– Что ты хочешь сказать?
– Блокада Дубровника рассеяна. И, вроде бы, у тебя потери. Мои дивизии успели отойти.
Президент схватил пачку сигарет и закурил. Пустил струю дыма и пробормотал:
– Нет, я пока не просматривал сводку.
– Так просмотри. – Англичанин позволил себе оттенок сарказма. – И спроси где твои гаубицы. Те гаубицы. Да уточни, что случилось с тактическими ракетами. По моим данным, у тебя большие потери – уничтожена вся ядерная тактика. Я тебе советовал – не суй в Югославию нейтронные снаряды. Это добром не кончится. Попугал? Хорошо, что взорвали, а не захватили. У меня руки чистые. Мои дивизии отошли без потерь и ничего в подарок сербам не оставили. А твои, Джордж? Ты хорошо поговори с генералом. Пусть он тебе правду скажет. И что-то там, по-моему, украинцы намутили. Может, они перешли на сторону русских? Порода то одна.
Американец нервно затянулся сигаретой.
– Я ценю твой чёрный юмор. Поговорим позже. – И швырнул трубкой о телефон. Вдавил кнопку. Вбежал секретарь. Хозяин кабинета со спокойным бешенством поинтересовался:
– Где последние сводки о положении в Сербии, Фредди?
– Забрала госсекретарь. Прямо у меня из рук вырвала. Сказала, что сама лично вам их передаст.
– Где она сейчас?
– В холле, господин президент.
– Позови её сюда, Фредди. – И проскрежетал: – Пожалуйста.
На киевском Подоле, в тихом скромном уголке, неподалёку от Контрактовой площади, в летнем павильоне кафе «Экспресс», сидели за столом несколько человек. Все местные, из этого района. Спрятавшись под большими зонтами от летнего солнца, подоляне спокойно валяли дурака. Никто не напился. Никто не подрался. Присутствовали: Саша Моня, Серёжа Парковщик, Дима Димедрол, Саша Длинный, Славик Француз и Вова Седой, вернувшийся из далёкой командировки. Спокойно пили пиво. Рассматривали проходивших мимо женщин. И ленивая тишина висела, как уютная мокрая тряпка на голове во время солнцепёка.
Моня, сонно жуя травинку, нарушил молчание:
– Слышали, Непал испытал нейтронную бомбу.
– Не Непал, а Индия, – уточнил Димедрол. – И это уже давно.
– Не гоните беса, – вставил Саша Длинный. – Это было не испытание, а нападение.
– На кого? – меланхолично спросил Седой.
– На Китай, – ответил Длинный. Но промахнулись. Ракета не долетела.
– Ох, и бред, – отвернулся в сторону Француз. – Ракета не может не долететь. Неужели не ясно?
– Так что, напали на Непал? – спросил Парковщик. – А, может быть, и правда ракета не долетела? Помнишь, наша на Бровары грохнулась? Тоже не долетела.
– Не путай ноты, – сказал Француз. – Та ракета долетела.
– Давай выпьем, – предложил Моня.
Никто не отказался. Разлили водку в пластмассовые стаканчики и молча выпили. К столику подошли двое.
– Глянь, Чернов и Стас объявились, – прокомментировал Моня. – Как стихи?
Оба считались коммерческими поэтами. Работали в рекламном агентстве. Сочиняли слоганы типа: «Не пей джин-тоник, а купи – „Панасоник“».
– Стихи в порядке, – ответил Чернов. – Слышали, что война начинается?
– Она уже год как начинается, – лениво проговорил Седой. – Присядь, Саша. Выпей. Война не волк, в лес не убежит.
– Да в Сербии… – эмоционально начал Чернов, но Седой силой усадил его за стол. Стас присел рядом. Закурил папиросу.
Полуденное солнце медленно ползло по небу. Разговор продолжался.
– У меня брат жены подарил нам интересную зверюшку, – включил новую тему Димедрол. – Апареа, называется. В Перу обитает. Траву жрёт круглые сутки. На мышь похожа, но без хвоста. Умная, однако, тварь. Даром, что почти мышь.
– Что за мышь такая? – поинтересовался Парковщик, одно время работавший ветеринарным врачом в зоопарке.
– Да… Как её… В желтую полоску. Ага! Морская свинка. Но воды боится!
– Господи, так бы и сказал, – снисходительным тоном профессионала, молвил Парковщик. А то – апареа! Интересная зверюшка! Ну, ты Дима, выдал текст.
– А вы знаете, как слово «подол» переводится с древне шумерского языка? – спросил Моня, выплюнув травинку и разминая сигарету.
– Ну? Удиви, – лениво ответил Седой.
– Жало пятнистого скорпиона. – И прикурил.
– Брешешь, Саша, – сказал Француз и уставился в небо, откинувшись в пластиковом кресле.
На столик медленно десантировался толстый мохнатый шмель и стал пить пиво из лужицы, пролитой Димедролом. Моня окинул насекомое взглядом, и вяло сказал:
– Клянусь. Жало пятнистого скорпиона! Поудоул – вот так звучит на шумерском языке.
