— Да как же нет, когда я его вижу?! — пупсовые глазки Семеныча уставились на меня. Фух. Он меня видит. А то мне на секунду показалось, что...
— Семеныч, ну ты чего такой дурак, а? — валькирия скривила недовольную гримаску и сплюнула. — Я. Тебе. Сказала. Что. Ты. Никого. Не. Видел. Ясно теперь?
— Аааа... — понятливо покивал Семеныч и снова уставился на меня. На лбу у него зашевелились извилины. — Так это ваш, значит?
— Так я же так тебе и сказал! — обрадованно включился в беседу Роман.
— Так документы бы показал, и решенное было бы дело! — прапор всплеснул пухлыми ручками. И тут я сообразил, что оружия при нем нет. И кобуры на поясе тоже. Только матюгальник.
— Семеныч, ты меня не зли лучше, а? — глаза валькирии похолодели. Температура воздуха, и так не то, чтобы высокая, резко понизилась градусов на десять. — По секрету скажу, никакой это не сотрудник. Это кадавр сбежал из лаборатории научного оккультизма. Мы его поймать хотели по-тихому, пока дел не натворил, а ты тут шум поднял, сирену завел на весь лес.
— Ка-ка... кто сбежал? — Семеныч нахмурил брови и опасливо посмотрел на меня.
— Вот-вот, понимаешь теперь, почему молчать надо? — вполголоса спросила валькирия и снова сплюнула. Поправила ремень ружья на плече. — Нам сейчас еще полночи проверять, не сожрал ли он кого.
— Со... сожрал? — деревянно повторил Семеныч.
— А ты разве не знал, что кадавры ужасно прожорливые? — усмехнулась валькирия. — У нас в прошлый раз такой обезьяну подопытную съел в один присест. И двух лаборантов. В общем, ты же умный мужик, Семеныч? Понимаешь, что надо в рапорте написать? Почему сирену включил и на уши всех поднял?
— Так... это... Задремал, привиделось что-то, бес попутал, — торопливо выпалил он. Зыркнул в мою сторону и шагнул от меня подальше.
— Вот видишь, какой ты умненький у нас, — глаза валькирии снова потеплели.
— Разрешите идти, товарищ капитан? — Семеныч снова вытянулся по стойке смирно.
— Разрешаю, товарищ прапорщик, — сказала валькирия. — И выключи уже этот клятый прожектор!
Нескладная фигура Семеныча, размахивая матюгальником торопливо скрылась в темноте. Через минуту прожектор выключился, снова стало темно, как у негра в заднице. Впрочем, можно подумать, что в заднице человека с другим цветом кожи существует какая-то особая подсветка.
Я понял, что до сих пор стою на одной ноге. Опустил ногу. Поднял фонарь, который до сих пор подсвечивал рогатую коряжку, на которой как глаза поблескивали два устроившихся поспать слизняка.
— Пойдемте, Клим, — кучерявый Роман махнул мне рукой. — Только по траве, на контрольно-следовую не наступайте, а то еще в самом деле на мину зацепите.
— Настя, что это вы ему наговорили? — спросил я, не двигаясь пока что с места. — У вас и в самом деле кадавров делают?
— Ой, да бросьте вы, каких еще кадавров? — девушка легкомысленно махнула рукой. — Это Семеныч у нас тупенький, ему про научный оккультизм что хочешь расскажи, он поверит. Но вы-то образованный человек! Какие еще кадавры? Вы еще скажите, зомби, ага...
— Пойдемте уже, холодно тут, трава вон, инеем покрылась, — сказал Роман и потер друг о дружку озябшие ладони.
— Да куда я пойду, у меня тут машина за поворотом! — возмутился я.
— Какая еще машина? — проговорила валькирия и странно усмехнулась.
— За каким поворотом? — спросил Роман и вопросительно уставился на меня.
Я не понял, они меня разыгрывают что ли так? Я резко повернулся, луч фонаря метнулся в ту сторону, откуда я пришел. И уперся в серую поверхность бетонного забора. Приветливо поблескивающего по верхнему густыми витками «егозы».
— Да как же это возможно? — оторопело пробормотал я.
— Клим, идемте уже, пока кто-то более умный, чем Семеныч не проснулся и не побежал выяснять, что за кипиш мы тут с вами устроили! — Роман засмеялся, но я, честно говоря, не видел в этой ситуации вообще ничего смешного. — Давайте за мной, след в след!
