за то, что он может оказаться украден и быть использован против Магнуса и его семьи, не приходилось. Кровная привязка, которая была совершена и вторичное зачарование на доступ к мечу были таковыми, что в данный момент им мог пользоваться исключительно Майкл и кровные, а также его магические родичи. То бишь, в будущем, взять в руки Кровопийцу, а именно такое имя дал своей катане Майкл, смогут исключительно члены будущего рода, который только собираются основать Магнус с Дорой и куда соответственно войдёт Майкл.
Но на данный момент, покуда рода ещё не было, а Майкл, так сказать, был самостоятельным субъектом на взгляд магических законов и постулатов, никто кроме него с данным артефактом обращаться не мог.
Возвращаясь же к его эксперименту, то сейчас Майкл принял оптимальную стойку для нанесения вертикального, рубящего удара и находился с катаной, занесенной над собственной головой, в максимальном напряжении. Пусть он уже обладал некоторыми навыками, которые позволяли ему манипулировать собственной маной и жизненной силой, но их было катастрофически недостаточно для того, чтобы совершить задуманное им. Но благо, у него имелся дар метаморфизма, который отчасти мог нивелировать недостаток контроля и взять на себя обязанности по управлению и корректировки потоков энергий, с которыми он собирался взаимодействовать.
Несколько минут ушло у Майкла на то, чтобы вникнуть в свой дар метаморфизма и обратившись к нему, суметь озадачить тот своими хотелками. А хотел он ни много не мало, чтобы его магическое наследие вместо того, чтобы взаимодействовать с его телом и изменять то по желанию своего владельца, направило энергии его души (ману, жизненную силу) не на осуществление трансформации, а в меч, который он держал в руках. Причём сделать это нужно было двумя разными потоками, то бишь не допустить их синергии и реакции друг на друга до того, как эти две разномастные силы сконцентрируется в лезвии клинка. И о чудо! У Майкла это получилось, вот только желаемого результата достичь не вышло. Его жизненная сила и мана, словно вода утекающая в песок, уходили в хранилище энергии меча, не добираясь непосредственно до самого клинка, а слова пролитая вода в знойной пустыне утекала в песок.
Майкл уже был весь в поту от напряжения, ведь ему, ни много ни мало, пришлось не только выделять часть своих ментальных сил для жёсткого контроля собственного дара, который занимался перераспределением его энергии из тела вовне, направляя ту в меч, но как оказалось, ещё необходимо было наладить связь с мечом и заставить тот перестать поглощать его силы, позволив тем сконцентрироваться в кромке меча.
Ещё десять минут умственного напряжения ушло у не в меру одарённого и гениального пацана на то, чтобы справиться и с этой задачей. Упорства ему было не занимать.
Вот только дальше всё пошло не по плану.
Когда меч от избытка силы сосредоточенной в клинике стал переливаться тьмой и багрянцем, а его тёмное сияния стало коррёжить пространство, Майкл посчитал, что катана вобрала в себя достаточно энергии для того, чтобы он мог попробовать создать Гецугу.
Старший сын Андромеды не стал затягивать с выполнением финального акта и резко взмахнув своей катаной, поведя той сверху вниз в направлении тренировочного манекена, он параллельно с данным действием, своим ментальным и волевым посылом, которым обратился к мечу, пожелал высвободить силу и это возымело некоторый эффект, но точно не таковой, которого он желал достичь. Вместо цельного слэша, в сторону от него и в направлении куда он махнул мечом, сорвалось множество небольших, с детский кулачок размером, разнообразных геометрических фигур, которые на протяжении всего своего полёта от Майкла и до манекена со стеной позади цели, в хаотичном порядке меняли свою форму.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И всё бы хорошо, если бы не прогремевший взрывы, которые оказались вызваны детонацией магических образований, что были созданы Майклом. Сила взрыва была таковой, что не будь тренировочная площадка защищена похлеще любого современного бомбоубежища, то от дома на Гриммо-плэйс 12 нихрена бы не осталось.
На пацане же его неудачный эксперимент никак не сказался. Ему повезло, что рядом находился Кричер, который мгновенно аппарировал вместе с Майклом в гостиную, где сейчас находились Андромеда и Финеас. Старый домовой эльф пребывал в ужасе, ведь стоило ему только увидеть результаты опытов Майкла, как все его редкие волосёнки на теле встали дыбом. Хрень, что была создана любознательным и богатым на фантазию пацаном, будучи продуктом синергии магии Блэков, которой ныне оперировал Майкл и его же жизненной силы, несла в себе невиданную до сели Кричером угрозу, от одного взгляда на которую у бедного домового эльфа тряслись поджилки.
Майкл не успел увидеть последствий столкновения своего творчества с защитой небольшого тренировочного полигона, но когда его задница приземлилась на мягкую софу рядом с мамой, что держала на руках Финеаса и которому она читала сказку, он смог их прочувствовать.
Дом сильно тряхнуло, ведь на втором подземном этаже, в помещении, в котором он недавно находился, его стараниями чуть не случился прорыв в первозданный хаос.
— Крииичер!!! — Раздался крик-призыв Андромеды, а когда оный появился перед взволнованной женщиной, то он тут же подвергся допросу, — Что случилось, это… это нападение?
А что ещё могла подумать бедная мать, которой пришлось пойти на добровольное заточение и лишиться возможности покидать защищённые пространства, способные выдержать долгую осаду, дабы обеспечить безопасность её детей? Она как никто другой серьёзно отнеслась к угрозе, которую могут представлять для их семьи вампиры.
— Нет, госпожа. Это последствия тренировок Вашего старшего сына, — С ужасом, ни и с плохо скрываемой гордостью за подрастающее поколение, отчитался Кричер, что с восторгом и обожанием смотрел на Майкла.
А Майкл тем временем, с каждым произнесенным Кричером словом, старался сделаться меньше и вжаться в мягкую сидушку софы как можно сильнее, дабы оказаться незаметным. Вот только это ему не сильно помогло.
— Майкл… Мелкий засранец!!! Что ты на этот раз натворил? — Прошипела теперь уже не напуганная, а взволнованная и переполненная яростью мать, что свободной рукой, которой не держала своего младшенького, искала и пыталась найти рядом с собою розги.
Сегодня чья-то жопа будет пылать!
5 апреля 1987 года. Малфой-мэнор
«Мда… Очередная ярмарка тщеславия! Но чего здесь не отнять, так это несомненного наличия чувства стиля и вкуса у организаторов данного торжества».
Созданная Малфоем атмосфера на сегодняшнем праздники производила сильные впечатления и порождала восторженные эмоции. И это даже несмотря на то, что я ни разу не был любителем подобного рода антуража. Лоск и богатство! Два слова, которые как нельзя лучше характеризовали интерьер и сопутствующий ему декор. Огромное количество золота, слоновой кости и дорогих пород дерева светлых тонов, а также много натурального и волшебного шёлка в качестве драпировки, подчёркивающих несметное благосостояния хозяев дома — вот что мы могли лицезреть и это мы были лишь в каминной комнате.
— Магнус, отомри пожалуйста. Мы задерживаем прибывающих гостей.
