Одежда не только изменила ее внешность. Когда она направлялась на свое место, ее походка — по которой так легко распознать человека — стала совершенно другой: легкой, грациозной. Войдя в пустое купе, она бросила шубу на соседнее сидение, а сумочку поставила на сидение напротив. Ей не хотелось ехать с попутчиками. Усевшись, она скрестила ноги и посмотрела на часы — 10.08. Экспресс отправится через две минуты. Открыв сумочку, где в боковом кармане лежала переданная стюардом кассета, Эльза достала мундштук из слоновой кости, вставила в него сигарету и глубоко затянулась.
«Господи, — сказала она себе, — снова у меня мурашки по коже. Неужели я никогда не избавлюсь от этого чувства?»
И тут она вспомнила слова Гарри Уогрейва: «Когда у тебя притупится чувство опасности, тебе придется уйти — в нашей профессии нервы должны быть всегда на пределе». Вспомнив об этом, она немного успокоилась и откинулась в кресле, чувствуя, как пульс приходит в норму.
Ей стало совсем спокойно, когда в окно она увидела Матта Лероя, направлявшегося в соседний вагон. Боже, подумала она, почему в этот раз так поздно? Поезд тронулся и стал выезжать из-под купола вокзала, направляясь на восток. В Цюрих он прибывал через час.
Через несколько минут, когда экспресс уже набрал скорость, появился контролер. Он долго рассматривал ее билет. Ему хотелось подольше насладиться красотой этой женщины. Пробив билет, он снова посмотрел на нее. Серые глаза смотрели на него с легкой насмешкой. У нее были правильные черты лица! прямой нос, пышные губы и волевой подбородок.
— Приятного путешествия, мадам, — сказал он по- английски, пожал плечами и поглядел в окно. — Хотя погода сегодня… — И вышел из купе.
Наблюдательный швейцарец, подумала Эльза Лэнг, пряча билет в сумочку. «Мадам». Он заметил у нее на руке обручальное кольцо, хотя на самом деле она не была замужем. На этом настоял Гарри Уогрейв. «Замужняя женщина привлекает не так много внимания, как одинокая женщина, путешествующая одна».
В коридоре контролер проверил обратный билет американца Матта Лероя, который курил, облокотившись на поручни.
— Я просил билет в вагон для курящих, — небрежно сказал он, — а мне дали это. — Лерой кивнул на купе для некурящих, где на одном из сидений лежала его багажная сумка.
По акценту контролер предположил, что это англичанин. Говорить с британским акцентом Лерой научился в Англии, когда в течение двух лет работал офицером безопасности в американском посольстве на Гросвенор-Сквер. На американце было пальто из верблюжьей шерсти, купленное на Савил-Роу[1].
— В купе для курящих есть места, можете пройти туда, — предложил контролер, возвращая билет.
— Ничего, — ответил Лерой. — До Цюриха недалеко.
На самом деле Лерой специально купил билет в вагон для некурящих, чтобы находиться рядом с Эльзой Лэнг. Когда контролер отошел, Лерой посмотрел на часы и подергал себя за усы. График всегда был напряженным, и оставалось только уповать на Господа, чтобы экспресс вовремя пришел в Цюрих. Он, как и Эльза, ехал по обратному билету, на этом настоял Гарри Уогрейв.
— Создается впечатление, что вы вернетесь в Базель, — наставлял он. — Мало ли кто может стоять рядом…
В 11.12 экспресс прибыл на цюрихский вокзал. Эльза Лэнг, держа сумку в руках, стояла у дверей, чтобы выйти первой. Пройдя через контрольный барьер, она поспешила к стоянке такси возле отеля «Швейцерхоф» и села в первую машину. Закрыв дверцу, она тихим голосом сказала таксисту:
— Цюрихский аэропорт. Я опаздываю на самолет…
Сойдя с поезда, Матт Лерой быстрым шагом двинулся мимо багажного отделения к выходу из вокзала, зажав в руке ключи от «ситроена». Машина стояла в условленном месте. Двигатель завелся сразу — машину оставили здесь всего несколько минут назад, — и он вырулил на привокзальную площадь как раз в тот момент, когда оттуда отъезжало такси с Эльзой Лэнг. Она выглядывала из окошка, чтобы он мог ее заметить. Не упуская такси из виду, он следовал за ним все десять миль до аэропорта.
В свои тридцать четыре года Лерой походил на молодого ученого, но на самом деле это был человек действия. Время от времени он посматривал в зеркало заднего вида, чтобы убедиться в отсутствии «хвоста». В его задачу входило обеспечить, чтобы Эльза Лэнг добралась в цюрихский аэропорт без происшествий. В этом ему помогала команда из Базеля, которая расправилась с людьми, захватившими стюарда. Он облегченно вздохнул, когда такси остановилось у здания аэропорта, и из него вышла Эльза Лэнг. Она поспешно направилась в зал регистрации. Выйдя из «ситроена», Лерой последовал за ней.