Делать было нечего. Не орать же и топать ногами, обиженно требуя предъявить мне скрытую камеру, которая меня сейчас снимает. И еще тех умельцев, которые умудрились, пока мы тут с прапором препирасись, дорогу бетонным забором перегородить и колючки сверху намотать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да вы не волнуйтесь, Клим, — весело сказала валькирия, легонько хлопнув меня по плечу. — Про мины он пошутил, их еще пять лет назад все убрали. Разве что случайно какую пропустили...
Глава 2
— Может быть, он вообще не волк?
— Раскусили, я — пудель, правда давно не стригся.
«Правдивая история Красной Шапки»
Эта парочка вынырнула из придорожных кустов так внезапно, что я едва успел вдарить по тормозам. Подвижный невысокий мужчина в штормовке с пышной шапкой кудряшек и героического сложения девица с толстенной косой цвета спелой пшеницы. С ружьем.
— Здорово, шеф, до Петрозаводска не подбросишь? — сразу же сунулся в открытое окно парень. От него пахнуло костром, шашлыком и звуками гитарного перебора.
— Как раз туда и еду, — покивал я. — Забирайтесь. Тесно только будет, но вы без рюкзаков, должны поместиться.
— Настя, давай ты вперед тогда! — скомандовал кучерявый и принялся втискиваться на крохотный островок заднего сидения моей заслуженной «шеви-нивы». — К нам в Карелию отдыхать?
— Ага, — я невольно залюбовался, каким изящным движением запрыгнула в машину девушка. Прямо как капля ртути перетекла. Хищная кошка, тигрица. Я вообще-то не любитель таких вот здоровенных, но эта смотрелась на редкость гармонично. Дева битвы, валькирия. Ей бы вместо мятой кепочки островерхий стальной шлем, да меч замысловатый вместо ружья...
— Я Настя, — серьезно сказала она и протянула руку. Я вежливо ответил на рукопожатие. Глаза у нее были подходящие всему остальному облику — голубые, яркие, пронзительные. Сказал бы, как небо, но небо за окном сейчас особо красками не баловало. Второй день хмурилось и нависало низким свинцовым потолком. Хорошо хоть дождей не обещают. Впрочем, даже в ясные дни карельское небо особенной пронзительностью не отличается. За что и люблю эти места осенью. Никаких ярких красок, сплошные полутона и оттенки.
Тут я понял, что пока я неприлично долго смотрел на девушку и сравнивал ее глаза с небом на разных широтах, она меня о чем-то спросила, а я, конечно же, пропустил ее вопрос мимо ушей.
— Эээ... что? — на всякий случай переспросил я.
— А вас как зовут? — повторила девушка. — Нам все-таки ехать какое-то время вместе, надо же как-то обращаться.
— Что-то ступил, прошу прощения, — я рассмеялся. — Третий день в дороге, совсем одичал в этих пустошах. — Клим меня зовут.
— Как Ворошилова? — хохотнул с заднего сидения стиснутый между дверцей и тюками кучерявый. — Стреляете хорошо?
— Никто пока что не жаловался, — усмехнулся я. — Не Ворошилов, конечно... Но фамилия похожа. Вершинин.
— А я Роман, — представился кучерявый. — А далеко едете?
— На Воттоваару, — ответил я и усмехнулся. — Ребята по Онеге на катамаране идут, я их в Петрозаводске подхватываю, и мы мчим туда.
— Оккультизмом, значит, увлекаетесь? — понимающе проговорила Настя.
— Это почему еще? — я прибавил газу на ровном участке дороги.
— Ну, я слышала, что Воттоваара — это шаманское место, — валькирия пожала плечом.
— Ерунда это все, — хмыкнул я. — Выдмали для туристов. Я на Воттовааре уже три раза был, никакого шаманства не заметил. Но место красивое очень, вот и еду снова. Это друзья у меня всей этой фантасмагорией увлеклись, делать им нечего... В прошлом году на Сейд-озеро из-за этих же фантазий потащились.
— О, Сейд-озеро! — оживился кучерявый Роман. — Всегда мечтал поехать, но ноги не доходили, хоть и живу вроде недалеко. И как там? Куйву видели?
— Продрогли как цуцики, комаров покормили, — сказал я. — Куйву видели, конечно, считай из-за него и тащились в такую даль. И денег кучу охреневшим саамам за лодку отдали.
