Моинхэм — в прошлом морской летчик — познакомился с Джулианом Халлером во время вьетнамской войны, и с тех пор их дружба продолжалась. Халлер тоже был ветераном ВМС — он служил во время Второй мировой войны на эсминце «Саванна», а затем в разведке ВМС. Именно в этом качестве он познакомился с человеком, которому в будущем было суждено занять президентское кресло. «Халлер, — с любовью говорил Моинхэм, — это один их тех людей, кто всегда говорят правду. Он ненормальный — у него нет никаких политических амбиций…»
Джулиан Халлер молча слушал, как президент рассказывает ему о случившемся, и какие шаги советует предпринять Анжело.
— Эту информацию мог сообщить только член Политбюро, — подчеркнул президент. — Я это проверил.
— Возможно, это хитроумная ловушка, — предупредил Халлер. — Дадут сначала настоящие данные, а потом погонят дезинформацию.
— Я уже подумал об этом. Но Анжело сообщил слишком много ценной информации.
— Согласен, — осторожно ответил Халлер. — И он предсказывает события, которые могут убедить нас в его искренности. Если они произойдут на самом деле. И что мы будем делать?
— Ты исчезнешь. Официально уйдешь на пенсию из АНБ. Уедешь из Штатов и создашь это спецподразделение. Анжело прав — наши специальные службы никуда не годятся. Некоторые конгрессмены и газетчики ослабили наш защитный барьер. — Лицо Моин- хэма потемнело, и он стукнул кулаком по столу. — А КГБ в это время действует безнаказанно — собирают сведения, проводят диверсии, саботажи, — и все это при поддержке Политбюро. Когда я стал президентом, я принес клятву защищать Соединенные Штаты и, клянусь Богом, сделаю это!
— В ЦРУ появились новые люди…
— ЦРУ — это сборище идиотов!
— Но если все всплывет, нас могут обвинить в нарушении конституции, — снова предупредил Халлер.
— Я уже думал об этом. Президент, который ради безопасности страны не захочет пойти на риск импичмента, не заслуживает сидеть в этом кресле.
— Интересная мысль, — признал Халлер. — Самое подходящее место — Канада, — продолжал он. — Могу я воспользоваться твоим именем, чтобы заручиться поддержкой Уильяма Ривертона, канадского промышленника? Он работал в разведке союзников во время войны и может оказать нам неоценимую помощь.
— Конечно. Я его знаю. Передавай старому вояке мои наилучшие пожелания. — Моинхэм задумался. — А не повлияет все это на твою личную жизнь? Ведь на протяжении всей операции тебе нельзя будет ступить на американскую землю. Что делать с Линдой?
Халлер был счастлив в браке: тридцать лет женат на Линде, которая работала модельером в Нью-Йорке. Но, даже работая в разных городах, они проводили вместе как можно больше времени.
— Впрочем, мы изыщем возможность, как финансировать ее поездки в Монреаль. Теперь участники…
— Это самый легкий вопрос, — усмехнулся Халлер. — Есть у меня друг, англичанин по имени Гарри Уогрейв. Раньше служил в военно-морской разведке, тесно контактировал с нами. Думаю использовать его в качестве связного между Монреалем и Вашингтоном, а может, поручу ему еще что-нибудь. Он сейчас в Канаде, занимается рыбалкой на озерах. — Халлер ухмыльнулся. — Ему тридцать шесть, и он считает, что ушел на пенсию.
4. Монреаль, Цюрих, Москва
Благодаря энергичным действиям Джулиана Халле- ра спецподразделение, задачей которого являлась переправка кассет из Европы в Северную Америку, было создано за семь дней. Но, несмотря на усилия Халлера, это стало возможным только потому, что канадский миллионер Уильям Ривертон согласился сотрудничать с ними. Первая встреча Халлера с канадцем была на удивление короткой. Сидя за своим столом в кабинете на десятом этаже здания «Батон Руж», Ривертон читал письмо от Моинхэма.
— Сейчас я сожгу его, — сообщил он Халлеру, сидящему напротив с сигаретой в руке. — Вернусь через минуту.
Когда он снова сел за свой стол, Халлер принялся извиняться.
— Мы так много просим у вас…
— Насколько я понимаю, — перебил его Ривертон, — вам поручено создать суперсекретное подразделение, направленное против КГБ. Это все, что я знаю и хочу знать. Правильно?
— Правильно.
Ривертон продолжал, глядя перед собой, как будто Халлера не было рядом. Американец слушал его, затаив дыхание. Он чувствовал, как напряженно работает мозг Ривертона, когда канадец решал одну проблему за другой.