– Что-то я не припоминаю такого вида, хотя объездил всю Азию, – вставил слово Парковщик. – Пятнистые скорпионы? Первый раз слышу. Простых, чёрных – сколько угодно. А вот пятнистых…
– Это очень редкий энтомологический вид. – Моня выпустил на шмеля дым сигареты. – На людей бросается. – Добавил: – И даже на быков.
– Ох Моня, Моня… Кошмар, какого выдумал скорпионища. Прямо сам Моня! – прокомментировал Длинный.
– А откуда ты это всё знаешь? – полюбопытствовал Димедрол, вынимая из пива шмеля и кидая его в цветочник.
– У меня бабка до пенсии преподавала в Киево-Могилянской академии. Она знает древне шумерский.
– Что бабка – что Моня, преподают оба, – сказал Седой. Поудоул! Ха! Ну, Саша, ты как отмочишь что-нибудь – хоть падай в лужу. Давай лучше выпьем.
Выпили.
– Говорят, в посольстве США можно сбить бабки с американцев, – проговорил Димедрол. – Они принимают стволы. Сто баксов ствол.
– Так иди сдай, – предложил Моня. – Я потом гляну, как ты эти баксы тратить будешь.
– А что? – оживился Парковщик. – С десяток обрезанных, никуда не годных, найти можно.
– Серёжа, – спокойно сказал Седой. – Там наши менты всё пишут на видеокамеру. Ты эти баксы до «Экспресса» не донесёшь.
К столику подошла симпатичная блондинка. Присела возле Седого.
– Познакомьтесь, – сказал тот, обращаясь ко всем. – Леся. Бывший работник посольства. Свой человек.
Седой разлил всем водку и снова выпили. Чернов и Стас попрощались и ушли. Леся поставила стаканчик и закурила. Сказала:
– Американцы дают лаве за русских.
– Как это – лаве за русских? – недоуменно спросил Француз.
– Двадцать долларов за информацию о гражданине России, прибывшем в Киев.
– Ого! – впечатлился Моня.
– Что – «ого», – повернулся к нему Седой.
– Да так, – ничего.
– А за двух? – спросил Длинный.
– А за двух – сорок. За трёх – шестьдесят, – доступно объяснила экс-работница посольства.
– А это не понты? – засомневался Француз.
Леся извлекла из сумочки листок бумаги и протянула его Французу. Тот пробежал его глазами.
– Правда, – сказал. И задумался.
– А за граждан Украины ничего не дают? – спросил Седой. – Я бы, вот, Моню сдал.
Выпили ещё. Закурили.
– Американцы включили не ту тему, – рассудил Длинный. – Моя сестра – россиянка.
– Да не только одна твоя сестра, – сказал Седой.
Опять повисла тишина, липкая как жевательная резинка. Француз начал в пролившемся пиве рисовать каракули. К столику подошло несколько человек. Подоляне лениво подняли головы. Перед ними стоял американский патруль – трое негров и мексиканец. За спиной патруля маячил милиционер, отводивший глаза в сторону. Патруль молча смотрел на подолян. Те – на патруль.
– Ну и что? – спокойно спросил Седой. – Как наши бабы?
– Ду ю спик инглиш? – в ответ задал вопрос тощий американец, мексиканского происхождения и с нашивками капрала. Никто не проронил ни слова.
– Документы. Пожальюста, – выговорил тощий.
Документов ни у кого не оказалось.
– Прьошу прьойти сьо мной, – сказал капрал, ухватившись за свою винтовку.
– Это куда? – невозмутимо спросил Длинный.
Наш сержантик суетливо выскочил вперёд.
– Хлопцы! Да ну его в баню. Пройдёмте, вас отметят, снимут отпечатки пальцев и отпустят. Вы же свои, я вас даже в лицо знаю. Они ищут русских. Да не переживайте, уже почти весь Киев в компьютер занесли. Не вы первые…
– М-16, смотрится красиво, – а дерьмовый автомат, – сказал Моня, жуя травинку. – Слушай, камрад, вали на базу. Мы никуда не пойдём. Я в компьютер не хочу.
Американцы отступили на шаг и подняли оружие.
– Пожальюста, – угрожающе сузил глаза мексиканец и передёрнул затвор.
Придётся идти, – сказала Леся. – Они не любят шутить. Это не парни с улицы Хоревой.
– Фак'юкрейн шед, – проговорил сквозь зубы один из негров и выплюнул резинку.
– Я никуда не пойду, – упрямо продолжал гнуть свою линию Моня.
– Идём Саша, – сказал Седой. – Сидеть дороже обойдётся.
Все встали и двинулись к большому автомобилю, метрах в ста от «Экспресса». Моня шел последним и смотрел под ноги. Американцы двигались к патрульной машине метров в трёх позади. Это был бронированный автобус с маленькими окошками и большим бампером; колёса закрыты броне пластинами; на борту большая белая звезда в круге; надпись – USA army.
