Я медленно села, ощутив, как заскрипела кожа подо мной, слегка поникнув.
— Она не сказала тебе? — Найджел уже откровенно смеялся, снова пополняя, свой уже опустевший бокал. — Видимо страх перед нашим отцом всё ещё душит её, — парень поднял бокал в воздух, направляя свой мутный взгляд куда- то вверх. — Надеюсь в аду горячо, папочка.
— Она сказала её родители погибли ещё до моего рождения, — в моём голосе появилась дрожь, так что я сглотнула, более твёрдо, добавляя. — Кажется отец был архонтом, но она никогда не говорила о нём…
— Узнаю свою старшую сестру. Амелия сделает всё что бы защитить любимого человека, даже если придётся врать тому в лицо.
— Кем он был? — грубо перебила я, теряя терпение.
— Наш отец был архонтом в Корнуолле, — начал Найджел, уткнув свой насыщенный алкоголем взгляд в столешницу. — Следующим после него должен был стать я. Антариуса никогда нельзя было назвать хорошим отцом, да вообще отцом в принципе, но он был им, и нам приходилось жить с этим. Жить с его хладнокровием, с его тиранией и диктаторством. Нам прекрасно было известно, что он за человек, так что Амелия сделала всё в своё время что бы защитить меня и себя от его воздействия. И я гордился ей… а она сломалась, — тяжело выдохнул Найджел. — Для всех она была всё той же, но я видел, как затянулся поводок на её шее. Тогда я бежал один. Два года меня не было в стране, а когда я вернулся, я не узнал в этой девушке свою сестру. Но я тоже тогда уже не был прежним.
Их знают, как «Стихийные маги». Каждый ребенок рожденный в мире стихии слышал сказки о волшебниках, которым не подвластно пространство и время. Которые могут ходить по облакам не задевая землю. О людях по силе сравнимыми с богами.
— Я никогда не слышала о них. — слегка обиженно произнесла я.
— Живой образец стоит прямо перед тобой, — будничным тоном произнёс Найджел, слегка усмехаясь. — Я бы то же не поверил. Для меня тот период в жизни был не самым лучшим, так что в полной безысходности я готов был верить даже в Санта Клауса. Они настолько же реальны как всё вокруг тебя. Стихийный мир конечно ограничен, благодаря совету, но это лишь те, кто никогда не переходили ему дорогу. И маги не входят в этот разряд. Они слишком сильны что бы ими управлять, и это очень мешает планам совета. Всё должно подчиняться их законам, насколько суровыми те бы не были. Такой как я для них чёрное пятно на репутации.
— Они сделали тебя таким, — задумчиво протянула я. — Против твоей воли?
— До них у меня её не было. Я вернулся домой другим человеком…свободным, но знаешь, что? — несколько обиженно протянул он, опустошая свой бокал, и даже не поморщившись. У него что безграничный запас печени? Опустив стакан на стол, он замер и его взгляд медленно поплыл, рас фокусировавшись в пространстве. Долгих несколько секунд я просто смотрела, как он пялиться в стену.
— Найджел!
Стакан в его руке треснул, как будто бумажный, а осколки задребезжали по столу, окрашенные в красный. Я подскочила на месте, сделав шаг к двери, и наблюдая как парень разжимает ладонь, сосредоточенно вынимая один осколок за другим из своей кожи. В мраке его комнаты мне даже показалось, что на его ладони, наполненной кровью, не было ни царапины.
— Он выгнал меня, — отчуждённо произнёс он. — Он лишил меня престола, отдав его Роберту, по женитьбе на твоей маме. Теперь представляешь мою реакцию? — горько усмехнулся Найджел, пока я успокаивала собственное дыхание, после его недавней выходки. — Мы всю жизнь жили как птицы в клетке, на привязи, способные наматывать лишь одни и те же круги в воздухе. И когда дверь открылся, а я вырвался на встречу свободе Амелия осталась внутри. Она заперла сама себя в этой чёртовой клетке, отдавшись во власть этому монстру. Вместо желаемого уважения, она стала зависима от его приказов, и действий. Она стала куклой.
— Ты врёшь.
