***
— Изабель! Изабель!!!
Настойчивый голос матери раздавался, казалось в другой вселенной, нежили совсем рядом со мной. Испуганно заметив, что она движется в мою сторону, я молниеносным движением убрала рамку с фотографией отца в коробку, попытавшись сделать более живое лицо. Наверняка то, что я на каких- то несколько минут выпала из реальности, найдя фотографию Роберта, не останется не заметным.
— Где ты витаешь? — с напором спросила она. — Лучше помоги мне.
Устало выдохнув я взяла в руки коробку из багажника машины, и направилась за Амелией по лестнице на второй этаж.
Мама хотела купить целый дом, но на её финансы и оставшиеся деньги от Роберта хватило только на студию, недалеко от её музыкального магазина. Я всегда жаловалась, что мы живём слишком далеко от школы, потому что раньше мы с мамой жили на окраине. Я мечтала жить где- нибудь в центре, но сейчас получив эту мечту, не ощущала радости. Сейчас я вообще не могла бы точно сказать где я «по- настоящему» почувствую себя дома.
После пожара мама долгое время жила в асилуме, хотя я знала, что ей было не уютно в этом месте, где буквально всё ей напоминало о прошлом. Так что я даже не задавала лишних вопросов, когда она объявила, что нашла себе новую квартиру. Я её поддержала в этом, помогла переехать, и вместе с ней сжигала её традиционные платья, в которых она в молодости ходила на парламент стихии. Я готова ради неё на всё, лишь бы Амелия, снова была счастлива.
Притащив коробку к книжному шкафу, я тихо начала расставлять книги по полочкам. Мы были похожи с мамой всегда только волосами, или изгибом губ, но в основном мы были два разных человека. Она высокая и фигуристая, а я низкая и широкоплечая. С её многогранным характером, способным подстроиться под любой ухаб на жизненной дороге, я не упускала попыток направить ту для поиска нового «счастья». После смерти Роберта, она этого заслужила.
— Да где же, — раздалось за спиной, и обернувшись я увидела, как мама роется в большом пакете. — Неужели забыла.
— О чём ты?
— Фарфоровый дельфинчик, — как- то рассеяно пожала печами Амелия не отрываясь от поисков. — Он стоял на камине…
— Я не видела его с пожара, — задумчиво произнесла я. — Не волнуйся. Мы могли забыть его в асилуме. Вернемся, найдем.
Но моя фраза так и не была услышана, потому что Амелия опрокинув пакет, полезла в другой, энергично перетряхивая содержимое. Улыбка с моего лица тут же спала, возвращая меня обратно — в эту реальность.
— Его нужно найти, — её бормотание перешло на нелепый шёпот. — Это бы его подарок…
— Если это так важно я съезжу за ним прямо сейчас. — успокаивающе сказала я, что конечно же, не сработало. Только моя рука потянулась к маминой, как она отшатнулась, истерически начав перебирать мешки, выкидывая содержимое на пол и бормоча под нос какие-то фразы.
— Он где-то здесь. Он тут. Я знаю. Нужно… нужно вернуться. — её улыбка была нервной, а глаза энергично бегали по всей квартире. Уверено сделав шаг к ней, я схватила мамины руки заставляя её смотреть только мне в глаза, и позволив ей перевести дыхание. А потом обняла, с силой прижимаясь к её груди. Её сердце билось как часы, сломавшиеся и теперь проходящие за минуту целый час. Дождавшись, когда её плечи перестали дрожать, а ритм пульса чуть-чуть приблизился к «нормальному» я, собрав силы произнесла:
— Всё в порядке слышишь? Я тут. Я съезжу за этим глупым дельфинчиком.
— Но я же…
— Всё в порядке, — я удивилась собственному спокойному голосу. Обычно закатываю истерики я, а не она. Я знала, что рано или поздно эта минута настанет и она не выдержит. Слишком много, слишком много она пережила того что я даже не знаю и слишком многое потеряла. — Я с тобой.
— …Только зря тратишь время. — закончила Амелия.
— Не говори глупостей, — отмахнулась я. — Тем более кто-то ведь должен помочь тебе разгрести все это?
