Да и все твое лечение – одно шарлатанство. Так что, запросто может, что и крокодилом ты был, прицепил что-то сзади, надел чемодан на голову и выл там, в болоте, ночами напролет. Нету тебе веры и доверия! Так что, как там в песне поется: «даром преподаватели, время со мною тратили, даром со мною мучился самый искусный маг».
Допеть веселую песенку, Федьке, великий маг и волшебник не дал, пытаясь заткнуть вредную песню, прямо в месте ее возникновения, т. е. в горле ее пьяного исполнителя. С протяжным шипением Гришка выдохнул через зубы и кинулся на противника. Федька, уворачиваясь от него, продолжал свою песню, давясь от хохота. Схватившись за грудки, поединщики повалились на землю. Уворачиваясь от худых, длинных рук шамана, Федька умудрялся противным голосом петь песню, в промежутках громко хихикая.
Поняв всю горечь своего поражения, Гришка резко оторвался от своего противника, встал, выпрямившись во весь рост. Губы его обиженно кривились, козлиная бороденка гордо вздернутая, мелко подергивалась.
– Все, хватит гулять, по домам Федян! Спать я пошел! – и развернувшись, пошел в спальню.
Да, день удался, – думал Федька. – И выпить удалось, и над Гришкой посмеяться. И все-таки, немного жаль этого пройдоху. И повернувшись к его спальне, громко сказал:
– Ты это, Гриша, не обижайся, пошутил я.
В принципе, на него было наплевать, переживет, но вот завтра похмеляться опять куда? Опять к нему, родимому, так что не будем горячиться и рубить курицу, несущую золотые яйца.
– Пока, Гриша.
Выйдя на улицу, Федор пошел до дома, скользя по грязи короткими ногами. Непонятно как, на автопилоте добрался до своего двора, и не слушая ворчания жены, упал на кровать прямо в одежде и сразу же отключился.
Глава 3
Потеря бубна
Проснулся он поздно, жена уже ушла на работу, детей в доме не было. Наверное, на улице играют, подумал он. Сильно болела голова и, превозмогая боль, попытался заснуть снова, но какой-то шум вырвал его из исцеляющих объятий морфея. Кто-то кричал, стучал в дверь, пиная ее ногами.
Федор еле разлепил глаза. Волосы на его голове, все до единого стояли дыбом, глаза красные, усы растрепались как веники, во рту сухость, а запах…
Запах сплетен и новостей, пробурчал себе под нос Федька, вспомнив назойливую рекламу. Голова болела, тупо отдавая в затылок и в виски, в животе что-то бурчало, просясь наружу. Да, ничего погулял, побрал бы черт эту водку! До сих пор в ушах стоит крик Гриньки, всю ночь зараза снился, спать мешал.
Снилось что пошел он рыбачить на плохие болота, вдруг как вынырнет из воды анаконда и за ним. И ползет сволочь, а потом как заорет Гришкиным голосом – «отдай мой бубен»! – Вот паразит привязался!
А крик все также стоял в ушах, голос его требовал бубен, кричал, стучал, умолял.
А может анаконда не приснилась? Осторожно спустив ноги на холодный пол, быстро дошлепал до окна. С опаской отодвинув край цветастой занавески, и выглянул в уголок окошка. Там стоял его друг и собутыльник Гришаня, в белой майке, порванной вчера на пузе, сквозь которую выглядывал шаманский пупок, в спортивках с коленями пузырями, и в шлепках. Внешний вид и техническое состояние здоровья Гриши было на том же уровне, что и у него. Развернувшись спиной к двери, он начал с остервенением лягать дверь ногой, завывая страшным голосом: «отдай, отдай бубен».
Подожди, сейчас открою, получишь ты в свой бубен, закричал Федор. Открыв засов, он отошел вбок, пропустив гостя. На того было страшно глядеть, глаза красные и опухшие бегали с место на место, оглядывая всю комнату.
– Где, где я спрашиваю, ты его прячешь, сволочь? Я к тебе как к другу, пригласил, напоил – накормил, а ты отблагодарил, еще и бубен украл. Вор!
– Какой бубен? Ты что, Гришаня! Зачем мне твои игрушки – погремушки!
– Ты взял! Бубен, мой бубен, тот, древний. Мне его шаман перед смертью дал. Отдай, я тебе водки, денег дам. Верни! Отдай, пожалуйста. Он и правда тебе не нужен. А мне… Я без него не могу. Нужен он мне очень сильно. А хочешь ружье мое отдам, я знаю, оно тебе нравится, и патронов дам. Отдай Федька бубен.
На Гришу было жалко смотреть, слезы текли по его худому лицу, даже козлиная бородка и та намокла.
Давненько я его таким не видел, подумал Федька. В другое время мог бы он и поиздеваться, помучить друга, но сейчас не тот случай. Тут деликатность нужна, а то, так всех друзей порастерять можно. И так из-за моего веселого нрава и любви к шуткам, мало их у меня осталось, а новые что– то не появляются. Видать с возрастом труднее друзей находить. Товарищей по пьянке, – сколько угодно, а вот друзей – нет.