Я конечно догадывалась, что мои родители не были, как все остальные пары, но решила скинуть это на воспитание. Я не хотела в это верить, но сомнение, как гадкий паразит уже успело проникнуть в голову, заставляя меня холодеть от отвратительной правды. Мои родители никогда не любили друг друга.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Если тебе так угодно, — холодно улыбнулся Найджел. — Ты сама хотела, чтобы я рассказал тебе правду. И это не моя вина, что ты в неё не поверила.
Резко развернувшись я вылетела из комнаты, по дороге стирая выступившие слезы. Лицо Найджела, спокойное как никогда раньше, все ещё стояло перед глазами.
— Ты слишком жесток с ней. — раздался холодный голос рядом, когда Изабель покинула помещение.
— Ни тебе говорить о жестокости. — в тон ей, ответил Найджел, бесстрастно отпивая из бокала.
1.3
Почти всю ночь я не могла уснуть. Сначала я конечно пыталась, слушая дыхание Триана, и ощущая его руку на своей талии. А потом всё же не выдержала и села на кровати. В моей голове гулял ветер, а мысли, прокручивались вновь и вновь в одном и том же порядке, составляя одну единственную фразу:
«Она была куклой»
От слов в голове я снова задрожала, понимая, что холод в комнате совсем не причем. Нужно было проветриться.
Тихонько поднявшись на кровати, я лишь на секунду оглянулась на Триана, чья рука теперь лежала на моём скомканном покрывале. От умиротворения на его лице, я не смогла сдержать улыбки, но все же заставила себя отвернуться, потянув ручку двери.
Единственный кто бы смог мне помочь, был мой отец. Именно в такие моменты я начинаю понимать, что в своей слепой обиде так и не узнала его до конца. Кажется, он много путешествовал, изучал культуру стихии, и все что осталось от этого — был лишь небольшой дневник, оттягивающий мой карман. Когда он вернулся, его почти сразу же сделали регентом, выдав за Амелию.
Я до сих пор плохо ориентировалась в политике стихии, но я знала, что архонтом мог стать только наследник другого архонта. Никто другой не имел права занять трон.
Мой отец, забрал престол у моего дяди.
Я считала свою маму сильной. Я считала, что у меня больше нет родственников. Я думала, что родители любили друг друга, а Роберт навсегда ушёл из семьи. Причины его ухода у меня тоже были, и даже очень обоснованные. Залёт какой- нибудь любовницы, всепожирающая любовь, или ему просто наскучила старая семья. Мне хотелось верить в любую из этих версий. Сейчас я ни в чём не была уверена.
Я с сомнением ощущала, что начинаю верить Найджелу.
Найдя выключатель, и на секунду зажмурившись от света, тут же заполнившего комнату, я с тяжёлым вздохом огляделась. Его кабинет выглядел, так как будто тут не было людей уже много лет. Я одна наверно действительно ощущала здесь «его» атмосферу, как будто Роберт был тут всего пару секунду назад. Здесь был «его» запах, это был «его» письменный стол, за которым «он» работал, почти каждый день. Это был то самое место, где «его» убили прямо у меня на глазах.
Подавив неприятные воспоминания, я медленно прошлась до стола, не решаясь дотронуться до его поверхности. Здесь уже не было его личных вещей, лишь только те что по праву принадлежали асилуму. Например, хроники, которые обязан был вести каждый архонт. Я не интересовалась куда делось всё остальное, хотя и подозревала что маме отсюда удалось забрать далеко не всё. Все это должно было принадлежать нам, но парламент видимо считал иначе. Кроме запаха табака, здесь, больше ничего не осталось.
Медленно обойдя стол, я присела возле ящиков поочерёдно проверяя их содержимое. Они были пусты, но я не собиралась так быстро сдаваться, поэтому поднявшись, прошлась по комнате замирая у картины. Большое спасибо жизненным урокам, тв фильмов, показавших нам самое лучшее место для сокрытия сейфа. Прямо за картиной был небольшой квадрат металла с отверстием для ключа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Банально, — в слух произнесла я, вытягивая из кармана маленький ключ, на фиолетовой ленте. — Даже как-то обидно за вас.
Мой юмор конечно не был оценен, так что я приступила к делу. Осторожно, засунув ключ в замок, я повернула тот до щелчка. Вытащив увесистый том, и опрокинув его на стол, я тут же чихнула от поднявшегося клуба пыли. Это было моё наследие, доставшиеся от отца. Я знала, что он хотел бы что бы я с этим разобралась.