Амелия улыбнулась, и рукой стерев слёзы снова превратилась в красивую и задорную маму. Возвращать её к жизни я научилась давно, ещё когда сама не осознавала этого. Как- то мама мне сказала, что бывали дни, когда мир вокруг неё пустел, и становился бесполезным. Лишь осознание, того что я нахожусь в другой комнате заставляло её жить нормальной жизнью. Не знаю испугало меня это или порадовало, но одно я знаю точно. Без опоры, Амелия никогда бы не справилась
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мы провозились ещё час. Студия была просторной, но, когда мы всё-таки перетащили все вещи, здесь резко уменьшилось пространство. Я тяжело выдохнула, понимая, что за один день мы не управимся, поэтому решила начать с самого главного. А первым нужно было обозначить, где Амелия могла бы спать.
— Куда это можно убрать? — показав пальцем на большие пакеты, завалившие диван, спросила я.
— Это, скорее всего, одежда, — ответила она, открывая первый пакет и медленно расплываясь в улыбке. — А нет, тут пластинки.
— Серьёзно? — удивилась я, подмечая, что тут в половине коробок были либо кассеты, либо какие-нибудь пластинки. Всё остальное были книги. — Почему ты до сих пор это не выкинула? Они сколько лет пылились на чердаке! Я думала, там всё сгорело.
— Rolling stone к сожалению, точно. — с грустью произнесла она, поднимая одну из коробок и ставя её возле книжного шкафа.
Это была уже четвёртая коробка с книгами. Я была удивлена, узнав, что почти половина нашей библиотеки, не пострадало из-за пожара. Оказалось, что в тот вечер очагом возгорания была квартира Райана, а значит пожарные успели ещё до того, как огонь поглотил бы и нашу квартиру тоже.
Вернувшись к делу, я осмотрела пакеты занявшись сооружением горы из коробок, которые можно было разобрать в последнюю очередь. Остановилась я только тогда, когда дошла очередь до коробки где я нашла фотографию Роберта. Это вещи, которые мама забрала из его кабинета. Она единственная кто имела право на обладание ими.
Два месяца назад, ещё летом, наш асилум посетил один из просвещённых, который занялся подготовкой к новому архонту. Он провёл у нас больше двух недель, хотя никто кроме Цинзи не знал, что он всё это время делал в его кабинете. Это была обычная процедура, как и всё остальное, являющиеся частью рамок стихийного мира. Что бы удержать контроль, у парламента было много правил и ограничений, о половине который я до сих пор не знаю. Эта строгая политика пугала меня, но не настолько что бы я бросилась исполнять все их критерии. Я и раньше нарушала правила, и тут уже нет разницы, в каком я нахожусь мире.
— Мам? — задумчиво произнесла я, невесомо касаясь тетради, лежащей по вверх коробки. На ней были «его» инициалы. — Кем были родители Роберта?
Амелия слегка заметно дёрнулась, но так и не подала виду, занятая расстановкой книг.
— Их нет.
— Ты никогда не рассказывала о них, — продолжила я, решившись поднять на неё взгляд. — Если не хочешь говорить о них, я не…
— Нет. Ты права, — мотнула головой мама, отпустив руки к одной из полок как будто ища опору. Тяжело вздохнув и закрыв глаза, она всё же выдавила — Как мне известно, их не стало как раз перед вступлением Райана в кольцо. Его мать звали Изабель, в честь которой назвали и тебя, а отец Руперт входил в состав парламента. Почему, ты неожиданно заинтересовалась этим?
— Потому что ты никогда не рассказывала, — повторила я, пожав плечами и возвращаясь обратно к коробкам. — После Найджела, я просто хотела знать, есть ли у меня ещё «непредвиденные» родственники.
— Бель, — протянула Амелия, уже полностью оборачиваюсь в мою сторону, и нервно проводя рукой по волосам, — Я не говорила о нём, потому что была уверена, что его уже нет в живых. Мы не очень хорошо расстались тогда…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Точь-в-точь история как у отца, верно? — коротко сказала я, ощущая дрожь в собственном голосе. Я знала, что мои вопросы давят на неё, но не могла просто остановить это. Слишком много лжи, в мои семнадцать лет.
— По правде говоря я и сама хотела о нём забыть, — грустно произнесла она, — Мне было тяжело принять его уход, а твой отец… ты же знаешь он делал это что бы защитить нас.