— Вам нужна абсолютно безопасная база. За стеной моего кабинета расположены комнаты, которыми я пользовался во время Второй мировой войны. Они полностью в вашем распоряжении. Я прикажу немедленно установить там новейшее электронное оборудование против подслушивающих устройств КГБ. На крыше расположены радиоантенны, с помощью которых я поддерживаю связь с филиалами компании за границей. Я передам вам мощный передатчик, и вся моя система коммуникаций будет в вашем распоряжении.
— Мы можем привезти свое оборудование… — начал Халлер.
— Неразумно. Ничто не должно пересекать границу. Человек, чье письмо я только что сжег, предлагает переводить деньги через подставные банковские счета, — на мгновение Ривертон улыбнулся, а затем на его лице вновь появилась непроницаемая маска. — Если глубоко копнуть, то можно обнаружить истинного хозяина счета. Поэтому я положу на ваш счет один миллион долларов, которые вы будете расходовать по мере надобности…
— Вам это все возместят, — перебил его Халлер.
— Я не хочу, чтобы мне что-либо возмещали. Один вопрос. Будут ли ваши люди приходить сюда регулярно?
— Думаю, что только два-три человека будут приходить сюда раз в месяц. Очевидно, одни и те же люди.
— Сообщайте мне за день об их прибытии. Я буду менять секретарш — у меня в городе много офисов, — чтобы одна и та же секретарша не видела ваших людей дважды.
Устроившись в потайных комнатах Ривертона, Халлер сделал несколько телефонных звонков. Гарри Уогрейв был первым, кого Халлер вызвал в Монреаль. Он предупредил его, что надо соблюдать конспирацию, и англичанин явился в канадской одежде и разговаривал с секретаршей с канадским акцентом. Уогрейв обладал замечательным даром за несколько дней научиться говорить с тем же акцентом, что и жители страны, где ему приходилось находиться.
— Мне понадобится Эльза Лэнг, — сказал англичанин, когда Халлер описал, чем им придется заниматься. — Она станет курьером — женщины привлекают меньше внимания. Ее отец был британским адмиралом, она говорит по-французски, по- итальянски и по-немецки, обладает незаурядным мужеством и имеет допуск к секретной информации, так как работала под моим руководством в вашингтонском посольстве.
— Значит, ты согласен нам помочь? — Халлер внимательно посмотрел на англичанина. Тот криво улыбнулся. — Что-то не так?
— Когда ты мне позвонил, я собирался жениться на одной канадской девушке. Я ей сказал, что получил работу, которая требует ежемесячных отлучек — я имею в виду работу, которую ты мне предложил. Она возмутилась и сказала — либо я остаюсь дома, либо свадьбы не будет. Не будет, так не будет, сказал я…
— Гарри, мне это не нравится.
— Ты не понял меня. Ей просто повезло. Рано или поздно меня бы потянуло на нечто более интересное, чем работа простого чиновника. Ты ведь знаешь меня…
Достаточно было одной телеграммы, которую послал в Лондон Уогрейв, чтобы первым же рейсом Эльза Лэнг вылетела в Монреаль. Она только что закончила работать гримершей в одной кинокомпании, и у нее уже стали «чесаться руки», как она объяснила Уогрейву во время первой их встречи.
— Работа, которую ты мне обещаешь, как раз в моем вкусе.
— От агента разведки до гримерши долгий путь, — широко улыбнулся американец. Досье на Эльзу лежало в ящике его стола, и девушка сразу же понравилась ему. Халлера поразило, с каким спокойствием она восприняла его слова о риске, которому ей придется подвергать себя.
— В наши дни и улицу переходить опасно, — с озорной улыбкой ответила Эльза. — Мне нравится работа, которую вы мне предлагаете.
Халлер закурил и задал ей еще один вопрос, внимательно наблюдая за реакцией девушки.
— Вы умеете пользоваться оружием?
— Да. Я привыкла стрелять из «смит энд вессона» 38-го калибра и других пистолетов. В Вашингтоне Гарри водил меня в тир ФБР, где я тренировалась в стрельбе. В то время КГБ похитил шифровальщика из французского посольства, и Гарри решил, что я должна уметь постоять за себя.
Следующего сотрудника выбрал Халлер. Хотя Матт Лерой и был американцем, у него был огромный опыт борьбы с советскими шпионами в Европе. А во время работы в американском посольстве в Лондоне он научился говорить с таким британским акцентом, что его принимали за англичанина. К тому же именно он привез первую кассету из Праги. Была еще одна деталь, связанная с Прагой, не ускользнувшая от внимания Халлера. Техника, который проверял запечатанный конверт на содержание взрывчатки и яда, уже отозвали из Чехословакии. Сейчас он направлялся на самолете к новому месту службы — Фейрбэнкс, Аляска, — самая дальняя точка Соединенных Штатов. Это решение принял сам президент Моинхэм.