В зале ожидания он снова облегченно вздохнул, заметив высокого темноволосого англичанина, просматривавшего книги у киоска. Матт Лерой выполнил свою задачу. Теперь за дело брался Гарри Уогрейв.
К тридцати семи годам Гарри Чарлз Фредерик Уогрейв прожил три жизни, по сравнению с обычным человеком. Ростом в шесть футов, стройный, ловкий, он, казалось, с насмешкой смотрел на всех остальных. У него был длинный нос, выдающиеся скулы, на губах всегда играла легкая улыбка. Глядя на него, любой мог подумать, что у этого человека легкое отношение к жизни и живет он по принципу «наплевать-мне-на- всех». Немало людей пожалели, что сделали столь поспешный вывод. Некоторым это стоило жизни.
В девятнадцать лет Уогрейв заработал «крылышки» морского пилота. В то время он был самым молодым летчиком британских ВМС. Он также летал на вертолетах. Научился управлять торпедными катерами и иногда называл себя «сумасшедшим механиком».
— Стоит мне только увидеть новый аппарат с двигателем, как мне хочется покорить его, — говорил он.
Перейдя на службу в военно-морскую разведку, он в чине командора стал служить в британском посольстве в Вашингтоне, помогая вылавливать шпионов, передававших секреты — общие с американскими — в Советскую Россию. Но это было только начало. Зная французский, немецкий, итальянский и сербохорватский языки, он перешел на службу в британскую секретную службу, все еще самую лучшую в мире, несмотря на усилия некоторых писателей представить ее в виде клуба профессиональных идиотов.
После работы в различных странах Западной Европы — тогда он познакомился с начальниками всех разведок и контрразведок — Уогрейва перевели на Балканы. Имея штаб-квартиру в Афинах, он принимал участие в операциях, о которых предпочитал не распространяться.
— Человеческая мясорубка номер один, — так однажды он назвал Балканы. — Если человек выживет там, он выживет везде.
В тридцать шесть лет он ушел со службы и эмигрировал в Канаду, где, следуя советам миллионера- промышленника Уильяма Ривертона, увеличил свой скромный капитал в десять раз.
— В нашей профессии надо уходить, пока тебе не исполнилось сорок или пока тебя не убили, — так он объяснял свое решение.
Теперь, стоя у книжного киоска в цюрихском аэропорту, он знал, что Эльза Лэнг прошла регистрацию, и ее чемодан уже поставили на ленту багажного конвейера, хотя он ни разу не посмотрел в ее сторону. Он посмотрел на часы — 11.37. Напряженнейший график, но Эльза просто молодчина, все сделала, как надо. Уогрейв всегда настаивал на том, чтобы график был напряженным. Споря как-то с Маттом Лероем, он опроверг его, казалось, веские доводы.
— У нас не остается ни секунды времени, — протестовал Лерой. — Минимум времени, чтобы достать кассету из спального вагона. У Эльзы всего несколько минут, чтобы сесть на трансальпийский экспресс. Экспресс должен прийти точно по расписанию, чтобы она успела на свой рейс…
— Именно, — сказал Уогрейв.
— Господи! Это все, что ты можешь сказать?
— Чем быстрее бежит лиса, тем меньше шансов, что гончие унюхают ее, Матт. — Уогрейв иронично улыбнулся. — Уж если для нас этот график сложный, то для противника и подавно. Ты видел, как ястреб хватает добычу? Падает камнем, хватает ее и тут же улетает. Мы должны действовать, как он…
Уогрейв уже хотел отойти от киоска, чтобы пройти регистрацию — он летел тем же рейсом, что и Эльза Лэнг, — когда заметил, что рядом стоит Матт Лерой. Американец имел право на контакт только в случае непредвиденных обстоятельств, и Уогрейв внутренне напрягся. По громкоговорителю объявили, что посадка на рейс 160 заканчивается.
Лерой купил роман Хэролда Роббинса, положил на него несколько журналов и стал доставать бумажник. Уогрейв попросил девушку, чтобы она принесла ему такую же книгу. Он не взял ее сразу, когда продавщица положила роман рядом с книгой Лероя, а подождал, пока она начнет обслуживать другого покупателя. Затем он взял книгу Лероя и поспешил на посадку.
В салоне первого класса швейцарского ДС-10 Уогрейв сел на противоположной стороне от Эльзы и на один ряд дальше. Она сидела у окна, скрестив свои длинные ноги в нейлоновых чулках. Он сам настоял на этой детали, когда год назад начались их ежемесячные поездки.