– Не брал я Гришаня, правда, не брал. И ружье мне твое не нужно, я тебе и так помогу. Давай сначала у тебя дома поищем? Да и про какой ты старый бубен говоришь, я его и в глаза не видел. Неужели он и вправду существует, бубен из чешуистой кожи чудовища. Тогда в двойне интересно его увидеть, подожди, сейчас я оденусь.
Быстро накинув одежду, хозяин дома вышел к гостю.
– Извини, Гриша, выпить нечего, жена недавно последнюю заначку в помойное ведро вылила.
Гриша носился по дому, выбрасывая вещи из ящиков, вываливая одежду из шкафа и комода.
– Да ты что друган, не веришь? Ищи, ищи, вот от тебя я не ожидал такого, еще друг называется!
– Да? А бинокль отцовский помнишь? Как ты его лихо спер, никто тогда и не заметил. И годов то тебе было всего четыре, а какие способности, прямо талант! Если бы ты на обмен не купился – на паровозик с вагонами да машинку, так не видать моему отцу бинокля, а мне ушей. А ты бы на мой безухий калган смотрел бы в бинокль и радовался, рожа твоя воровская! Тебя и с геологов за что поперли – за воровство. Ты ушлепок, умудрился оттуда тащить все, что не приварено сваркой.
– Э, да ты Гришка-паразит! Зачем за живое – то? С твоим биноклем – ладно, виноват, малый был, уже даже и не помню. Да и обманул ты меня тогда, дал какие-то вагончики без колес. Ребенка обманул – тебе то тогда уже 8 лет стукнуло. А про мои глупости на работе, это вообще не твоего ума дело. Я тогда сам больше всех пострадал, работы хорошей лишился. Да и самогон, вырученный за продажу, мы тогда еще вместе пили. Забыл? Давай так, кто старое помянет, тому и глаз вон! Сколько дружим, я у тебя что – то воровал после того случая? Нет!
Да уж, подумал Гриша, под эти шутки ты многие дела провернул, да и нож мой охотничий наверняка он увел. Но не пойман, не вор, эту истину он усвоил крепко, когда не смог доказать свою правоту и получил за свой язык крепко.
– Да нет, не воровал, пробурчал он себе под нос, – но дом все равно осмотрю, упрямо добавил он.
Свое занятие он продолжил уже с меньшем рвением, аккуратно открывая ящики и передвигая вещи. Выброшенную ранее одежду он комом затолкал обратно в шкаф.
– Ищи, ищи, тренируйся, может в менты возьмут! Там теперь только одних шаманов и не хватает!
Стоя рядом, Федька спокойно наблюдал за происходящим, а когда поиск закончился и Гриша подавленно сел на краешек кровати, присел рядом с ним и сказал с нажимом:
– Ну что, друг, пойдем у тебя посмотрим, может потеря и не терялась даже!
Дойдя до покосившегося дома шамана, вокруг которого не было даже захудалого штакетника, друзья переглянулись. Дверь дома широко распахнутая, сиротливо скрипела на ржавых петлях.
– Если до этого что-то и оставалось, то теперь точно сперли, – сказал Федька.
– Да нет, это я запереть забыл. Бубна нет, ружье в сейфе, а больше у меня ничего и ценного нет.
– Ну, тогда с богом!
После короткого, но очень интенсивного обыска, стало ясно, что бубна нет. Вернее нет ТОГО бубна. Два других сиротливо выглядывали из-за угла шкафа.
Гриша горестным взором окинул свое скромное жилище. По нему как будто прошел Мамай, да еще взявшись за руки с Тохтамышем, Чингисханом, Темирланом и со всем их войском. В его доме в принципе разбрасывать было нечего, т. к. костюмов и шуб у него не было, да и жил он один. Но тут постарался Шлепков, утолив свою обиду и жажду мести посредством наведения «порядка». Даже на люстре, просвечивая насквозь, сиротливо висел драный носок.
Да, похоже Федька не врал, он когда напакостит всегда очень вежлив, культурен и аккуратен. Прямо ангел, а не человек. А тут он явно отомстил не только за беспорядок в своем доме, но и за обиду, нанесенную своим другом. Значит нужно мириться.
– Слышь, Федор, а давай посидим, похмелимся, да и подумаем что дальше делать.
– Выпить то можно, чего не выпить. Но вот я что думаю, а может, приснился тебе бубен? Мне вот тоже ты всю ночь снился в своем истинном обличье!
– Да нет, был бубен, не показывал я его только. Слишком он ценный, чтобы его всем показывать. Не в цене дело, даже не в шкуре, которой он был обтянут. Силой он обладал самого старого шамана, душа Варушты спала в нем. Тебе и не понять всего.
На столе как по волшебству появился самогон, посуда, закуска. Только друзья выпили по рюмке, как за дверью раздался стук. Пришли вчерашние гости – вдова Пелагея и электрик Санька.
